Время зверей (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 29

Юра уселся на пассажирское сиденье — медленно, своими движениями напоминая зомби из дурацких голливудских киношек. И лицо его соответствующее — бледное, перекошенное, с мазками крови на правой щеке. Губу разбили? Или нос?

Спрашивать сразу не стал — рванул машину с места, и скоро джип уже ввинтился в густой поток автомобилей.

— Ну, и что это было? — спросил я, мельком глянув в перекошенное лицо Юры — где они тебя цапанули?

— Дома — голос Юры был хриплым, смотрел он прямо перед собой — Я позвонил, а вместо мамы открыли они. Затащили в квартиру, били.

— Мне жаль — пожал я плечами — Надеюсь, маму не напугали?

— Мама умерла…

Юра зарыдал, закрыв лицо ладонями, и я чуть не нажал на тормоз, что могло бы привести к катастрофическим последствиям. Останавливается эта махина как вкопанная, и в зад джипу точно кто-нибудь бы да въехал. А оно мне надо?

— Убили?

— Сказали — с сердцем плохо стало. Представляешь — она мертвая, а эти твари сидели рядом с ней, даже скорую не вызвали, и ждали, когда я приду домой!

Я прекрасно все представлял. Кроме одного обстоятельства — откуда эти типы знали, что Юра сбежал. А так — все в порядке вещей. Устроили дома засаду и ждали, когда беглец появится дома. Обычная тактика оперов — если не считать того обстоятельства, что сидели они рядом с мертвой женщиной. Если бы это были менты — они бы вначале вызвали скорую, а уж потом… Хотя — кто знает? Сейчас время такое, что ничего наверняка сказать нельзя. Может бы так же сидели рядом с мертвецом — скорую вызовешь, так поднимется шум, все соседи увидят, так что беглеца и спугнут.

— А чего они тебя из СИЗО не вытащили? Ну…чтобы заняться этим самым компьютером? Или этот тип все врал?

— Они не знали, что это я сделал. Думали — что-то сломалось само по себе. А потом вычислили, что это я. Да фигня все. Я не знаю, что мне делать! И маму хоронить надо… О господи…мама!

И он снова зарыдал. А я задумался — вот же хрень какая! Почему все так непросто? Потому, что время такое непростое? А когда оно было простым, это время? В семнадцатом году? Или в тридцать седьмом? Или в сорок первом? Когда было простое время? Вот парнишка по глупости что-то такое сделал. Типа — отомстил. К нему домой пришли люди, напугали мать — она от волнения и страха умерла. Кто виноват? Они ведь ее не убивали! А с другой стороны — если бы не пришли, женщина осталась бы жива. Так кто ее убил?

И теперь — что делать с парнем? Вот на кой черт я с ним связался? Ну что мне в голову стукнуло? Привезли бы его в банк, он бы разблокировал нужные файлы, и все! Гуляй, Вася! А теперь что?

Ей-ей благими намерениями вымощена дорога в Ад! Ну и побили немного, так не убили же. А вот теперь они злы, как собаки, и будут охотиться и за Юрой, и за мной. Джип-то видели. А я ступил — нафига взялся козырять именем? Думал, что как в прежние времена это имя разруливает проблемы? Я теперь Никто, и звать меня Никак. Беглец — без роду, без племени.

Гаишник, мимо которого я проехал, проводил машину взглядом и вдруг коршуном бросился вперед, выдергивая из потока машин какого-то лоха на ржавой «восьмерке» с таким же ржавым багажником на крыше. Я ему не интересен — дорогая машина с тонированными стеклами, мало ли кто там сидит? Может как-то богатей, с которым лучше не связываться, а может авторитетный бандит — с которым тоже лучше не связываться. Кому нужны проблемы? А вот этого лошка с рассадой на крыше — его сам бог велел приопустить на энную сумму. Работа такая!

Нет, я никакой неприязни к гаишникам не испытывал. Более того, у меня были хорошие знакомые в областном ГАИ. Но и никаких иллюзий по отношению к ним у меня точно не было. Вот я сейчас езжу на автомобиле, который забрал у людей, убитых мной этой ночью, и на который у меня нет никаких прав. Ну и что? Остановят — суну гаишнику двадцатку баксов, и поеду дальше. В Москве это стоило бы сотку, а то и две, но у нас труба пониже и дым пожиже. Это Система, и глупо было бы с ней бороться. Все прогнило насквозь, и милиция не исключение. Так что…

Притормозил, принял вправо, включив поворотник. Какой-то заполошный «пацан с раена» на раскрашенной «семере» забибикал, проскакивая, обгоняя справа, и на всю улицу раздался молодецкий мат гопника. Подумалось — может останОвится, пойдет ко мне права качать? Но не остановился. Как и тот гаишник, решил, что с водителем такой машины лучше не связываться. Показывать факи и материться в адрес такого человека лучше всего из окна уезжающей на полном газу автомашины, да еще и так, чтобы он этого всего не слышал. А то ведь и догнать может…а с простреленной башкой водить «семеру» не очень удобно.

Остановил джип, выдернул ключ, сунул в карман:

— Посиди, я сейчас. Потом поговорим.

Вылез, пошел к ларьку «Союзпечати», стоявшему возле остановки транспорта. Купил набор фломастеров — по цветам радуги — выбрал красный, пошел к остановке, зашел за нее, и быстро, следя за тем, чтобы никто за мной не смотрел, нарисовал на металле остановки смеющуюся рожицу. И тут же ушел с этого места, сунув фломастеры в карман.

Теперь нужно было решить — где буду ночевать. Но прежде — обрести связь. А обрести ее можно только одним способом — купить сотовый телефон. Никаких проблем в этом отношении не ожидалось — паспорт у меня настоящий, только адрес прописки туфтовый — нет такого дома в Заводском районе, снесен этот дом. Но кто будет проверять? Кому какое до этого дело?

Телефонные аппараты ужасно дорогие, притом бэушные. И связь ужасно дорогая. Но как без связи? Никак без связи. Потому через полчаса я уже был обладателем аппарата, весившего почти как пистолет Макарова. Таким орехи хорошо колоть, или по башке бить. Нет, не пистолетом — этим дурацким, громоздким аппаратом.

Пришлось еще зайти в обменник и сдать часть баксов — все деньги-то у меня в «зеленых». Так-то есть немного деньжат в рублях — у покойников мной упокоенных забрал (им теперь ни к чему), но сумма очень уж мизерная, ни на что серьезное не хватит. Так что сдал в обменник, отринув предложения тусующихся возле пункта обмена всевозможных кидал и ломщиков.

В «Союзпечати» купил и газету объявлений, нужно связаться с каким-нибудь риэлтером и снять двухкомнатную, либо трехкомнатную квартиру. И побыстрее. Нужно успеть это сделать сегодня — не в машине же ночевать?!

Потом звонил по всем заинтересовавшим меня объявлениям, пока не вышел на то, что мне нужно — трехкомнатная квартира, без телефона (а на кой черт он мне?), в не самом престижном месте города, но зато — есть парковка для машины, и вообще — тихо и соседи хорошие. Не хулиганы.

Это все мне риэлтерша рассказала — дама, с которой я встретился после того, как предварительно заехал в парикмахерскую и постригся. Постригся совсем коротко, ежиком, что для меня было не совсем уж типично. Когда служил в ментовке коротко не стригся, а потом, когда уволился — тут уж совсем никто не мог меня заставить стричься по какому-то стандарту. А тут — почти налысо. Зачем? Да чтобы по ориентировкам не опознали. Скоро подадут во всероссийский розыск, вот тогда разошлют мои фото и описание по всем райотделам. Мало ли какой настырный постовой найдется, узнает меня в этом жутком полиграфическом портрете, и что тогда? Убивать простого милиционера — это не по мне. Я даже из цириков никого не убил. Даже того толстяка, что меня мучил. Его убили бунтовщики, не я.

Аренду квартиры оформили быстро. Чисто формально — договор, в который вписали мои паспортные данные, а также описание того, что находилось в квартире — стиральной машинки, телевизора «Шарп», потертого шкафа и скрипучей кровати. Вдруг я соберусь обогатиться, сбежав с «Шарпом» в подмышке — так меня сразу можно будет привлечь к ответственности. Вся милиция всей России бросится меня искать!

Никто не спросил меня — скакой стати я снимаю квартиру, имея прописку в городе, всем абсолютно плевать. Плати деньги, да и живи. Отдал хозяйке за два месяца, и месячную плату риелтерше за услуги.

Честно сказать, хозяйка квартиры мне не очень-то понравилась. Мутная какая-то. Не знаешь, что от нее ожидать. Судя по виду и разговорам — из бывших. Существует такой тип людей — «бывшие». Эти люди когда-то, в советское время, сидели на распределении ресурсов. Или это жены ответственных работников, ведавших дефицитом, или сами работники, работавшие в структурах власти — райкомах, горкомах и исполкомах. Райкомы и горкомы не структура власти? Да щас прям! «Партия наш рулевой!» — и только так.