Янтарные слезы Феникса (СИ) - Мозговая Екатерина - Страница 38

Однако шкура барса с эльфийскими замашками оказалась прочнее шпилек моего одногруппника, потому как полукровка на сей выпад мягко, если не сказать — подобострастно заверил:

— И в мыслях не было сомнений, — сказать-то сказал, но ноток утробно-рычащих, свойственных лишь диким кошкам из голоса не убрал.

А уж как глянул при этом на Шута… Плату сразу же неудобственно сделалось, отчего он заерзал, пытаясь отодвинуться от компании принца. Попутно бросая на нас с Миром расчетливый взгляд, хитренько прощупывающий почву — не вместится ли один тощий паяц рядом со сладкой парочкой.

Глаза парочки, в нашем лице, ответили Эрику безоговорочное нет.

Первым воцарившуюся тишину нарушил сам полукровка, не сумев справиться с улыбкой и, откровенно говоря, захохотавшим, глядя на Форме.

Мы с Фениксом тоже не сдержали улыбок, и даже мое душевное напряжение отступило. В конце концов, в словах Шута есть резон — нужно ценить презенты судьбы. Не так уж она часто их раздаривает…

— К слову, прекрасно выглядишь, Лиани, — после приступа веселья заметил Чарчер, поглядывая на вмиг растерявшего довольство Демирина лукаво.

В последнее время снежный барс вообще взял моду доводить друга этакими комплиментами в мой адрес. И не могу сказать, что я не потакала в сих начинаниях. Любимый, и впрямь ершился забавно.

Вот и сейчас я в мнимом порыве стеснительно опустила очи долу, и тихо молвила:

— Спасибо.

Чарчер заулыбался счастливее, а Феникс в противоположной степени нахохлился и воззрился на нас обоих ОЧЕНЬ выразительно.

— Что? — выдали мы с полукровкой одновременно.

А неспособный долго молчать Эрик и нравоучительно заметил:

— Любишь ухоженных девушек? Так ухаживай тщательней.

— И как я раньше жил без твоей мудрости? — заломил бровь Мир. А после обратился уже ко мне: — Награда моя, я, конечно, понимаю, что платье твое соответствует дворцовым требованиям, но все ж таки, можно было подобрать нечто скромней.

— О-о-о, — протянула возмущенно, глаза к потолку закатывая, поскольку фразу сию любимый за прошедшие полчаса, наверное, раз пять повторить успел, — Тебе дай волю, ты б на меня мешок напялил.

Платье, как платье. Чего он прицепился? Черный шелк, выгодно подчеркнул стройность фигуры, оголенные плечи придали образу этакой хрупкости, атласная лента, вившаяся по левой руке, словно спираль, добавила грации, ну а маска, тоже черная с золотистыми крапинками, привнесла таинственности и шарма. Между прочим, все в духе заявленного дресс-кода — на гостях должны быть оттенки только черного, белого и золотого. Посему в волосы пришлось вплести белоснежные цветы, нагло стыренные у Инки. Ничего, с нее не убудет. Потому как личный, уменьшенный стазисник для хранения флоры в первозданном виде с сбережением всех ее полезных задатков сотворила для нее я, посему моя диверсия — малая плата.

— Ну, почему сразу напялил? — притворно оскорбился жених, который никак не хотел признавать, что наряд мне идет.

Вернее, птичку повышенной огненной ревности смущало, что признал сие не только он.

…— Я бы его на тебя надел со всей нежностью и трепетностью, на которую вообще способен, — договорил так воодушевленно, словно был бы и впрямь рядом упомянутый предмет, продемонстрировал свои умения, не задумываясь.

Фыркнула. Демонстративно отодвинулась, и заметила, горделиво устремив носик к небесным высотам, которые хоть и скрывал полог кареты, однако это мой воинственный орган не смутило:

— Не сомневалась в тебе.

— И не надо, — тут же согласился Рыжик, не давая ускользнуть мне дальше, предусмотрительно завладев ладонью.

Как у него только выходит всегда говорить обычные, в общем-то, вещи с таким контекстом на намек? Хорошо хоть маска половину лица скрывает, да и в карете не очень светло — краску смущения, (а она еще тот злоумышленник) спрятать легче.

Дальше разговор протекал в похожем ключе. Кто-нибудь кого-нибудь подначивал, остальных это бесспорно веселило и все в итоге были довольны, поскольку без словесных шуточек не остался никто — от души перепало всем.

Во владения правителя Рандии и его четы мы въезжали долго, поскольку миновали семь кордонов защиты и тотального контроля. И нам еще повезло, что с нами принц ехал, иначе и вовсе бы прибыли к завершению торжества.

— А я предупреждал, Лиани, не копайся, — многозначительно, с бывалым опытным превосходством выдал Чар, когда мы остановились для прохождения контрольного соответствия лиц на предмет приглашенности в ВОСЬМОЙ раз, — Загодя нужно было все свои необходимые женские причуды уладить.

В ответ я лишь презрительно сузила глаза, благородно не став напоминать хищной кисе, что именно он к карете прибежал последним. Еще и вид при этом имел непозволительно довольный, и наводящий на мысль, что кто-то эльфооборотня задержал умышленно. С обоюдной для них обоих пользой…

Хотелось, конечно, поделиться предположениями вслух, однако донельзя суровые маги-защитники, служившие в дворцовой охране, сводили на нет желание излить на окружающих язвительность. Своим решительно-строгим поведением они меня смущали. Хотя, чувствую, если сей контроль не последний, то и им достанется. Сколько ж можно нас проверочными заклинаниями обсыпать, что тех гусей горохом?

Я терпела. До последнего. И уточняющие вопросы, и магические пассы, и занудную перечитку списка требований к поведению, и веселенькие взгляды Чара, наслаждающегося моим молчаливым раздражением. Но в момент, когда один из стражников извлек копию изобретенного мной Оповестителя, дабы убедиться, что мы незараженные и не несем на себе их воздействий, выдержка мне изменила. Сие действие, словно последняя монетка, закинутая в стакан, наполненный доверху водой, прорвала натяжную пленку спокойствия.

— Да ладно? — воскликнула неверяще. — Серьезно? — добавила уже более гневно и проигнорировала легкое касание к запястью жениховской длани.

Стража в мое негодование сразу не въехала и списала его просто на женскую утомленность проверкой. Могучий тролль, в которого при желании можно было уместить два Эринира, скучающе на зыркнул и обреченно пробасил:

— Не беспокойтесь, это не займет много вашего времени. Просто незначительное нововведение в системе охраны.

Я говорила, что хотела возмутиться? Вот после объяснений громилы сие желание трансформировалось в потребность скандала. И спутники мои мигом это поняли.

— Зря он так, — приглушенно заключил Форме.

— Угу, — с нарастающим интересом, оттого невнятно отозвался принц.

— Похоже, мы здесь задержимся, — резюмировал любимый и предпринял последнюю попытку втянуть меня обратно в карету.

Стоит ли говорить, что он не преуспел? Правильно, не стоит. Да и делал он сие для видимости, поскольку прекрасно осознавал — лучше я выговорюсь на стражнике, чем на нем.

— Незначительное нововведение, говорите? — проронила тихо, однако с эдаким отголоском дальней грозы. А потом, как громыхнула: — Да я на него полгода потратила. Да вы хоть знаете, сколько я ради его создания пережила? Сколько этот амулет уже спас жизней? Где были вы со всеми вашими проверками, когда правители Союза обзавелись презентами от андрогинов? А вот он бы, — и тыкаю пальцем в указанное мной изобретение, — такой халатности не допустил.

По мере речи, тролль приобретал что цвет, что сходство с варенным раком. В смысле, побагровел, и глазки зло выкатил, поглядывая на моих спутников оценивающе, мысленно раздумывая, справится ли с шайкой малолетних шалопаев, удумавших ему нотации читать. Однако сидящий в карете венценосный отпрыск убавлял его пыл.

Когда же я вынула руку с браслетом на запястье, в который была встроена уменьшенная копия бережно лелеемого мной творения, тролль, наконец-то, осознал насколько не прав. И в надежде, что долг свой выполнил и перевыполнил (за счет моих выступлений), буркнул:

— Можете проезжать.

— Спасибо за милость, — ответила с тем же настроем. Сказать еще хотелось многое, но добраться до мерцающего дворца сильнее.