Король решает всё (СИ) - Марс Остин - Страница 100

— Думаешь? — его взгляд стал растерянным, обида сменилась надеждой, потом опять обидой, он прищурился и окончательно отодвинулся от Веры, сложил руки на груди и надулся: — Мог бы и сказать.

Вера молча пожала плечами и вернулась на свою табуретку, опять взяла вилку, но есть не стала. Барт поерзал на стуле и тоже взял свою, посмотрел на букет на столе, как будто в поисках темы, неуверенно спросил:

— Нравится?

— Нравится, спасибо. Как называются?

— Не в курсе, я не ботаник, — поднял ладони маг. — А какие ты любишь?

— Я орхидеи люблю. У вас есть орхидеи?

— Наверное, нет, — пожал плечами он, начиная копаться в тарелке. — По крайней мере, я никогда о таких не слышал.

Они замолчали, Барт всё-таки начал есть, она почувствовала, что он успокаивается, и тоже взялась за еду. Подчистив тарелку, парень виновато улыбнулся:

— Спасибо. Я пойду.

— Чай не будешь?

— Нет. В библиотеке попью. — Он помолчал, печально вздохнул: — Я ищу информацию по Призванным. Была одна женщина, которую Призыв выдернул из петли, она была самоубийцей. У неё тоже была эта фигня, при телепортации ей казалось, что она задыхается. Этот феномен исследовал мастер Висар, очень талантливый маг, один из величайших в мире. — Он виновато глянул на Веру и тихо сказал: — Он не нашёл решения.

— Мне министр рассказывал, что жена господина Висара прожила в этом мире всего полгода, — пожала плечами Вера, Барт удивлённо вздёрнул брови, Вера улыбнулась и пожала плечами, — и большую часть этого времени эта весёлая парочка потратила не на научные изыскания. Так что, кто знает? Может, у тебя есть шанс сделать великого мастера в этом вопросе. Тебя никто не торопит, фантазируй, ты же у нас мастер штучных заклинаний.

Барт зарделся от удовольствия, медленно мурлыкнул:

— Это тебе тоже господин Шен сказал?

— А кто ж ещё? — фыркнула Вера, — он здесь — мой единственный гугл.

Маг улыбнулся так, как будто всё понял. Встал и удивительно низко поклонился:

— Спасибо. За всё. И не говори никому про… ну, как я тут психовал. А то дойдёт до Эйнис, она ржать будет.

— Не скажу, — улыбнулась Вера. — Счастливо.

Барт ушёл, Вера поставила чай и опять взялась за телефон. Ей с вечера не давала покоя мысль, что слишком шустрый господин министр докопается до чего-то такого, что ей не хотелось бы ему показывать. Она открыла галерею и стала добавлять в запароленный архив все фотки Виталика и некоторые фотки себя, любимой, либо слишком откровенные, либо просто некрасивые. Начала с конца и продвигалась всё дальше по времени от момента своего побега, фоток становилось больше, физиономии на них становились радостнее. Дойдя до той вечеринки, на которой они познакомились, Вера почувствовала саднящую в глубине души ностальгию.

«А ведь было хорошо. Когда-то, невероятно давно, в позапрошлой жизни, но ведь было же. Он был так нереально крут, маленький мальчик с гитарой и шикарными волосами, с ним можно было говорить всю ночь напролёт, на такие темы, которые абы с кем не обсудишь.

Да, этого у него не отнять — собеседником он был интересным.»

Ей стало безумно жаль их обоих, и его, и себя, и то безнадёжно ушедшее время, которое изменило и их, и их отношения. Она скучала по тому милому мальчику, скучала последние года полтора, если не два. Он жил рядом, но это был уже другой человек. С ним всё ещё можно было проговорить всю ночь, но теперь темы стали попроще, а его взгляд на жизнь всё сильнее скатывался к цинизму — убежищу слабых людей, которым проще высмеять весь мир, чем найти в нём своё место.

«Ненавижу тебя. Ненавижу за то, что ты убил парня, в которого я когда-то влюбилась, и не давал мне бросить то, что от него осталось.

Серая кривая тень, сгорбленная навалившимися вместе со взрослой жизнью проблемами, слабая, не желающая что-то предпринимать.

Ты никогда не искал пути решения своих проблем, ты искал, на кого бы переложить и проблемы, и принятие решений.»

Вероника криво улыбнулась, вспоминая свой несшитый курсовой, подумала, сошьёт всё-таки или понесёт так, в последний момент попросив друга сбегать?

«Готова спорить — не сошьёшь. Была бы я рядом, я бы этим занялась, а так… Интересно, как скоро ты найдёшь мне замену? Новую мамочку, готовую вытирать тебе сопельки и бесконечно ждать, когда к тебе придёт успех и ты станешь рок-звездой. Врать тебе, что ты хорошо поёшь. Убеждать, что со временем всё будет, нужно только стараться. Спонсировать твои пьянки с друзьями.»

Она закрыла глаза и запрокинула голову, откидываясь на стену, на лице расплывалась сардоническая усмешка.

«Я зарабатывала эти деньги с утра до ночи, брала левую работу, считала копейки, чтобы сэкономить нам на поход в театр, на концерты, на поездку на море летом. А ты тратил стипендию за два дня, а потом брал из моего конверта свои любимые «чуть-чуть на пиво» и щедро угощал друзей, не потому, что они нищие, не потому, что была твоя очередь. Просто так. Просто потому, что у тебя сейчас есть деньги.

Рок-н-рольная жизнь сегодняшним днём, капец, как же это бесило.»

Вера потёрла лицо и опять посмотрела на экран. На фото была она сама и знакомый барабанщик, на камеру защемивший свою бороду между тарелками хэда. Кривая улыбка коснулась её губ, она перелистнула дальше и увидела Виталика со старой гитарой, вспомнила тот день, когда они вместе покупали новую.

«Отличный был день. Я тогда уже полгода как получила повышение, зарплата ощутимо выросла, появилась возможность проапгрейдить компьютер и купить нужные вещи. Мне нужны были кроссовки, тебе нужна была гитара. Не то чтобы кроссовки у тебя уже были, просто тебя не парили такие вещи — музыка важнее.

А я просто хотела, чтобы ты был счастлив. И мы пошли её покупать.»

Она уже убрала в архив те фотографии, на которых они обмывали приобретение, но их вдруг захотелось пересмотреть. Секунду подумав, Вера махнула рукой и не стала — ни к чему ворошить прошлое, это уже не имеет значения.

Думать, что этот мир ей снится, она уже перестала — слишком много времени прошло, слишком много событий и информации, невозможно столько спать. Но вариант с комой и искусственным жизнеобеспечением всё ещё не давал ей покоя, она содрогалась при мысли, что в какой-то момент может очнуться в больничной палате и узнать, что та маршрутка сделала её калекой, но оставила в живых.

«И окажется, что я сама придумала министра Шена. И Барта, и Эйнис, и короля.

В короля поверить проще всего, даже объяснение искать не надо — это попытка подсознания опять нормально поговорить с Морфеусом, без оглядки на тот проклятый старый скандал.

Тогда почему же он больше не приходит? Непостижимое подсознание слишком увлеклось игрой с министром и решило подвинуть короля?»

Она надолго задумалась, потом мысленно махнула рукой и продолжила перебирать фотографии. Нашла забавный полупрофессиональный фотосет, улыбнулась и прикусила губу — это Флай купила новый объектив и приехала к ней тестировать, Вера частенько работала для неё подопытной моделью. Сначала шли портретные фото у окна, потом постановочные в режиме «спорт», с разлетающейся тканью и волосами.

«А потом Виталик позвонил и сказал, что опоздал на автобус и останется ночевать у родителей. Я обиделась и в отместку пригласила Флай остаться у меня до утра. Мы приготовили еды, немного выпили, а потом она сказала, что в жизни не видела такой клёвой фигуры, как у меня…»

Вера прикусила губу, чувствуя, как заливается краской от этих воспоминаний. Флай потом шутила, что плох тот фотограф, который не может развести модель на «ню». Ей тогда понадобилось минуты три, эта бесовка умеет льстить на профессиональном уровне.

Фотографии со спущенной бретелькой, потом в белье, потом в развратных кружевах, чулках и подвязках, потом с плёткой, в наручниках, почти без белья, а потом и без «почти»… На последних снимках самые пикантные части её тела прикрывала только любимая гитара Виталика. Когда они с Флай потом пересматривали фотографии, Вера хваталась за голову и требовала с подруги все самые страшные клятвы, что этих снимков никто никогда не увидит. Эта зараза загадочно улыбалась и обещала позаботиться, чтобы по крайней мере, никто не узнал на них Веру.