Рыцарь-Инженер 3 (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 34

Естественно, что детям о «Золотых масках» старались не рассказывать. Надо ли говорить, что парни из гопкомпании моего носителя, не зная самого главного, буквально грезили мечтами однажды стать мортиариями. Ведь даже если не считать того, что все относятся к ним как к Героям, по сравнению с обычными солдатами, у них была масса достоинств, в то время как недостатков дети просто-напросто не видели.

Красивая одежда, почёт и уважение, жизнь на широкую ногу и полная безнаказанность! Да в конце концов, возможность взять любую понравившуюся тебе девушку или женщину… пусть мальчикам было по десять лет, но чем занимаются уединившиеся на сеновалах парочки, а так же родители, они уже знали и даже бахвалились друг перед другом своими выдуманными победами.

Впрочем, мой Риан, как впрочем, наверное, и его друзья, мысленно кривидись и не понимали, чего вообще хорошего может быть в том, чтобы валяться голым с девчонкой. Они же глупые, визгливые и вообще противные! Куда как лучше, по мнению паренька, было бы завалиться в трактир и выпить много пенного эля — он хоть тоже невкусный и не сладкий, но зато колбаски к нему подают очень вкусные!

О последнем, мальчик знал абсолютно точно — довелось Риану с друзьями, однажды вечером стащить у уже изрядно накачавшегося заезжего простофили сделанный им заказ в деревенском трактире.

Посетителей кроме него не было, а внутрь здания идти он не захотел. Так и заснул, навалившись грудью на стол, а почти полную кружку и тарелку с колбасками — украла любопытная мелюзга.

Напиток, выпили, давясь от неприятного, горького вкуса и пусть на каждого получилось совсем по чуть-чуть, хмель по мозгам всё равно шибанул знатно, и кое кого вывернулопрямо в кусты. А вот колбаски делили, внимательно следя за своим заводилой-атаманом жадными глазёнками. И пусть все были согласны, что старшакам нужна большая доля, ведь они и в ухо дать могут — то остальные вымеряли свой кусочек буквально с миллиметровой точность. Не дай то бог кому-то больше достанется. Хорошо ещё посуду догадалить не утащить с собой, а выбросить в сточную канаву.

В общем — был у мортиариев, по мнению Риана и его приятелей, ещё один значительный плюс перед солдатами барона. Они не обучались ни строевой, ни владению оружием! Знай умей метать камни из пращи, что казалось ребятам делом не сложным!

Ага — как же! К моему удивлению, только не подающий никаких особых надежд Риан смог освоить подобное искусство, что, кстати, ещё больше подтолкнуло всю компанию прочь от созидательного труда на пользу своих семей. Это у моего носителя отец не отказывал ему в пище, а вот другие родители — всё ещё пытались хоть как-то повлиять на свои чада. Но на поле, как и в лесу имелось множество мелкой живности, которую мой носитель бил всегда очень точно, не считая за особый труд. Огонь добыть, так же особых проблем не было, а о том, что в лесу на тайной полянке, каждый день парируют участники «Банды Кривого», никто за прошедший год так и не узнал.

«Кривой», он же Икил Самуфа, паренёк-беспризорник лет четырнадцати, свою выгоду от нахождения в его компании Риана, прекрасно понимал. За что последний получал «респект и уважуху» от костяка коллектива, совершенно не осознавая, что эта гоп-компания, просто им пользуется и с каждым днём они становились для мальчика всё ближе и ближе, затмевая его собственную семью. Ведь свеже-зажаренное мясо, пусть его и перепадало ему сущие крохи по сравнению с тем, что сжирали сами старшаки — сущие крохи, было такое вкусное! А каша — остобрыдла до невозможности!

Так что вытягивая из-за пазухи кожаный ремень пращи, Риан уже мечтал о том как обрадуются добыче его друзья.

Несколько проворотов и выпущенный камень, да ещё и брошенный затейливо с прокрутом, как получалось только у Риана, попав в одну птицу, и совершенно непонятным для меня образом срикошетил словно бы от стенки в другую.

Совершенно непонятным — исключительно по причине того, что парень, явно был магом, а потому законы физики здесь явно прогнулись перед желанием добыть не один, а два трофея. А то что пальчик наделён даром, я заметил уже довольно давно, вот только сказать об этом мне было некому.

Подбежав к трепыхающимся на грядках птицам, Риан, без особых колебаний свернул им шеи, а затем, ещё раз оглянувшись, попытался запихнуть, оба довольно жирных тельца за пазуху, внутренне радуясь тому, что старшаки его опять похвалят.

«Ну да — они тебя похвалят, а потом позволят съесть немного требухи! Что самим из добытого «тобой» не гоже! — мысленно, фыркнул я, правда только так я и мог. — А когда твои сёстры и мачеха вернутся с работ, им даже не придётся давиться вчерашней кашей, потому как ты всё сожрал! Ничего — поголодают до вечера! Не готовить же себе отдельно — будут ждать возвращения мужиков, а ты мелкий гадёнышь — иди! Корми чужих тебе людей!»

Собственно… я часто ругался подобным вот образом на глупого мальчика, понимая, что поправить его и наставить — выше моих сил.

Но вот сейчас, после того, как я произнёс эти слова, он уже почти перелезший через поваленный плетень, вдруг вздрогнул и остановился.

«Я же сожрал, всё, что осталось с вечера… Сарана и сёстры должны скоро вернуться с работ, а им и поесть нечего… — пронеслась мимо меня мысль мальчика. — Да и с какой это стати я Кривому еду должен таскать! Он меня что, мясом хоть раз покормил! Да он мне потроха скармливает, которые старшакам после мяска с жирком, в глотку не лезут! А только и твердят — мы «семья», мы «семья»!»

Удивившись внезапному совпадению сказанного мною и мыслей ребёнка, а главное, перемене его настроя от щенячьей радости к мрачному негодованию, я некоторое время наблюдал за тем, как он опять перебрался через плетень, а затем спросил.

«Ты меня слышишь?»

Ответом мне была тишина и мысли о том, как подло воспользовались его добротой и наивностью уже точно бывшие друзья и как он, вырастет, станет «Золотой маской», а они все будут завидовать. Ну и ещё о том, что сёстры так и останутся голодными, а Аютя — младше его на год и наверное очень сильно устаёт.

Со злостью пнув, ни в чём неповинный плетень, мальчик развернулся и поплёлся в сторону дома.

«Лучше бы ты его поправил…» — вздохнул я.

— Хм… — буркнул вдруг себе под нос Риан. — Надо бы поправить…

И развернувшись, опять подошёл к поваленной ограде.

— Только как…

Я же наблюдая за происходящим, находился в состоянии лёгкого шока. Поэтому когда вроде бы поставленный на место выломанная секция от налетевшего ветерка, повалилась прямо на мальчика, мысленно ругнулся.

«Да палкой его какой-нибудь припри!»

Выбравшись из под упавшего забора и потерев нос, по которому ударили его переплетённые прутья, Риан пробормотал.

— Палкой его, что ль припереть, — тяжело вздохнул и отправился искать крепкую деревяшку.

Спустя пять минут, плетень был более-менее починен. Нет понятно, что желательно было-бы переплести заменив сломанные прутья, но в целом, шедевр заборостроительного творчества, высотой чуть выше мальчика стоял крепко, будто бы так и надо.

Я же опять серьёзно задумался над происходящим.

Не понятно почему, но мой носитель, стал воспринимать то, о чём я думаю. Но при этом совершенно точно не слышал меня, иначе, давно бы уже орал на всю улицу, требуя, чтобы я показался ему на глаза и прекратил прятаться.

В любом случае, я решил проверить случившееся ещё раз, а потому, когда Риан выложил в доме тушки подбитых птиц, намереваясь подвесит их за лапки на специальные верёвочки рядом с очагом, я подумал.

«А почему бы тебе не приготовить что-нибудь для мачехи и сестёр из одной птахи… всё равно их две и надо бы побыстрее их съесть…»

— Может быть, мне приготовить одну для сестёр и Сараны… — пробормотал Риан, не став вешать вторую тушку, а затем насупился. — Вот только, я готовить то не умею! А если испорчу еду — по головке меня не погладят! И не в перьях же её готовить…

«Да ладно! — воскликнул я, обрадованный открывающимися мне возможностями. — Ты у костра в лагере торчал постоянно в надежде кусочек урвать. Неужели не помнишь, как птицу разделывают…»