Сказ о Грозной воительнице и о несносном Рыжике (СИ) - Мозговая Екатерина - Страница 37

Еще чуток потерзав себя, все же пришла к выводу, что мой план пока останется на этапе разработки. Усмехнувшись своему отражению в зеркале, старательно вычесывая потемневшие от влаги пряди волос, прошептала: "Ладно, живи пока, рыжая язва!", затем наставила расческу на зеркало, словно обращаясь к невидимому собеседнику, и добавила, "И помни, что Лианель Фирсен тоже умеет быть благородной… и милосердной".

Но вскоре пришло осознание собственной забывчивости, ведь с утра я сама сняла высохшие за ночь полотенца и аккуратно сложила их в шкафу. Просто, в крошечной ванной комнатке не так уж и много места! И теперь вот, стою вся голая и мокрая без возможности чем-нибудь вытереться! Страдальчески вздохнув и обозвав себя копушей, выскочила из ванной и устремилась к шкафу.

А дальше… дальше, случилось то, что не должно было случиться со мной! За доли секунды открывающейся двери, я так мысленно себе и завопила: "Это не может быть правдой!!!" Но правда издевательски гоготала и глумилась! В довершение всего, я услышала сначала голос соседки, но что она сказала, разобрать не смогла, и только хотела успокоено вздохнуть… Как ей ответил мужской голос — голос, который я очень хорошо знала!

— Перестань, Ини, твоя грозная соседка уже наверняка уплетает обед, это только тебе приспичило переодеться, узнав, что там меня Далин ждет! Да и в самом деле, что я теперь из-за нее не могу и в гости к тебе зайти!

Всю эту возмущенную тираду Демирин произносил, пока открывал дверь. Я же за это время успела мысленно страдальчески взвыть: "Н-е-ет"!!! Понять, что до ванны добежать не успею, и выхватить первое полотенце из стопки, спрятанной в шкафу. Попыталась им обмотаться, и взвыла второй раз, ведь в руках у меня было полотенце для волос!!! Розовенькое, пушистенькое и ОЧЕНЬ короткое! На дельнейшие метания времени не осталось, поэтому сию хлипкую преграду я только и успела, что прижать спереди к телу. Его длины как раз хватило, чтобы скрыть самые постыдные места. Я так и замерла в позе рыхтовой воительницы, которой меня так любит обзывать этот гад! Выставив полотенце на манер щита — розового, миленького, но щита!

Дальше случилась немая сцена. Войдя в комнату, Демир тут же заметил меня и застыл, широко распахнув глаза. Застыл, кстати, очень удачно — в проходе, и на попытки Инки зайти следом, реагировать отказывался. Удивительно, но рот закрытым он удержать сумел, а вот сдвинуться с места или отвернуться этот наглец не удосужился! Вместо этого меня разглядывали ТАКИМ взглядом, что я бы подумала о мысленном раздевании, если бы еще было, что раздевать!

Я же… понимала, что нужно завопить, ну или завизжать, в общем, очень громко возмутиться, чтобы призвать его к совести (хотя, мнится мне, что это дело безнадежное!), но и звука не могла произнести. В место этого, стояла и так же пялилась на Мира широко распахнутыми глазами, правда, не столько от удивления, сколько от шока и паники. Вмиг покраснев вся-вся, даже усомнилась, а точно ли я принимала охлаждающий душ? Такое ощущение, что ныряла в чан с кипятком, не иначе! Мне стало не просто жарко, кожа пылала, сердце пыталось вырваться на свободу из удушающей ловушки, пульс колотился в висках, наверное, собирался проделать там брешь. Но завороженная этим гипнотизером, не смотря на все внутренние муки — пошевелиться заставить себя так и не смогла.

Положения спасла моя соседка. Отчаянно пыхтя за спиной братца, она все же сумела проскользнуть у него под рукой и, увидев перепуганную меня, тут же кинулась загораживать мою персону, при этом причитая:

— Ох, Лия, прости! Я думала, ты уже ушла, богиня, как неловко получилось! Демир, что ты застыл увековеченным памятником, самому себе. Выйди немедленно, хватит пялиться! — и тут же, опровергая свои слова, попыталась меня утешить, — Ли, он ничего не видел, правда! — и так она это уверенно проговорила, что я почти поверила, но…

Этот, в высшей степени лишенный всяких моральных и этических принципов, паяц отмер, подмигнул мне, но все же снизошел до того, чтобы покинуть наше общество. И даже дверь прикрыл за собой, вот только явно не до конца, потому как за ней тут же последовал его приглушенный ответ:

— Конечно, что там было увидеть, груди-то нет! — в этот момент у меня потемнело в глазах, и я вынужденно прислонилась к шкафу, пытаясь найти поддержку хотя бы у мебели!

Но Рыжик не закончил отчет об увиденном:

— Правда, ножки, вот ничего… — затем послышался явно мечтательный вздох, такой обычно издают, когда вспоминают о чем-то очень приятном. — Да-а-а, ножки красивые, ровные, стройные, манящие. И бедра покатые, такие как надо! Знаешь, с такими бедрами и хм…, все, что сзади тоже ничего должно быть. Я, конечно, с той стороны еще не видел, но думаю, мне понравится! Так что, Воительница, в принципе отсутствие груди пережить можно, все остальное у тебя на уровне!

От его насмешливых и неприличных комментариев в глазах застыли злые слезы. Все же довел, рыжий мерзавец! Ини уже хотела выкрикнуть что-то ему в ответ, но я пресекла ее попытки, положив ладонь, на ее локоть. Хватит, назащищалась уже!

— Тебе тряпку половую не вынести, нет?! — голос предательски норовил сорваться и выдать мои душевные переживания. Но такого удовольствия я этой рыжей сволочи доставить не могла!

— Зачем? — после секундной заминки удивленно спросил Демирин.

— Слюни с пола подтереть, а то боюсь, поскользнусь, когда следом выйду! — голос мой просто звенел от еле сдерживаемого гнева. Ему повезло, что я не одета, а то он бы вряд ли выжил!

Но этот хам, закономерно не проникся:

— Зачем же сразу тряпку, можешь кинуть в меня так старательно удерживаемым полотенчиком, я не буду подглядывать, честно! — однако на этом клоун видно решил откланяться, напоследок крикнув сестре, — Ини, я подожду внизу! Не задерживайся.

А я разгневанной бурей пронеслась к вожделенной и недоступной до этого момента ванной. А на попытки Инкинии извиниться лишь погромче включила воду, чтоб и ее не слышать, ну и чтоб она не слышала моих рыданий, старательно зажимаемых рукой.

Его насмешливый, равнодушный голос, застыл щепкой, смоченной ядом в моей душе и причинял, практически, физическую боль. Не знаю, сколько я просидела на холодном полу, сжавшись и отчаянно оплакивая мое первое, такое светлое, робкое и никому не нужное чувство. В памяти звучали слова Чара, о том, что Миру я не безразлична и все такое… Ложь! Все ложь! А может быть жестокий розыгрыш, кто их, местных баловней судьбы, знает! Может, у них такие развлечения — всяким невинным дурочкам лапшу на уши вешать. Как же, такой весь из себя, первый парень академии и влюбился в меня с первого взгляда, но просто еще не осознал своего счастья! Угу, идиотка, как можно было хотя бы на секунду в это поверить? Как?

Но время шло, и поток слез, которые я проливаю крайне редко, а посему их скопилось немало, все же закончился, как закончилась и недавняя истерика (не заканчивалась, правда вода в душе, но это уже детали!). На ее место пришло безразличие, но и оно вскоре сменилось мыслью, что на холодном все же сидеть не стоит. С этой умной думы и зародилась решительность, для начала встать с остывшего пола и… идти до конца! Утереть нос этому рыжему зазнайке, стало для меня жизненно необходимо.

На обед я так и не пошла. Припухшие глаза и тошнота от одной мысли о еде желания туда идти не добавили. Да еще от вероятности снова наткнуться на рыжую сволочь, желудок сжимался в нервном спазме, что тоже послужило аргументом пропустить очередной прием пищи. И пусть Богданна вся изойдет ядом по поводу моей худобы, после комплиментов "ее мальчика" — мне уже ничего не страшно!

Решив направиться прямиком за книгами и встретить друзей там (думаю, они уже давно поели и едва ли дожидаются меня в столовке), собрала волосы на затылке и заколола любимыми заколками в виде спиц.