Я – другой! - 3 (СИ) - Деев Денис - Страница 39

Но особо рыдать инженеру было некогда. Антроморфы подарили им несколько минут, за которые Рома должен был заставить двигатели «Бегемота» запуститься. Однако Рома не успевал, срезал кожу с ладоней об острые кромки, закручивая гайки. Терпел капли раскаленного металла от плазменной сварки, прожигающие мясо до кости. Но не успевал.

Позиции гвардейцев и гемпов были уже почти смяты плотным огнем Арбитров. Еще немного и те бы сблизились до рукопашной. Борта большого транспортника украшало несколько сквозных закопченных пробоин. И тут Чорный Воин разыграл последнюю козырную карту. Над шеренгой Арбитров прошлось звено штурмовиков, осиротевших после смерти Шершня. На случай его гибели, ИИ базы мог перехватывать управление крылатыми убийцами. Самолеты стреляли из всего, что могло стрелять, сбрасывали на землю все, что можно было сбросить, включая и резервные топливные баки. Созданная ими полоса пылающей смерти позволила Роме запустить движки, а измотанным защитникам погрузиться на борт.

Штурмовики продолжали прикрывать «Бегемота» и после взлета. Гвоздев прыгнул в кресло второго пилота и связался с базой.

— Чорный! Уходи оттуда! Мы вырвались! Хоть по проводам, хоть по земле — уползай!

— Мне не уйти, — ответил ИИ, — не переживай, я был создан для войн. Классно повоевали, братишка. Как только вы отлетите подальше, я перегружу реактор базы. Бааам и сегодня в аду будет большое пополнение!

— Это хорошо, — пробормотал прослушивающий переговоры командир гвардейцев, — если он уничтожит базу и всю хранящуюся на ней информацию, нас будет сложнее выследить.

— Да пошел ты, — цыкнул на него Гвоздь, — Чорный, может, есть вариант? Вы можем пройти над базой…

В этот момент, один из прикрывавших «Бегемота» штурмовиков вспыхнул и ярким метеоритом, разваливаясь в воздухе на части, устремился навстречу земле.

— Сваливайте, черти полосатые, — весело ответил Чорный Воин, — прощщщ-ссс-ссс.

Со стороны базы сверкнула ярко-белая вспышка, голос ИИ заглушил резкий свист.

— Противник применил мощный ЭМИ-заряд, — доложился пилот. — Арбитры сожгли на базе всю электронику.

Боялись, твари. Решили не рисковать и даже ценой потери всей информации уничтожить практически безоружный ИИ. Два оставшихся штурмовика, оставшихся без управления и сбившись с курса, медленно потянулись прочь от «Бегемота».

— Куда летим? — осведомился пилот, ведущий транспортник вплотную к глади реки.

Вопрос застал Гвоздева врасплох. Все его мысли были подчинены только одному — как вырваться из окруженной базы. Как действовать дальше, он не решил.

— Давайте к нам, на болота? — предложил сержант.

В качестве временной базы лагерь гемпов-спецназовцев подходил. Но уж слишком временной — даже если они летели слишком низко для радаров, то спутниковое слежение такую крупную цель как «Бегемот» отследит влегкую. Ответа на вопрос, если ли спутники-шпионы у Люминов, не знал никто. Вполне возможно, что и наместники инопланетян на земле деградировали настолько, что не имели спутниковой группировки. А если нет? То им надо убираться минимум на край света, а еще лучше и за этот самый край.

Пока Гвоздев раздумывал, пришло сообщение от Ласки, которое Палыч мигом расшифровал. Девушка с майором прерывали свое задание и скидывали координаты точки рандеву.

— О! Тут два часа лета! — обрадовался пилот.

— Найдешь площадку — тут же садись, пешком пойдем. Причем разделившись на мелкие группы. Не хватало еще Арбитров на майора навести.

Разбиваться на группы не пришлось. Боевое братство между гвардейцами и гемпами развалилось, едва шасси «Бегемота» коснулось сочной зеленой травы найденной пилотом лужайки. Градус недоверия между бывшими союзниками был слишком высок, поэтому сухо попрощавшись и пожелав Гвоздеву удачи, гвардейцы растворились в ночи.

Когда на вторые сутки они, наконец, встретились с отрядом майора, у Максима желваки заходили на лице размером с голубиное яйцо. Четверо «рыбаков» да пятеро гемпов, вот и все воинство, что смог вывести с базы Гвоздь.

— Сейчас не время для разбирательств и панихиды, — уловил настроение майора Гвоздев.

— Шершень нас предал. Если бы не Гвоздь, мы бы там все остались, — поддержал Гвоздева сержант, — кстати, если не поторопимся, у нас есть все шансы бесславно сдохнуть.

Решение куда податься дальше пришло в голову Ласке. Пабло ожидает от нас поставки мути в Гданьске? Мы сделаем круче, мы привезем ему того, кто эту муть производит. Заодно и переберемся за край света, где Люминам нас найти будет очень затруднительно. Мефодий конечно проворчал, что он и его знания это не разменная монета в торгах. Но ворчал он больше для проформы, ему как человеку, не обладавшему тягой к яростным схваткам и сомнительным авантюрам, больше всех хотелось оказаться как можно дальше от разборок с Арбитрами.

Пабло был очень удивлен, увидев вместо паллет с товаром полсотни измотанных быстрыми маршами и подводным рывком в Гданьск беженцев. Гвоздев, не вдаваясь в подробности, рассказал, что Арбитры хлопнули их заводик, им срочно потребовалась эвакуация и они теперь желают всем табором откочевать в Мексику. Первоначально обалдев от предложения, Пабло, сверкнув белоснежной улыбкой и заявив, что компашка Гвоздева самые отчаянные люди, которых ему только доводилось встречать, гостеприимно пригласил их в свою страну.

Несмотря на переживания Ласки, подлодка с честью перенесла трансатлантический переход, доставив Гвоздева сотоварищи на золотые пляжи Мексики.

— Гвоздь, пойдем внутрь. Опять начинается, — поднялся со своего места Рома.

Пабло пристроил беженцев в небольшом двухэтажном трактире. Кособокое зданьице было обмазано глиной и выбелено известкой. На первом этаже располагался обеденный зал, на втором номера для гостей. Здесь же мексиканец предложил развернуть производство мути. На замечание Мефодия, что пространства в кабаке маловато, да и вообще негоже заниматься жутко тайными делишками в проходном месте, Пабло проводил его в подвал. Трактир был всего лишь верхушкой айсберга, под которой обнаружились гигантские ритуальные катакомбы, вырытые еще индейцами. По тоннелям носились местные, сворачивающие производство какого-то примитивного наркотика. Оно и было понятно, по объемам продаж, никакая дурь даже рядом с мутью не встала бы.

Проблем в закупе оборудования не возникло. Чорный Воин перед гибелью скинул на кошелек Гвоздева всю накопленную кассу. Два с лишним миллиона бонов и обширные связи мексиканского контрабандиста позволило запустить лабораторию за три дня. Проблема прилетела откуда не ждали и причина ее крылась в излишне добром сердце Мефодия. Получив первую партию товара, он отправил ее на пробу Пабло. А вот вторую раздал местным детишкам, которых мучал постоянный дефицит мути. Двадцать доз разлетелись в мгновение ока.

Пабло ворчал, что глупая благотворительность привлечет всех побирушек в округе. Гвоздь понимал, что вслед за ними запросто могут заявиться Арбитры. Правда Мефодий к их доводам оставался глух и продолжал подкармливать детей небольшими партиями мути, прикидываясь добродушным богатым туристом. Теперь каждый день, в одно и то же время, со всего небольшого городка собиралась ватага детворы и тянулась к трактиру, на террасе которого появлялся Мефодий с коробкой в руках. Он как мог, организовывал процесс. Отказывая взрослым, потому что те сами могли о себе позаботиться. И выстраивая детей в очередь, выдавая строго одну дозу в одни руки.

На Рому этот акт благотворительности действовал удручающе. Отчасти потому, что выцыганив у Мефодия всю муть, дети начинали табуном ходить за инженером, видя, что он тоже готов поделиться запасами мути. Однако Гвоздев ему пообещал оторвать руку, если он даст хоть одну ампулу. Один сумасбродный турист это еще терпимо, но если они все начнут раздавать муть, то вызовут ненужные подозрения даже у местных.