Я – другой! - 3 (СИ) - Деев Денис - Страница 55

— Что за… — Гвоздев принюхался и скривился. Пахло отвратительной прокисшей химозой. От мерзкого запаха резко закружилась голова, и Гвоздев почувствовал себя так, как будто познакомился поближе как минимум с ящиком текилы.

Гвоздь сел, тряся головой, пытаясь прогнать внезапно накатившую слабость. За его спиной тихонько скрипнула дверь сауны.

— Ага, одумались, наконец. И правильно — банька лучший вариант… — Гвоздев обернулся и осекся. Вместо Ласки в минималистическом купальнике и Ромы в шортах, на пороге сауны стоял Арбитр. В полной боевой броне. Гвоздь затряс головой энергичнее, стараясь прогнать наваждение. Но оно уходить отказывалось. Более того, воин в сером поднял винтовку и ее стволом показал ему «на выход». Пазл с щелчком встал на место. В перегретом воздухе сауны витало какое-то отравляющее вещество, которое бы вырубило Гвоздева, не сработай его ген-антитоксин. Надо же, есть от него польза, не только приятные ощущения от алкогольного опьянения он способен глушить.

Не дождавшись отключки Гвоздя, Арбитры решили прийти за ним лично. Серый повторил свой требовательный жест, и Гвоздь поднялся с полки. Он медленно убрал руки за голову.

«Поехали!» — скомандовал он сам себе и тут же отправил пинком в полет деревянную двадцатилитровую бадью с водой, стоявшую на полу. С силой пинка он перестарался, не прикрытая доспехом лодыжка отозвалась вспышкой боли. Зато и эффект от попадания бадьи в голову Арбитра был существенным. Серый отшатнулся, сделал шаг назад и ствол его винтовки задрался вверх. Гвоздь прыгнул вперед и плечом врубился в нагрудник противника, заработав огромную гематому. Но о синяках и ссадинах надо будет думать потом, после боя. При всей своей сверхсиле человек в плавках ничего не мог сделать закованному в доспех Арбитру. У Гвоздева был один шанс на спасение, сбив с ног серого, он огромными скачками понесся по лестнице на первый этаж.

— Тревога! Нападение! — орал он как на пожаре.

Только бы товарищи его услышали. Если Ласка с Ромой успеют взяться за оружие, то он смог бы добраться до Клинков Ярости или схватить в руки «Катюшу». Времени, чтобы облачиться в Гнев Полуденного Солнца у него точно не будет.

Крик застрял у него в горле, когда он увидел сразу шестерых серых в холле дома. Решение пришло мгновенно. Не сбавляя скорости, Гвоздев бросился к огромному панорамному окну, пробил его своим телом и вывалился на вертолетную площадку. К синякам добавились еще и многочисленные обильно кровоточащие порезы.

— Ласка! — ревел Гвоздев поднимаясь на ноги, — Рома, мать вашу!

Лишь бы только их еще не повязали, лишь бы они еще резвились в безопасной виртуальности. И конечно лишь бы они поскорее услышали его вопли, дарить ему драгоценные секунды Арбитры не собирались, гурьбой высыпав на площадку вслед за ним.

У серых видимо был приказ по возможности взять его живым. Они не стали расстреливать Гвоздева на отрытом пространстве как куропатку в тире, а пошли врукопашную. Отведя нацеленный ему в голову приклад, Гвоздев пригнулся и подсек первого нападавшего. Тот рухнул на спину, а Гвоздев уже встречал следующий удар блоком. Плохая идея, бронированный кулак Арбитра глубоко рассек ему предплечье. Гвоздь в несколько фляков назад разорвал дистанцию. Время, черт возьми, ему нужны эти секунды!

Противники двигались не менее стремительно, чем сам Гвоздь. Мгновение и они снова его окружили плотным кольцом. Он приседал, уклонялся, старался принимать удары вскользь и бил в ответ, сдирая мясо с костяшек до крови. Шестеро на одного слишком большой перевес и Гвоздь сомневался, что он смог бы победить в этой схватке, даже будучи вооружен и надежно защищен. Сказывалось и отсутствие инъектора, накачивавшего его кровь глюкозой и энергией. Он начинал уставать, его сила быстро истощалась.

Левое колено пронзила адова боль, нога подогнулась, и он припал к земле. Как только Гвоздь перестал двигаться, на него тут же обрушился град ударов. Били его серые в основном по голове, и он почувствовал, как тонкая ниточка, связывающая его сознание с реальностью вот-вот оборвется. Находясь на грани беспамятства, он вдруг услышал длинную очередь и следом за ней звон от попаданий пуль по броневым пластинам Арбитров. Противники оставили его в покое, переключившись на нового, более опасного врага.

Перекатившись по земле, Гвоздь поднял голову и увидел сквозь багряный туман хрупкую фигурку в черно-серебристых доспехах, строчившую из пистолетов-пулеметов сразу с двух рук.

«Что де ты творишь, девочка?! Без укрытия, против шестерых!» — метнулось в голове у Гвоздева. Она же спасает его, отвлекает внимание на себя. Но какой ценой!

Девушка, полностью оправдывая свое прозвище, металась под стеной дома, как ловкий хищный зверек, не переставая стрелять ни на мгновение. Особо целиться ей было не надо, Арбитры, избивая Гвоздева, сгрудились в плотную кучу. Однако они уже отходили от внезапного появления девушки и ошеломительного урона, который причинили им ее первые очереди. Ласка тонко рассчитала этот момент и начала кувырком уходить в вынесенное Гвоздем окно.

«Умница», — подумал Гвоздь, подобравшись для возможно последнего прыжка, — «Уходи, ты сделала все, что могла!».

В пылу боя он забыл про седьмого Арбитра, с которым столкнулся в подвале дома. И тот решил появиться в самый неподходящий момент. Вытянувшись в струнку, Ласка летела в спасительное укрытие, когда из дома выплыл шар раскаленной плазмы.

Фигуру девушки объяло пламя, вспышка была настолько сильной, что Гвоздь на секунду ослеп. Когда способность видеть снова к нему вернулась, он увидел, что Ласка лежала на земле, не долетев до дома какой-то жалкий метр. Адреналина от этого зрелища выплеснулось столько, что его бы хватило и на дивизию берсерков. Забыв о боли, истощении и об отбитых внутренностях, Гвоздь запрыгнул на загривок стоящего к нему спиной Арбитра, намереваясь его разорвать пополам голыми руками.

И его вновь сшибли на землю, но на это раз он крутился юлой, избегая ударов прикладами и ногами. Гвоздь вознамерился забрать вместе с собой на тот свет хоть одного серого. Но как ему это сделать? Он не мог использовать их оружие, даже вибронож Арбитра не будет функционировать в его руках, все оружие полицейских настроено только на своих владельцев. Ситуация из патовой опять скатывалась в кризисную, и победителями из схватки однозначно вышли бы Арбитры.

Возмездие на головы Арбитров свалилось с небес. В буквальном смысле этого слова. Повторив подвиг Гвоздева с выбиванием окна, со второго этажа вылетел «Полкан» засыпая все вокруг брызгами стекла. Приземлился Рома крайне эффектно, сплющив полутораметровыми ступнями сразу двух серых.

— Держи! — правый манипулятор «Полкана» мощным броском что-то швырнул в сторону Гвоздева.

Бум! Бум! Заговорила сорокамиллиметровая пушка, закрепленная на левом запястье меха. Выпущенные ее подкалиберные стрелы пробили грудь ближайшего к Гвоздю Арбитра навылет. Завизжал на высокой ноте роторный излучатель на плече «Полкана», хлеща короткими вспышками оставшихся в строю Арбитров и давая Гвоздеву возможность подняться и поймать «посылку».

Клац! Застежка на левой руке надежно зафиксировала руку. Еще один «клац» и Клинок ярости оказался и на правой руке. Лезвия вылетели из футляров и окутались зловещим ядовито-зеленым светом. На все это у Гвоздя ушли считанные мгновения, однако за эти мгновения рисунок боя успел сильно измениться. Четверо оставшихся в живых Арбитров насели на меха, как загнавшие медведя лайки. Пользуясь своим преимуществом в скорости, трое из них танцевали перед мехом, расстреливая его из плазмоганов и уклоняясь от ответного огня. Лобовая броня меха держалась молодцом. Покрываясь тускло-бордовыми пятнами от попаданий огненных шаров и окалиной, их безумный жар внутрь все-таки не пропускала. Однако четвертый серый оказался за спиной у меха и присел, собираясь запрыгнуть к нему на спину.