Путь в никуда (СИ) - Белов Дмитрий - Страница 34

Бурунчики невесть откуда появившихся волн уже захлестывали за опасно накренившийся борт. Счет пошел буквально на секунды. Либо мы сорвемся с коварного крючка, либо…

С громким плеском байдарка кильнулась. Неожиданно ледяная вода сковала чресла, затягивая в свои глубины. Я замахал руками, пытаясь сориентироваться где в этом мельтешении водных бликов верх, а где низ. Выбрав наиболее светлое направление, рванулся туда, с силой отталкиваясь ногами и выгребая руками. Вроде я не мог находиться далеко от поверхности, но терял драгоценные секунды, а такого жизненно необходимого воздуха все не было. Я начал задыхаться. Желание сделать вдох становилось все сильнее и навязчивее. Но, собрав волю в кулак, я все же сделал два мощных гребка и неожиданно выплыл на поверхность. Хватая ртом воздух, пытался отдышаться. И только когда перед глазами исчезла мутноватая пелена подступающего беспамятства, оглянулся, оценивая нанесенный своевольной рекой урон.

Весла, конечно же, снесло течением, но — О счастье, — их прибило к левому берегу. И тут я похолодел, вновь и вновь оглядывая пустынную поверхность воды. Алины не было. Ведь она должна была уже выплыть.

На всякий случай поднырнул под дрейфующую днищем кверху байдарку, обозрев пустое пространство. Все незакрепленные шмотки либо утонули, либо были снесены течением. Но вот того кого я искал нигде не было.

Паника начала подступать к горлу. Если уж я выплыл с таким трудом, попав в водную ловушку, то и девушка могла угодить туда же. Как и где ее искать в мутной коричневатого цвета воде? Усиленно плывя к месту крушения, я крутил головой из стороны в сторону, силясь разглядеть хоть что-нибудь. Но предательская река степенно несла свои воды, не давая и намека где искать спутницу.

Я не могу ее потерять. Никогда себе не прощу.

Но вдруг я заприметил место, где течение немного закручивалось. И тут же, не теряя ни мгновения, нырнул в ледяные глубины. Глаза сразу же нещадно защипало. Зрение — хреновое подспорье в мутной воде. Но как еще искать я не знал.

Внутренне обмирая от ужаса, что не успею, не найду, я мощными гребками раздвигал водные пласты. И вдруг какое-то более темное пятно привлекло мое внимание. На всех парах я рванул в ту сторону. Гребок, еще гребок, быстрее мать твою.

Кончики пальцев натыкаются на осклизлую твердую поверхность. Камень. Возможно как раз тот, на который мы сели днищем. Я с досадой оттолкнулся от скалы, вырастающей из дна как безмолвное напоминание бренности бытия.

Вылетел как пробка наверх, хватая ртом воздух. Огляделся, не найдя искомое на поверхности. И тут же опять ушел под воду, выглядывая в темных глубинах малейшие признаки человеческой фигуры. Увидев что-то темнее окружающей воды, метнулся туда.

На этот раз руки наткнулись на податливо пружинящее в воде тело. Еще не веря в свою удачу, обхватил желанную добычу, гребя одной рукой и ногами к бликующей всполохами солнечных лучиков поверхности.

Девушка была недвижна. Что есть сил я плыл к берегу, не допуская даже и мысли, что я не успел. Вытащив жертву коварности реки на песок, одним рывком разорвал на ней мокрую футболку. Ладони на грудину одна над другой, серия из 30 быстрых нажатий на область сердца. Вдох через рот. Еще непрямой массаж плюс вдох. "Ну же, давай" — Мысленно шептал, молил я о возрождении Алины к жизни. Но с каждым разом отчаивался все больше. Бледное лицо девушки застыло восковой маской, никаких признаков дыхания или жизни. Больше на автомате я продолжал реанимационные мероприятия. И когда паника достигла своего апогея, девушка внезапно дернулась, закашлявшись.

Тут же я перевернул ее, облокотив животом на свое колено так, чтобы голова свисала вниз. Если вода попала в легкие — ее надо обязательно удалить, иначе воспаление легких жертве водяной стихии обеспечено.

Но Алине повезло, она не успела вдохнуть воды. С момента ее погружения под воду прошло едва ли несколько минут, показавшихся мне растягиваемыми резиной часами.

"Жива, жива. Неужели она жива?" — Повторял я как мантру, боясь поверить в такую удачу. Реанимировать потерявшего под водой сознание человека — практически нереальная задача.

Алина опять откашлялась, быстро-быстро втягивая в себя воздух и не имея возможности надышаться. Еще несколько минут — и она шагнула бы за грань, от которой нет возврата. Вовремя я ее нашел и вытащил, нечего сказать.

Какое-то время посидел с девушкой на берегу, и только поняв, что угроза ее жизни миновала, решился собрать и приволочь к берегу наш скарб. По времени только едва перевалило за полдень, но разговор о том, чтобы вставать на весла вообще не велся. Хоть и местность не располагала к стоянке.

Когда-то здесь бушевал пожар. Обгоревшие остовы лесных исполинов до сих пор щерили в небо свои останки. Как гнилые зубы великана, возвышались они над поросшим травой пепелищем. Кое-где пробивались молодые деревца, скрашивая неприглядный ландшафт. Но еще много лет минет, пока подрастающая поросль полностью поглотит нанесенные стихией огня разрушения. Но основным критерием моего неприятия данного места в качестве стоянки было отнюдь не эстетическое восприятие. Причина была весьма прозаична — здесь не было дров. Вот от слова вообще. Тоненькие прутики подлеска или горелые пни я за пищу для костра не считал.

Тоскливым взглядом я оценил разделяющее нас с прибитой к скоплению камней на середине реки байдаркой. Вот что значит: никогда не следует расслабляться, иначе своевольная фортуна в самый неподходящий момент ехидно явит свой тыл. Это еще мегаповезло, что имущество не снесло на многие километры ниже по течению, пока мы тут прохлаждались на бережку. Хотя человеческая жизнь всяко дороже. Правда чтобы мы делали на суше без шмотья, палатки, спальников, кана, пилы и всяческих прочих дюже нужных в походе вещей — не представляю. Благо хоть нож как всегда приторочен на поясе, да бережно лелеемый источник огня покоится в кармане. С самым ценным имуществом я предпочитаю не расставаться ни при каких обстоятельствах.

Прогулялся по бережку, попутно выловив застрявшие в прибрежной тине весла. Лезть в леденючую воду за средством передвижения очень не хотелось. Холод впивался в разогретую солнцем кожу дюжиной острых иголочек, но, не обращая внимания на физический дискомфорт, я окунулся, сразу набрав приличный темп. Подтянуть байдарку к берегу не составило особого труда. Проверил шкуру, удовлетворенно отметив, что не прорвали. Перевернуть, сливая воду, одному сложно, но возможно. А вот что делать дальше я не представлял. Грести против течения — идея утопическая.

Если гора не идет к Магомеду, что надо сделать? Вот что-то подобное я и воспроизвел, сходя до оставленной спутницы и перенеся ее к вещам на руках. Алинка уже пришла в себя. И даже пыталась возмущаться таким самоуправством, уверяя, что может идти сама. Но я слишком перенервничал за нее недавно, чтобы избавить от собственной опеки.

Разобрать гермуху и выдать девушке сухую одежду — дело техники. Со спасами мы, кажись, распрощались. Если не прибьет дальше по течению, то плыть предполагается без них. Ну да ладно, что уж тут поделать. Мне жальче собственную мембранную куртку, кучу бабла отвалил. Двадцать водяных столбов (мера водонепроницаемости в метрах) держала как нефиг делать. Проверено в полевых условиях, можно сказать. Хорошо Алинкина была приторочена между герм — удержалась каким-то чудом. Кто ж его знает, сколько нам еще плыть и по какой погоде. Попытался немного поудить, пока болезная прохлаждалась в тенечке выросшего у воды куста. Но клева не было. Даже вездесущие мальки не сновали, как будто вся рыба в округе вымерла в одночасье.

Оклемавшаяся недоутопленница начала канючить, что сидеть на одном месте скучно, место ей не нравится и пора плыть дальше. В общем-то, доля логики в этих рассуждениях есть. Но я хотел убедиться, что со спутницей все в порядке. Поэтому присел рядом, с тревогой вглядываясь в приобретшее былые краски лицо.

— Как так получилось, что ты ушла под воду? — начал я разговор, чтобы протянуть время до принятия окончательного решения плыть или не плыть.