По темной стороне (СИ) - Огинская Купава - Страница 43

Спустившись на застеленный соломой каменный пол, он в последний раз посмотрел на странный прибор, что держал в руках — плоская шкатулка со вделанными в деревянную поверхность камнями. Сейчас в полумраке сиял самый большой, центральный, молочно-белый. И, судя по выражению лица мужчины, это было совсем не хорошо.

Нет, он, конечно, улыбался и всем был доволен, но что-то мне подсказывало, что мы не сможем разделить эту радость.

В груди разгоралась злость на Делмара.

Сняли они себе домик на окраине одного из человеческих городков. Самый большой, самый обособленный, очень удобный для того, чтобы пленниц содержать… а нормальную защиту на дом поставить не додумались!

Заговор на отвод глаз, которым так гордилась Айана и о котором без устали рассказывала мне, пока Делмар откачивал Селину от первого в ее жизни перемещения с хейзаром, быть может, и было достаточно действенным, как защита от людей, но… мужик, что стоял сейчас перед нами, точно человеком не был.

Темные не хотели, чтобы их засекли храмовники и силой пользовались по минимуму. Вот и дошухерились… конспираторы, блин.

— Кто из неверных посмеет теперь сказать, что приход Темной Звезды невозможен, — восторженно проговорил он, жадно вглядываясь в мое лицо.

— ‎Темной Звезды? — шепотом переспросила Селина, вцепившись руками в мою руку.

— ‎Рассах, — коротко ответила я, сжав подрагивающие пальцы в кулак. Так Тьму Изначальную звали только совсем уж отмороженные фанатики, составляющие основную верхушку культа. Но этот мужик был не бритый и не обтатуированный и серьезно выбивался из сектантской иерархии.

— ‎А вы кто такой будете?

— ‎Тебе нужно мой имя? — с улыбкой спросил он, и меня передернуло от этой его улыбки. По сравнению с ней, все оскалы моего кошмара были умилительными до одури улыбочками. — У меня нет имени.

— ‎Мужик, ты мне не нравишься, — нагло заявила Сэл, оглядываясь по сторонам. Мы единственные здесь стояли, и я уже, признаться, об этом жалела. Лучше бы сидели где-нибудь у стеночки, чтобы от решетки нас и видно не было.

— ‎Я и не должен тебе нравиться, — спокойно ответил он, придавив ее взглядом с полу, — я отведу тебя на смерть.

— ‎Ну, предположим, это вряд ли, — отмерла наконец я, потянувшись к медальону, спрятанному сейчас под рубашкой. Последнее нападение меня многому научило. Например, тому, что единственная защита, которая у меня есть, всегда должна быть под рукой.

Мужик исчез из поля зрения, просто схлопнулся, будто его и не было, а в следующее мгновение уже стоял рядом, крепко сжимая кисть так и не дотянувшейся до амулета руки.

Кто-то вскрикнул, девушки бросились врассыпную, прижимаясь к стенам.

— Не стоит, — мягко сказал он, не обращая внимания на вызванную его выходкой панику, и я почувствовала, как меня сжимает и вдавливает в саму себя. Селина за спиной тихонечко охнула. Не успевшая еще прийти в себя после предыдущего перемещения, она вынуждена была перетерпеть новое.

Первым делом мне связали руки. Руки связали мне. Эти лысые гады связали мне руки.

Снять амулет не смогли, зато руки связали. Выкрутились, блин.

Селине руки тоже связали, видимо, чтобы я не чувствовала себя совсем уж одинокой. Потому что сбежать одной слабой девушке с корабля, затерявшегося где-то в море, было просто некуда, но ее вся равно обездвижили.

Мы уверенно плыли к Потухшему острову и я, если честно, со злорадным нетерпением ждала встречи с морскими ведьмами. Адептов кругом было много, я даже трех зататуированных видела, а это значит, пир русалочек ждал знатный.

— Закатный охотник, — дрогнувшим голосом прошептала Сэл, — ты представляешь? За тобой пустили Охотника.

— ‎И что? — удивилась я, не сразу поняв, чего это она так взволнованна. — А, подожди, это же те, которые за работу в уплату не деньги, а души берут?

— ‎Хотят сравняться в могуществе с хейзарами темных земель, — кивнула она.

Я приуныла. Охотник — это серьезно и совсем не весело. Пока у него есть моя кровь, он найдет меня везде, а крови на ритуальном клинке, что остался там, на поляне, в кругу потухших свечей, было не так уж и мало…

Странно было понимать, что по трагическому стечению обстоятельств, оказавшись в неудачное время в неудачном месте, я попала в смертельно опасную ловушку. И сама попала, и Селину втянула.

А Делмар еще целый час будет отвлекать Вэйда…

Спокойно, в мрачных раздумьях и тихих разговорах мы просидели часа два. Периодически проходившие мимо сектанты строго велели:

— Не разговаривать!

Мы опасливо замолкали, но через некоторое время вновь возобновляли свой тревожный разговор. Нам было страшно и неуютно, и мы не могли молчать.

Потом сектантам просто надоело нас одергивать, решив, что нет человека — нет разговоров, Селину куда-то утащили.

Она кричала, брыкалась, извивалась, пару раз заехала одному лысому затылком по носу, когда тот пытался ее поднять, другого покусала я, но ничего, кроме сдавленных ругательств, мы не добились. Бить нас не стали. Я, как сосуд Рассах, была неприкосновенна, а Сэл просто пообещали долгую, мучительную смерть и утащили в неизвестном направлении.

Дальше русалок я ждала уже в мрачном нетерпении.

Час ждала. Второй ждала.

Руки, болевшие последние несколько часов, утратили всякую чувствительность, зато спина страшно ныла, было даже такое чувство, будто позвонки медленно и мучительно перетираются в пыль под треск лопающихся спинных мышц.

Время для меня растянулось в одну длинную, мучительную вечность, в которую порывом робкой надежды ворвался неожиданный голодный клекот за кормой.

Сектантам не удалось-таки проскочить незамеченными. Даже на быстроходном корабле, даже в отсутствии Раяра, морские ведьмы их настигли… нас настигли.

И меня это отчего-то очень радовало. Не думая о том, что меня тоже могут съесть за компанию с сектантами, или о том, что где-то там, вдали от меня, но тоже на корабле, сидит Селина, которой теперь тоже угрожает опасность попасть в зубы русалок.

Я ни о чем не думала, просто радостно засмеялась, когда через борт, под ноги к мечущимся по палубе адептам, свалилась первая морская ведьма.

Хвостом сбив с ног одного из сектантов, она бесстрашно прыгнула на другого и даже успела вгрызться ему в горло до того, как в ее спине, основательно оплавив плавник, появилась обугленная, тлеющая по краям, дыра.

Но это еще не была победа. Если верить шуму за бортом, русалок было просто до неприличия много. Из-за высокой скорости, на которой шел корабль, немногим удавалось на него забраться, но тех, кому все же удалось, было вполне достаточно, чтобы спустя каких-то десять минут, бегающие по палубе сектанты начали поскальзываться на кровавых лужах, спотыкаясь о трупы своих убитых и тела еще не выброшенных за борт русалок.

Огненный шар, страшно стрекоча, врезался в борт над моей головой, заставляя меня с визгом неловко пригнуться.

Одна из русалок, до этого с аппетитом хрустевшая косточками шейных позвонков одного из сектантов, совсем рядом со мной, за стеной из трех бочек, оторвалась от своего занятия и резко выглянула из-за этой своеобразной перегородки, найдя меня взглядом своих черных жутких глаз. Зрачок в этой черноте мерно пульсировал белым светом, и это выглядело просто до одури жутко.

Она не стала обползать бочки, нет. К чему такие сложности, когда можно перебраться через них, шлепнувшись прямо к моим ногам.

Сдавленно охнув, я попыталась сильнее прижаться к борту, как-то подобрать ноги, но смогла лишь неловко дернуться. Тело не слушалось, было словно деревянным и будто бы даже чужим.

Узкие прохладные ладошки легли на мои коленки, погладили ткань брюк, круглое личико, измазанное кровью, приобрело забавное наивно-любопытное выражение, совершенно не вязавшееся, собственно, с кровавыми разводами на бледных щеках и полных губах.

Она подтянулась ко мне одним резким рывком, несильно нажав на колени, упав чешуйчатыми, холодными бедрами мне на ноги и как-то по-звериному ткнулась носом в грудь, туда, где спрятанный под тканью, все еще висел амулет Раяра.