Янтарные слезы Феникса (СИ) - Мозговая Екатерина - Страница 27

К поводам поволноваться можно смело отнести и сегодняшнее событие…

Запланированный оттиск ауры, и так действие малоприятное. А уж в таком состоянии. Плюс, демоняка этот песчаный, опять-таки, фактор раздражительный и излишне отвлекающий. Нет бы, кого из своей свиты, для сего процесса прислал. Но, видимо, рарх сам решил проявить ответственность и скрыть под ней глумление. А то, что оно будет, я не сомневалась. Впрочем, как и отражение из зеркала, насмешливо на меня взирающее. Уж если его мое самочувствие так забавит, то про Салисена я умолчу.

Утешала лишь одна надежда — может, он хоть заявится попозже, чтоб я в себя прийти успела?

Не сложилось. Что с надеждами, что с попытками улучшить самочувствие.

— И не спится же ему, — зло бурча под нос и подбрасывая остатки снега сапогами, дабы выместить на них свою сердитость, я направлялась в кабинет ректора. К которому меня весьма любезно, но вместес тем и наставительно рекомендовал заглянуть личный вестник главы РАМИиЗ.

Что могло понадобиться в столь ранний час местному руководству? Сомнений не возникло — песчаный демон пожаловал, чтобы внести свою лепту в расследование происходящего.

Идти не хотелось. Чувствовала, не выйдет из затеи ничего хорошего. Покрайней мере, для меня. Внутренний голос не преминул ехидно уточнить, мол, не заговорило ли в тебе, Лия, малодушие? А я даже спорить не стала. Да, побаиваюсь. Ачто, нельзя? Не очень-то это приятный процесс. И пусть процедура мне известна исключительно теоретически, со слов ненаглядного, но так лишь страшнее. А еще не покидает ощущение, что помощи от рарха ждать если и придется, то непременно с каким-нибудь "подвывертом". Не уживутся они с Фениксом на одной территории, точно не уживутся… Того и гляди, начнут чем-то меряться, и хорошо, если сие только красноречие. А если силушкой?

В общем, зря Волин Сейхери назначил событие у себя в кабинете, ох, чувствуя зря.

Но как бы я не оттягивала момент встречи с Салисеном, пиная и так знатно поредевший снежок, (с некоторых пор у меня на него аллергия) главный корпус, издеваясь, приближался и распахивал резные двери в этот раз как-то на редкость злорадно. Посему вымученно втянув в себя воздух, и собрав крупицыпоредевших, словно шуба зайца после зимней линьки, сил, я все же преодолела ступеньки и прочие преграды, поджидавшие на пути к хорошо изученной ректорской приемной.

Коротко кивнув секретарю Волина Сейхери, которая, как всегда при видя меня, недовольно поджала губы, памятуя мое непочтительное к ней отношение, я отворила массивную дверь его кабинета. Не забыв постучаться и ощутить, что на сей раз створки поддаются куда тяжелее, будто бы даже они уверены — туда лучше не соваться.

Через мгновение после того, как моя голова просочилась во владения руководителя РАМИиЗ, поняла — двери правы. Появиласьстойкая потребность их захлопнуть, причем, не заходя. Еще и барьер магический установить, чтоб дать фору себе на побег. Потому как компания, собравшаяся у эльфа, вызвала дрожь, не просто нервную, а буквально сотрясательную и конвульсивную. Подавить этакие расстройства организма вышло не сразу, оттого я и застыла в дверном проеме, пытаясь совладать с эмоциями, во все глаза разглядывая собравшихся личностей…

А их явный переизбыток.

Ладно, ректор. Ему здесь вроде бы как логично находиться. Сидеть в своем важном кресле и глядеть на меня эдак пристально, и заранее не ожидая ничего хорошего (винить за это его нельзя, я и сама нечасто возлагаю на себя лестные ожидания). Ладно, песчаник, расположившийся у окна, и взирающий искоса, будто и не меня он дожидается. При лицезрении демона разум опечалился отдельно, поскольку сразу докумекал — раз стоит рарх возле окошка, значит, прекрасно разглядел все мои душевные протесты попути сюда. Судя по проскользнувшей ухмылочке объекта раздумий, видел определенно, и выводы сделал верные. Щеки непроизвольно заалели, застигнутые врасплох сим знанием.

Но больше всего смутило не это. И даже не лицезрение жениха и третьего рандийского принца, занявших гостевые насесты в одинаково мученических позах, старательно придерживаемых похмельные головушки, которые вчера меры не знали, а сегодня страдают, что от интоксикации, что от безразличности к такой проблеме окружающих.

А вот присутствие дядюшки, подпирающего краюшек ректорского стола, ввергло в осознание — сейчас станет отчитывать. Причем, зная сего некроманта, на которого новая должность наложила свои нравоучительные привычки, я прекрасно поняла — публика ему не помеха, а напротив, дополнительное удовольствие.

— Не жмись, дитятко, не топчи порог, он казенный, — ласково молвил средний Фирсен, впрочем, не обманув сахаром в голосе.

Я говорила о желании ретироваться? Сейчас оно просто переросло в потребность. Ведь после нашего с Демиром приключения, Аскрин сделался невыносимым. В смысле, что я уже и впрямь подумывала, куда бы его вынести от себя подальше. Мало того, что еле отстояла право на проживание с Инкой, ибо он вознамерился переселить меня к себе. Так и на поездку к родственникам Феникса родич согласился с боем. И чудится мне — о ночном гулянии он уже прослышал и вряд ли рад…

Однако сопровождаемая тем же насмешливым взором Салисена, все же нашла в себе силы и, приняв вид невозмутимый и совершенно не понимающий дядюшкиного негодования, я неспешно прошла внутрь и, вспомнив про вежливость, молвила:

— Утра доброго вам, сирины.

— Доброго ли? — опять вступил в беседу Аск. Елейно этак вступил, многообещающе. — Судя по лицам твоих героев, они с тобой не согласны.

— Каждый имеет право на мнение, — решила не вестись на провокацию и равнодушно пожала плечами. — И уж тем более, на учтивость, — добавила со смыслом, намекая, что дядюшке манер, точно не достает.

Некромант посыл понял и улыбнулся совсем уж злобно. Ух, бедные маги Смерти. Даже меня такой оскал пробрал, что уж о непосвященных говорить.

— Как прошла ночь, студентка Фирсен? — не изменяя своей язвительности, поинтересовался Аскрин.

— Чудно, — была я кротка с ответом, начиная краснеть от сцены устроенной дядей.

— А такое ощущение, будто она прошлась по вам, — повысил голос декан чернушников, отчего ребята снова единодушно поморщились, не одобряя громкости. — Причем, изрядно потоптавшись. По всем троим. И ладно, от тебя, Лиани, благоразумия ждать не приходится, и вас, Ваше Высочество, иногда заносит на подвиги. Но ты-то, Демирин, куда смотрел? Ведь прекрасно знаешь, сколь затратна предстоящая ей считка? К чему это баловство?

— Я подстрахую, — спокойно, нисколечко не повинившись, ответил Мир и одарил меня теплом своих медовых глаз.

Враз стало теплее, и робость перед Аском растаяла.

— Подстрахует он… — разражено буркнул некромант.

— Может быть, отложим выяснение наших разногласий на другое время? — полюбопытствовала я, пытаясь воззвать к родственному благоразумию. — Не будем утомлять, и злоупотреблять временем сирина Салисена.

— О, об этом не беспокойтесь, — отмахнулся песчаный гад. — Я совершенно не в обиде. И для вас… — многозначительная пауза, — всегда свободен.

После сего заявления в помещении возникла заминка. Даже некромантский огонь был если не потушен, то слегка притоптан. И на меня родич воззрился в недоумении. Перевел взгляд на демона, затем на Демира и вновь на меня. И выдохнул едва различимо:

— А вот и упыри пустились в пляс…

Что он сим сомнительным замечанием хотел сказать, я так и не поняла. Да и не вникала сильно, концентрируясь на дипломатической деревяшке, (и неважно, что сегодня рарх без маски. Раз не соображает, где и что можно говорить, то, значит, дерево он полное) сердито посверкивая глазами.

— Лестно, — враждебно процедила я, и прошествовала к Демирину. Ибо видела, уж кто-кто, а моя ревнивая пташка такой краткостью ограничиваться не собирается.

Решила предупредить назревающий конфликт, и став за спинкой кресла ненаглядного, успокаивающе возложила ладони на плечи Рыжика. Чувствуя, как огненная стихия, бушевавшая во внешне невозмутимом хозяине, откликается на прикосновение и перестает буйствовать.