Обещание (СИ) - "Эвенир" - Страница 18

Имена этих двадцати девяти скинули всем на коммы. Кэйлани Ола значился в списке под номером одиннадцать.

Икеда решил всё же поделиться версией.

— Смотрите, коллеги, — он сбросил на общий экран снимки Аалоны и Луаны. — Вот выбор, который сделал убийца. Один из богатого рода, другой — бедняк, один — феймарианин, другой вроде нет. У одного есть брат, у другого нет. Одного воспитала мать-одиночка, у другого полная семья. Но есть и общие факты. Они оба достаточно взрослые. У обоих Белый обряд должен был состояться следующей весной. Оба мечтатели, не борцы. Хорошие, послушные дети…

— Ничего себе послушные, — заспорил Мейнаке. — Луана бежать собирался, разве не так?

— Так его Конани уговорил! — ответил Стах. — Это же очевидно, в их паре решал всё Конани, Луана просто подчинялся. Так я о чём говорю: давайте выберем из этих двадцати девяти кейяре тихих пай-мальчиков, которым весной проходить обряд. Желательно тех, кто похож на Аалону и Луану.

— Эти двое и друг на друга не похожи, — заявил Эйнаре. — Существенная разница в росте, типе лица, структуре и цвете волос, разрезе глаз…

— Да нет, — перебил Калеа, внимательно вглядываясь в экран, — они похожи. Икеда прав! Всем задание: до вечернего совещания сортировать двадцать девять кейяре по степени сходства с жертвами. А вечером посмотрим, кто у нас в первой десятке. Так. Что у нас по поискам Конани?..

Стах перестал слушать. Конани не нужен был убийце, тот охотился за кейяре. А значит, тело парня покоится на дне морском между материком и островом Мей-на-ора, куда убийца привёз Луану. Красивого парня Конани не найдут никогда.

Хотел было снова напроситься в собеседники к улыбайке, да передумал: девчонка не станет встречаться с ним без лео-н’ка, а с тем разговора не получится. Решил ограничиться информацией с её страницы в «Путях», а там всякой всячины хватало. Сотни друзей, сотни! Икеда подумал, что на всех обитаемых планетах и людей столько не знает, причём включая подозреваемых и членов их семей. Ради чистоты эксперимента задал поиск по всем двадцати девяти кандидатам. Были среди них и милые кроткие мордашки, но взгляд останавливался на одной. Вот Мийалле и Кэйлани на каком-то мосту, причём улыбайка стоит на перилах, а её друг смотрит снизу вверх и боится за неё, хоть и пытается улыбаться. Так вцепился в лодыжку Мийалле, аж пальцы побелели. А вот они перебирают какие-то отрезы ярких тканей, причём улыбайка строит забавную рожицу, а Кэйлани так увлечён работой, что фотографа не замечает. А вот они стоят за столами, уставленными разноцветными плошками с едой, заваленными горами фруктов и какими-то цветами, а за их спинами поднимаются вверх спиральные колонны, создающие оптический эффект вращения, будто красно-белые свёрла врезаются в невидимый потолок. И подпись под фотографией: «Праздник Двух Солнц». Икеда заметил ещё несколько снимков с этими самыми колоннами-свёрлами. Скинул одну Пятачку, добавил текст: «Срочно всю инфу про этот храм».

Ответ пришёл быстро, Стах только успел одну сигарету выкурить, чисто из уважения к посольству пуская дым в вентиляцию на очке. Пятачок тоже был краток: «Храм Эликейпка Благодатного».

У храма тоже нашлась страничка в «Путях». А там и расписание всяких праздников, которых у эхмейцев больше, чем будней. То у них ритуал Синих Глубин, то возложение венков к стопам Моаны Прародительницы, то и вовсе непонятное заклинание Огненных Вихрей. Был праздник и сегодня: Воспевание Предвестников. Однако вместо Воспевания пришлось идти на вечернее совещание к Калеа.

Там, правда, тоже было интересно. Эйнаре снова делал доклад, на этот раз про почву, взятую со следа на катере.

— Предварительные данные указывают на некоторое количество сажи, продукта сгорания жидкого топлива. Но намного более интересным нам кажется высокое содержание бетонной пыли с полиаминными присадками. Это нехарактерное сочетание, потому что бетон с такими добавками является особо прочным и не используется в строительстве дорог. К тому же это не единственные добавки. Нам удалось выделить ещё одно вещество: дофраит, который, как мне известно, уже лет десять не используется в строительстве. Может, и двадцать. Мы сделали запрос в Департамент общественного строительства, ждём от них списка всех объектов с покрытием из такого бетона. Это может занять время…

Ещё одна шестерёнка повернулась и заняла своё место, да так точно, что каждый зубчик совпал.

— Старый космодром может иметь такое покрытие? — спросил, глядя себе на руки. Смотреть в глаза эхмейским сыщикам было как-то совестно.

После довольно долгой паузы ответил Калеа:

— Вполне вероятно. Эйнаре, пошлите группу взять пробы. Ещё предложения есть?

Тут бы Стаху и уйти, но началось другое представление. Калеа велел всем следакам скинуть на настенный экран списки кейяре, наиболее близких к жертвам. Икеда вспомнил, что своего списка так и не приготовил, зато Мейнаке, Брай и Лойя не подвели. Удивил и сам шеф, тоже предоставив список потенциальных жертв. Имя Кэйлани оказалось в первой десятке у всех четверых…

На Воспевание Стах всё-таки опоздал. Когда полицейский глайдер подвёз его к храму, ритуалы закончились. Нарядные эхмейцы выходили из покрытых искусной чеканкой дверей и, оживлённо переговариваясь, шли по посыпанным белым гравием дорожкам, подсвеченным разноцветными фонариками. Стах заглянул в приоткрытую дверь и увидел большой зал, украшенный гирляндами цветов и разноцветными ракушками, в центре которого возвышались приметные колонны-свёрла. По залу сновали тонкие фигурки в белоснежных робах, перетянутых синими поясами. Стах без труда узнал кейяре. Они весело щебетали, снимая гирлянды, сдвигая к стенам скамьи, подметая засыпанный лепестками и мелкими ракушками пол. Их было не менее двух десятков, и Икеда уж решил, что Кэйлани сегодня не появлялся в храме, как вдруг тот вышел откуда-то, наверное, из внутреннего помещения. Он нёс большую стопку чего-то белого и оттого ступал осторожно и плавно, будто пробуя невидимый пол носком вытянутой ноги. «Полотенца у него в руках, что ли?» — удивился Стах. Оказалось — чехлы. Предназначались они для искусно вырезанных из светлого камня фигур морских чудовищ, стоявших в нишах стен. Кэйлани стал накрывать эти фигуры чехлами, забавно вставая на цыпочки. Широкие рукава его робы упали к плечам, обнажив длинные руки, тонкие, но мускулистые, совсем не девичьи. Кто-то окликнул его, и кейяре обернулся с быстрой улыбкой. Его белокурая гривка, забавно выстриженная отдельными прядками, взлетела над плечами.

Стах уже знал, что он сделает. Он дождётся, когда мальчик пойдёт домой, и отправится следом. Он доведёт его до самого дома. Пока он рядом, ничего не случится с этим мальчиком.

Ждать пришлось довольно долго. Когда Кэйлани вышел, наконец, из опустевшего и тёмного храма, с ним вместе шли по дорожке ещё трое кейяре, яростно споря о чём-то и довольно пересмеиваясь. На парковке их ждал глайдер, куда четвёрка запрыгнула, не прекращая весёлой болтовни. Стах едва успел ввинтиться в свой глайдер и дать ему простую команду: «Следовать за бортом, как его там, да вот за этим, жёлтым, блядь!» Не было смысла в этой прогулке по ночному городу, не было смысла ни в чём, и почему он так зафиксировался на этом мальчике? Он не похож на девчонку, он вполне может за себя постоять… или не может?

Глайдер остановился у перевитых лианами ворот, за которыми вздыхал тропический сад. Кейяре высыпали из салона, принялись обниматься и хлопать ладонями о ладони, и продолжалось это довольно долго. Но потом один из мальчишек проскользнул в райские кущи, а Кэйлани с двумя приятелями продолжили путь пешком. Стах отправил глайдер в управу, а сам направился следом за тремя друзьями. Стало даже немножко завидно, так весело щебетали эти трое, так ловко, подобрав длинные робы, перепрыгивали через лужи и бегали по скамейкам и бордюрам цветочных клумб, столько было в них этой радостной и бессмысленной херни, которая, наверное, и зовётся жизнью. У подъезда скромного многоквартирного дома ритуал повторился: объятия и хлопанье в ладоши. Двое скрылись в подъезде. Кэйлани продолжил путь в одиночестве. Весёлый хмель приятного вечера ещё не развеялся, он шёл, чуть заметно пританцовывая, что-то напевая себе под нос. Помимо воли заулыбался и Стах: вот же засранец малой. Какой он, оказывается, лёгкий, весёлый какой. А где же внутренний надлом, где тоска Аалоны, где безысходность Луаны?