Я – другой! - 4 (СИ) - Деев Денис - Страница 48

— Какая разница? Экологию все равно портят, придурки, — отношение Клима к «диким» было очень сложным. Он стеснялся того, что когда-то, пусть и в юном и ничего не понимающем возрасте, он принадлежал к их общине. Он стремился доказать, что между ним и этим бесполезным сбродом, нет ничего общего. И вот надо же было такому случиться — крайняя нужда толкнула его обратиться к «диким» за помощью. Из-за этого он злился на себя. На деда, сидящего за рычагами мотоблока. И, конечно же, на Джо.

— Ой, да ладно тебе, — махнул рукой Джо, — сколько у них таких машин? Одна, две? Десяток? Если хочешь, я могу подсчитать, процент их влияния на атмосферу. Там мизер получится.

— Все равно они паразиты. Они не платят налогов, не служат в армии. Мы умираем на фронте, выкладываемся на заводах, а эти, — Клим кивнул на сидящего деда, — живут за нашими спинами припеваючи. В гармонии, видите ли, с собой!

— А я бы так пожить не отказался, — вдруг признался Джо, с тоской человека, на голову которого свалилось слишком много злоключений, — маленький домик. Грядки там всякие, сад. Выращивал бы пчел… слушай, а пчел выращивают или разводят? Надо в базах покопаться.

— Ну и живи, — огрызнулся Клим, — пару дней у них тебе перекантоваться точно придется, пока Соколов что-нибудь по своим каналам разузнает. А понравится — так и оставайся здесь навсегда гнить.

Клим потерял всякий интерес к продолжению беседы. Он думал по дороге расспросить Джо о Звездном Маршале. О его спутниках. А тут грядки, да пчелы. Еще и «дикие», которых он на дух не переносит.

— Живы, соколики? Не прокоптились? — дед остановил транспорт возле села, домики в котором были построены все как один из красного кирпича, — дальше вам нельзя, вы слезайте и ждите тут. А я старшего позову.

Клим с Джо спрыгнули с прицепа, который покатил дальше в село. Напарники поневоле остались под присмотром трех хмурых бродяг с длинноствольными винтовками в руках, дежуривших на окраине. Агрессия напрямую от бродяг не исходила, но Клим чувствовал, как они бросают на чужаков косые взгляды. Дома в селе и впрямь выглядели идиллически, коричнево-красные стены, решетчатые заборчики и крыши с черепицей. Осенний желто-красный наряд густо высаженных деревьев создавал дополнительное очарование. Однако Клим, знал, чем это «очарование» оплачивалось. Кровью его боевых братьев и друзей.

Из села неспешной походкой к ним приближался высокий человек в рыжей кожаной куртке. Увидев его и поняв, что это тот самый старший, о котором говорил дед, Джо тихо произнес:

— Переговоры буду вести я. Ты лучше вообще не подходи. А то начнешь опять свое «паразиты», «уроды» и «придурки». И нас отсюда на пинках вынесут.

Клим повернулся спиной к подходящему старшему, демонстрируя полное безразличие. О чем с ним шептался Джо, Клим слышал плохо. Его обостренный слух выдергивал отдельные фразы типа «сотое сердце», «поделюсь полезными данными» и «есть один интересный чертежик». Похоже, проныра мог договориться и с самим чертом о том, чтобы тот продал душу Джо. Или что там вместо души у чертей имеется. Минут через пять переговоров он довольный и улыбающийся подошел к Климу.

— Проблемка улажена, меня приглашают погостить. Жду тебя, как и договаривались, через два-три дня. А если я что-то интересное узнаю, я сам с тобой свяжусь.

— Как?

— Методы всегда найдутся, — загадочно улыбнулся рыжий интриган, — получишь от меня весть, со всех ног беги сюда. Хорошо?

Прощание с Джо вышло не особо теплым. И всю обратную дорогу Клим убеждал себя в том, что если Соколов начнет хохотать над байками, рассказанными Джо, то он дальше в это дело не полезет. Нравится Джо жить с «дикими»? Ну и пусть живет на здоровье! А Клима ждет другая дорога. На «Кейташи». К звездам.

— Орел! Ох орел! — разглядывал вышедший из академии Соколов стоявшего на ступенях перед входом Клима, — времени всего прошло — чуть! А ты погляди, как заматерел!

В словах преподавателя не осталось и следа от той сдержанной строгости, которую он проявлял по отношению к кадетам. Клим больше не был его учеником, он был боевым пилотом, ровней.

— Иди сюда, — преподаватель обнял и слегка потрепал Клима, — разговоры и пересуды — все потом. Помнишь, я говорил о важном мероприятии? Она уже почти началось и нам надо торопиться.

Подполковник провел Клима в главный актовый зал академии. И зашел вместе с ним за кулисы сцены.

— Сегодня здесь три потока собралось. Все выпускаются на следующий год, — торопливо объяснял он, — там кое-что по учебной программе им будем рассказывать, но не это главное. Мы сегодня собрали здесь еще и птенцов из нашего гнезда. Кто по году отслужил, кто больше. Все герои-ветераны, грудь в орденах.

Сколов кивнул на группу стоящих возле сцены офицеров.

— Личным примером будут воодушевлять молодежь. И мне подумалось, вот бы и тебе сегодня выступить.

— Да куда мне-то, Андрей Анатольевич?! — удивился Клим, — я то всего…

— Вот именно, что «всего»! На флоте без году неделя, а повоевать успел. Тебе и надо всего лишь рассказать про бой, про эмоции. Про вкус победы! Давай, не робей.

Стоя среди старших офицеров, Клим с трудом подбирал слова для своей будущей речи. Легко сказать — «про бой, про эмоции». Какие там эмоции, Леманн что-то орет, Риз что-то кричит. Летят они куда-то как подорванные. Стреляет кто-то в кого-то. Опять Леманн орет. Пуск ракет. Маневры уклонения. Удар. Тишина. Луна. Вот и весь «героический бой» отпечатавшийся у него в сознании. А послушав, что какие речи толкают остальные офицеры, Клим совсем сник. Девочка-блондинка с кукольным лицом, на вид лет восемнадцати, рассказывает о своих сорока подтвержденных победах над истребителями чази. Майор с обгоревшим и еще не успевшим восстановится лицом, объясняет каково это таранить транспортник «жестянок».

В итоге Клим промямлил что-то про то, что надо бить врага не жалея живота своего и выразил благодарность академии, выковавшей из него меч, разящий недругов человечества. Вопреки его ожиданиям кадеты в зале ему активно хлопали, а подполковник после минуты позора пожал руку и заявил, что он молодец.

— Андрей Анатольевич, у меня дело есть серьезное, — выходя из зала с красными ушами заявил Клим.

— Да-да. Я помню. Тебе моды надо поставить, — Сколов пер вперед как маленький танк.

— Моды подождут, тут другое…

— Э нет, моды подождать не могут. Я Риз обещал, что все сделаем в лучшем виде. А если ты на «Кейташи» заявишься не успев пройти реабилитацию? Получается, я слово офицера нарушил? Так не пойдет. Сейчас в лазарет, ставим модификации, а потом занимаемся остальными вопросами. Идет?

Даже если бы Клим сказал «не идет», подполковник все равно бы ни на минуту не притормозил. Если Соколов составил в голове план, как сделать всех счастливыми, то пока он его не осуществит, он не остановится.

В Академии ВКС обучали не балету и вышиванию, поэтому это учебное заведение имело свой собственный госпиталь. Больница занимало отдельное крыло и здесь могли и пилота-неудачника из отдельных запчастей обратно собрать, и вывихнутое на физподготовке плечо вправить. Ну и, конечно же, здесь стояло оборудование, способное сразу целой учебной группе подрехтовать несовершенные человеческие тела с помощью модификаций.

Встретила Клима с Соколовым главрач в полковничьем чине. Добродушная высокая статная блондинка, ослепительно улыбнулась Соколову, взяла под локоток Клима и утянула его в царство белизны и резких химических запахов. Клим и глазом не успел моргнуть, как его взвесили, обмерили и целиком продиагностировали. Дальше Клима проводили в операционную и распяли на «звезде» — стойке, надежно удерживающей ноги и руки пациента и вращавшейся в трех плоскостях.

— Спи спокойно, — подарив еще одну сверкающую белизной улыбку, полковник ткнула ярко-красным ноготком в пиктограмму на мониторе и свет в голове Клима погас.