Королевский двор (СИ) - Стужева Жанна - Страница 45

Нет, боль за униженный народ во мне была и до этого, я много раз сетовала на несправедливость и жестокость Мерсии и мерсийских законов. Но почему-то до сегодняшнего дня я наивно полагала, что от меня не зависит ровным счетом ничего. Все же зависело.

Видимо, нехороший блеск отразился в моих глазах, потому что Баян вдруг испуганно спросил:

— Э-э-э! Ты что это задумала?

Даория тоже смотрела на меня удивленно и несколько настороженно, выжидая.

Я пожала плечами и совершенно искренне ответила:

— Вот какую плату за мои неудобства я попрошу у Ария, когда он, наконец, вздумает явиться назад: свободу и равные права энкантам.

— Сати, это невозможно сделать в одно мгновение, — очень осторожно сказала Даория, подошла ко мне и обняла. — Девочка, я помню времена, когда они не были рабами. Помню времена, когда их убивали за одни лишь витки магии. Помню долгие сотни лет, пока их дрессировали быть рабами. Их и всех остальных.

«Остальных» наверняка означало прививание остальным магам ненависти к энкантам — глупцу понятно. Я нахмурилась и закусила губу, чтобы не расплакаться: неприятное чувство безнадежности сдавило железными тисками. Но все же недели в гадюшнике и обители притворства научили меня держать себя в руках: слезы удалось придержать.

— Я знаю, — прошептала я. — Пусть пройдут еще сотни лет, но все должно измениться. Так должно быть, мы не животные, не рабы и не уроды. Мы не виноваты, что сильнее остальных магов.

Мы с драконицей долго стояли, обнявшись, даже Баян вышел из своего укрытия и, шатаясь, подошел к нам. Когда я, наконец, оторвалась от Даории, фамильяр позволил обнять себя, даже не заворчал как обычно. Было удивительно приятно уткнуться носом в его холеную белую шкурку, пони действительно обладал успокоительным эффектом.

— А теперь давайте поужинаем наконец-то! Затем выпьем за правое дело и пойдем, наконец, отдыхать, я жуть как устала, — предложила драконица, когда мой бедный желудок вновь взвыл от голода.

Баяна уговаривать не пришлось, да и меня тоже. Разве что от вина я отказалась: не хотелось больной головы поутру.

Покончив с ужином, мы разошлись по комнатам: я с Баяном — в спальню, а Даория — в гостиную. Безумно хотелось спать.

Мне снился дивный сон. Мой дорогой герцог снова был рядом и нежно обнимал меня, осыпал лицо и руки поцелуями, шептал на ухо всякие милые глупости. До того ярким было сновидение, что я даже ощущала необыкновенный и такой родной аромат дракона. Но вдруг я проснулась, внезапно и безо всякой причины. Вокруг была кромешная тьма, сияние ночных светил едва проникало сквозь плотные гардины, почти наглухо закрывающие окно. Это я специально перед сном задернула их, чтобы утром поспать немного дольше. Сон был еще так близок, что мне и наяву чудился аромат бергамота с нотками можжевельника. Сделав глубокий вдох, я поняла, что аромат мне вовсе не снится. Странное ощущение опасности вспыхнуло всего на мгновение. Но сердце уже бешено стучало в груди, а меня почти моментально затопил ужас и четкое знание: «Кто-то в моей комнате!»

— Баян! — рявкнула я, отчего пони вздрогнул и ударился о край кровати, возле которого так и похрапывал до этого момента на пушистом ковре. — Тут кто-то е…

Договорить я не успела, потому что мне вдруг самым наглым образом закрыли ладонью рот, чем едва не довели до сердечного приступа. Я испуганно замерла, молясь про себя Богине, прося защиты от мучений и моля о быстрой смерти. Казалось, именно она меня ждет.

— Что такое? — подскочил Баян. — Сати? Ты с ума сошла?! Кто сюда мог пробраться?! Да тут безопаснее, чем в королевской сокровищнице! Но ради твоего спокойствия я, конечно же, могу позвать Даорию, чтобы, так сказать, сменила караул.

Пусть фамильяр и говорил нарочито безмятежно, а все же я ощущала в его голосе страх.

— Тихо! — неожиданно для нас обоих шикнул из темноты знакомый голос. Цоканье копыт тут же смолкло, фамильяр замер, прислушиваясь. Ну, а мне прислушиваться было и не нужно, просто незачем — ведь я уже узнала гостя. Страх отступил, уступив место облегчению, смешанному со счастьем, потому что голос принадлежал Сиэлю.

Тем временем внезапно пришедший супруг ворчливо приказал:

— Баян, марш отсюда: нам с женой надо пообщаться!

— Тьфу, да чтоб тебя! — ругнулся пони и, выйдя из оцепенения, продолжил движение к выходу. Одним ему ведомым способом Баян открыл двери и вышел, а затем захлопнул их, не забыв напоследок бросить с возмущением: — Нет! Я так больше не могу!

Едва дверь закрылась и комнату вновь затопила тишина, как дракон уткнулся носом в мою макушку, сделал глубокий вдох и с явным удовольствием в голосе поведал:

— Сати, моя милая амадина, не стоит проводить смотрины женихов. — Договорив, он смолк, забрался на постель и заключил меня в крепкие объятия, нежно поцеловав в висок. — В них попросту нет нужды.

Я тихо млела от ощущения близости любимого человека, но врожденное любопытство все же заставило спросить:

— Это еще почему?

Сиэль тихо усмехнулся:

— Потому что твой муж живее всех живых, бессовестная ты амадина! А еще потому, что мы с Арием уже знаем, кто виновен во всех нападениях и королевском проклятии.

— Кто же? — Я в волнении подскочила и случайно ударилась затылком о подбородок мужа, когда слишком резко повернулась. Сиэль крякнул от неожиданности и боли, я же быстро поцеловала его на ощупь в пострадавшее место и учинила небольшой допрос. — Шалий или Уоррен? Впрочем, больше похоже на Шалия.

— Какая любопытная мне досталась жена! — немного грустно заметил дракон, а потом пожурил меня: — Вот любишь же ты лезть на рожон, моя милая. Да, ты права, мы считаем виновным Шалия. Все указывает именно на него. Собственно, поэтому нам и нужно поторопиться. Если же состоятся смотрины женихов, то все затянется намного сильнее, и есть шанс упустить злодея, а я не позволю тебе оказаться в опасности. Ты и так слишком долго времени провела подле него, пока мы складывали воедино этот пазл.

— Вот мы тоже навели справки, — осторожно заметила я и вкратце рассказала о наших с Даорией и Баяном поисках. Сиэль снова возмутился, посетовал на мое желание поскорее уйти в закат, но быстро успокоился, когда я поцеловала его в губы.

Наш сладкий поцелуй затянулся и грозил перерасти в нечто большее, я была абсолютно не против продолжения, но предпочла заранее рассказать мужу о своих подозрениях.

— Вообще-то мне кажется, что еще одна фигура в этой партии темнит, — задумчиво проговорила я, оторвавшись от мягких губ супруга, и назвала имя, так и вертящееся на языке: — Анита Клоде. Она не сделала ничего плохого, но я словно ощущаю в ней что-то неправильное.

— Анита очень настрадалась в свое время, — с грустью поведал мой герцог и вкратце рассказал историю баронессы, которой не было в библиотечных кристаллах: — Когда-то она едва не погибла от несчастной любви: ее бросил жених, а отец вышвырнул с позором из дома, лишив фамилии. Василена, первая невеста Ария, подобрала умирающую Аниту и пожалела, сделала своей фрейлиной. Они очень сдружились, стали ближе, чем сестры. Когда покойная Василена объявила чудную весть о своей беременности, Анита, как верная собака, ни на шаг не отходила от нее. Арий даже шутил, что нянька у них уже есть. Вот только в ночь перед свадебной церемонией Василена умерла в горячке; ни один маг не смог снять болезнь. И Анита чуть не умерла во второй раз. Арий рассказывал, что лично провел несколько ночей возле постели баронессы, уговаривая ее жить. Вызывал ее родню, друзей, но она словно умерла вместе с Василеной. Лишь управление Школой Энкант смогло отвлечь ее. Впрочем, на этом история и заканчивается. Анита вернула титул, земли, имя, стала достойной управляющей Школы. Но с тех самых пор носит траур по Василене.

— Как грустно! — протянула я. — Не может быть! Всю жизнь носить траур…

— На самом деле Анита — редкая красавица, — сказал дракон, а потом, словно оправдываясь, добавил: — Арий рассказывал — я так и не увидел ее лица. Сати, прости меня заранее и ничего не бойся.