Хранительница. Памятью проклятые (СИ) - Огинская Купава - Страница 52

— Илья… — голос едва заметно дрожал, но меня это уже не волновало. От горячих слез потолок превратился в разноцветное, мутное пятно. В котором искристыми бликами играли отсветы горящих ламп — от дождя, собравшегося, казалось, затопить весь город, за окном было совершенно темно.

— А?

— Замолчи, пожалуйста, — вытерев тыльной стороной ладони глаза, я зло выдохнула, — и как же я умудрилась во все это вляпаться?

— О, это очень просто, ты подошла…

— Да говорил мне Глеб, что я им подошла, хотя вроде бы и не очень подошла, — задумчиво припомнила я, — но времени искать кого-то получше у них не было.

Мне протянули бумажную салфетку, которую я с благодарностью приняла, вытерев ею мокрые щеки.

— Видишь ли, в чем дело… Они нашли трех подходящих кандидатов на роль хранителя, но только ты была самой…, — он замялся, побарабанил пальцами по столу и вовсе замолчал. «Праздничный обед» остывал, Илья, в отличие от меня, даже не притронулся к своей порции и сейчас гипнотизировал ее печальным взглядом.

— Договаривай уж, что со мной не так? Я была самой какой?

— Безынициативной, — негромко признался Илья, — им не нужны были сильные, хваткие личности. Хорошая наживка из таких не получилась бы. Ты же оказалась почти идеальным кандидатом… Кто же мог просто предположить, что именно из-за тебя все развалится? Спокойная, равнодушная девушка. Да ты ведь за весь год, после вливания силы, даже не попыталась ничего сделать, хотя не могла не чувствовать произошедших изменений. Они тебя просто не интересовали.

— У меня были дела поважнее.

— Вот, — Илья кивнул, — именно потому тебя и выбрали. Ты нелюбопытная. Исполнительная, конечно. Насколько я могу судить, все, что тебе давали, ты честно учила, но не сверх того.

— Как говорил наш замдекана, — подняв указательный палец вверх, я пафосно выдала, — «Инициатива наказуема».

Но тут же поникла, опустила руки на стол, переплела пальцы и уныло добавила, вызвав тихий сочувственный вздох у Ильи:

— Вот только меня наказали почему-то совсем не за это.

Готовить побег оказалось совсем несложным делом. Мы просто просидели на кухне до ночи, планомерно уничтожая все, что приготовил Илья, и позволив лярве отдохнуть в тишине и покое.

А в двенадцатом часу ночи, когда дождь все же решил, что уже, пожалуй, хватит, тучи рассеялись, уступив место яркому, звездному небу, Илья опасливо заглянул в спальню, где лежало тело Влада, и остался доволен увиденным.

— Лесь, иди сюда, — позвал он шепотом, заглянув на кухню, где его ждала я, сытая по горло и в прямом, и в переносном смысле, — когда еще тебе выпадет шанс увидеть процесс заселения? Пойдем.

Я не сразу сообразила, чего от меня хотят.

Неприятно узнать, что ты совсем не герой… даже очень глубоко в душе не герой, вот только вся эта заурядность не смогла спасти тебя от незавидной чести вляпаться в неприятности. Исключительно серьезные и насквозь геройские.

— Отстань, мне не интересно, — пробормотала я. Была ведь хорошей девочкой, послушной, воспитанной, даже умненькой… ну, может и не так, чтобы очень умненькой, но сообразительной же. А стала? Стала хранительницей. Разглядели, блин, они, мою посредственность. Тьху!

— Ну уж нет, мне скоро уже уходить, я не могу оставить тебя в таком состоянии. Хранительница не должна унывать и жалеть себя.

— Я унылая посредственность…

— Была, — не щадя моих чувств, согласился Илья, — но потом столкнулась с проклятыми и, вместо того, чтобы сбежать, решила помочь.

— И угробила ни в чем неповинную девушку, — огрызнулась я. Смерть Оксаны мне удалось перенести на удивление легко, и от этого почему-то было стыдно. Я чувствовала вину, но не испытывала особого горя от потери.

Справедливости ради, наверное, стоило бы признаться, что мне в последнее время вообще как-то не удавалось чувствовать что-то, кроме страха и полного непонимания происходящего. Но тоскливое желание выпить еще немного волшебного успокаивающего чаю все равно периодически возникало.

— Она бы умерла в любом случае. Но ты хотя бы пыталась ее спасти.

— Илья…

— Просто прекращай себя жалеть, вставай и иди сюда, — приказал он, — не пожалеешь.

Не став с ним спорить, я резко поднялась, от чего стул угрожающе качнулся назад, но не позволил моему плохому настроению себя перевернуть и упрямо встал на все четыре ножки.

К Илье я шла с четким намерением глянуть на Влада одним глазком, а потом вновь вернуться на кухню и заняться самокопанием.

То, что я увидела, заставило меня забыть о своих планах.

Тело городового, как и раньше, лежало на кровати, вот только теперь лицо его было укрыто какой-то черной полупрозрачной пеленой. Подрагивающей и совершенно неприятной на вид. Наверное, даже опасной.

Не отдавая себе отчета в своих действиях, я рванулась в спальню, больше напуганная даже не этой черной гадостью, а отсутствием лярва, но Илья перехватил меня, прижал к себе и весело заговорил:

— Если тебе интересно, то именно так дикие лярвы заселяются в свои тела. К сожалению, самое интересное мы пропустили, — перехватив меня крепче, когда я молча попыталась его ударить, он оптимистично продолжил, — но ты просто можешь поверить мне на слово. То, что люди не могут видеть лярву — великое благо в первую очередь для них же. В противном случае психиатрические лечебницы были бы переполнены.

— Он…

— К утру будет в полном порядке. Первый этап самый быстрый и простой. То, что ты видишь сейчас — промежуточная стадия. Потом он полностью займет тело и еще некоторое время будет возвращать себе контроль над ним.

— И что мы будем делать? — заторможено спросила я.

— Прощаться.

Вот вы когда-нибудь прощались с тем, кто пытался вас использовать, но потом спас, но спас тоже с какими-то своими тайными расчетливыми планами, а под конец спас вроде как просто так? Из исключительно теплых чувств?

И я тоже нет.

Потому просто долго мялась в прихожей, не зная, что сказать. Илья, кажется, к таким прощаниям был привычен. Он быстро записал номер на бумажке, всунул его мне в руку и наставительно велел:

— Обзаведешься телефоном — звони. В интернете я, так уж и быть, сам тебя найду.

Меня крепко обняли, трогательно чмокнули в макушку и задумчиво спросили, не разжимая объятий:

— Кофейня тебе точно не нужна?

— Илья…

Я совершенно точно не представляла, что я буду делать с его зефирным детищем, что делало меня не то, чтобы беспомощной, но крайне нервной.

— Понял-понял, — меня все еще не отпускали, и это было на удивление приятно. Ровно до его следующих слов, — а может, плюнуть на все и забрать тебя с собой?

— И будут искать пустившихся в бега двух идиотов: несостоявшегося городового и вроде как состоявшуюся хранительницу, — проворчала я, решительно высвободившись из объятий.

— Нда. Забавно вышло бы.

Вот только я не видела в этом ничего забавного. Но это же Илья, кто знает, какие странные мысли бродят в его не такой уж и светлой голове?

Быстрый взгляд, что он бросил на дверь, за которой лярва продолжал творить что-то жуткое с телом Влада, я заметила, но очень благоразумно не стала об этом сообщать. Ну опасается он нечисти первой ступени, так кто бы на его месте ее не боялся? Уж точно не я.

— Что ж, мне пора, — протянул Илья, с сомнением потянувшись к замку.

— Пора, — не стала спорить я.

— Буду ждать тебя в гости. Как только устроюсь, приглашу, ты же не откажешь? — оптимистично спросил он, хотя мы оба прекрасно понимали, что устроиться он сможет еще нескоро. Но даже осознавая это, я бодро подтвердила:

— Конечно, не откажу.

В конце-то концов, рано или поздно у него ведь и правда получится найти свое место в жизни. Очень теплое и уютное место. Я в это верила.

Входная дверь открылась тихо, хотя мне казалось, что зловещий скрип в сложившейся ситуации был бы уместнее.

— Лесь, утром, когда Влад придет в себя, ты будь рядом с ним, ладно? — попросил он, замерев на пороге.