Умиротворение (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 19

* * *

Время на выбор нижнего белья было потрачено впустую. Джо оно понравилось, я поняла, потому что он зарычал, как только увидел его, но он не стал наслаждать моим видом в этом сексуальном белье, а очень быстро его снял.

Он был таким же ненасытным, как и прошлой ночью, энергичным, отчего я пришла к выводу, что скорее всего он поспал, чтобы набраться столько сил.

Я же не спала, поэтому после второго раунда, хотя я хотела еще заняться с ним сексом, но физически просто выдохлась. Поэтому соскользнув с его тела, прижалась к его боку, обхватив рукой его за живот и положив голову ему на плечо.

Он сжал пальцами мне бедро.

— Соседка? — позвал он.

— Хочу спать, — пробормотала я.

Он крепче сжал мое бедро, затем повернулся ко мне, моя голова соскользнула с его плеча на подушку, другой рукой он обнял меня за талию.

— Вайолет.

— Что? — Сонно прошептала я.

Он молчал, но я чувствовала, как напряглось все его тело.

Тогда запрокинула голову назад, посмотрев ему в глаза.

— Что, Джо?

— Никто не называет меня Джо.

— Разве тебя не так зовут?

— Ага, так.

— Тебе не нравится твое имя?

Он не ответил.

— Мне нравится твое имя Джо, — произнесла я, придвигаясь ближе.

Его руки сжались на мне.

Я поцеловала его у основания горла, положила голову на подушку и заснула.

3.

Закончил

Джо Кэллахан проснулся, прижимая к себе Вайолет обеими руками.

Такого никогда не было. Даже, если он приводил к себе домой женщину, что случалось крайне редко, женщина не оставалась на ночь. Чаще, когда он находился не в своей постели, он уходил после того, как все кончалось, независимо от того, насколько женщины предлагали и просили его остаться.

Он трахался, но на ночь с женщинами не оставался, без исключений.

Открыв глаза, он наклонил голову и увидел, как она зашевелилась на подушке. Он смотрел на ее лицо, она же смотрела ему в глаза.

Отлично, бл*дь, Боже, она была так прекрасна.

— Привет, — прошептала она таким же сонным голосом, как и ее чертовски сонное красивое лицо, и он почувствовал, как ее тихое приветствие отдалось у него в животе и в члене.

Он не ответил, она, казалось, не возражала, прижавшись к нему, уткнувшись лицом в его горло, скользнув рукой вверх по его груди, пальцами нежно пробежавшись по его подбородку.

Он почувствовал ее прикосновения своим животом и членом.

Это было ошибкой. Огромной, гребаной, гигантской ошибкой. Такой же, как Кензи, но гораздо хуже. Он понял это с той минуты, как вышвырнул Кензи из своего дома, повернулся к Вайолет, которая стояла перед ним в этих гребаных смешных резиновых сапогах, чертовски сексуальной ночной рубашке и поношенном халате, и понял, кто она такая, что на самом деле из себя представляет, но главное он понял, что хочет ее. Он понял это, когда шел через свой двор, пока она разгребала снег, пытаясь уговорить самого себя, чего никогда раньше не делал. Он понял это, когда сказал Колту, что отвезет ее домой, понял, что подведет ее к двери будет трахать, поэтому и стоял рядом с ней в баре, ожидая знаков с ее стороны, которые она бесконечно ему подкидывала, так чертовски мило выглядя, пока посасывала соломинку, а затем, Господи, завязывая стебель вишни своим чертовым языком. Он понял в ту же минуту, как только она откликнулась на его поцелуй, а затем просила более жестко и более грубо. Он понял, когда без контрольно трахал ее на капоте своего «мустанга» (Станге), все его мозги ушли в член. Он понял это, когда той первой ночью она шла по его двору, и он уложил ее в свою постель. Он понял это с первого раза, когда она взяла его член в рот, не в грязный, чертовый Господи, рот, а только настоящая женщина могла использовать так свой рот. Он понял, когда она кончала ему на лицо, без всяких запретов, и всякого дерьма, тогда она была неповторимой, она была его. Его. Вся его.

Но больше всего он понял это, когда в первый раз она улыбнулась ему.

Он понял, что это ошибка.

— Мне нужно идти, — пробормотала она ему в горло и откинула голову назад, немного приподнявшись, чтобы взглянуть ему в лицо, проведя пальцами по его подбородку.

Ей действительно нужно было уйти, скорее ему нужно было, чтобы она убралась отсюда, но он все еще не мог убрать с нее своих рук.

Затем она произнесла:

— Не хочешь прийти сегодня к нам на ужин?

Вот оно.

— Конец, — сказал он, наблюдая, как она моргнула.

— Что?

— Все конец, — повторил он, и она в замешательстве откинула голову на подушку.

— Извини, не понимаю…

— Было хорошо, соседка, но мы закончили.

Он почувствовал, как ее тело сжалось в его руках, и заторможенность, тягучесть сна и секса исчезли с ее лица, сменившись шоком и болью.

Его руки напряглись на ней.

— Закончили? — прошептала она, и в ее вопросе послышались шок и боль.

— Соседка... — начал он, но она вдруг резко задвигалась.

Вырвавшись из его рук, с такой скоростью переползла через него, что даже если бы он попытался, то не успел бы ее схватить.

Она натянула халат, не стала заморачиваться с нижним бельем и ночной рубашкой, даже не подняла их с пола.

— Вайолет, — позвал он, но она завязала пояс халата, а он наблюдал, как она выбегала из комнаты, а халат развевался у нее за спиной.

Он перекатился на спину и закрыл лицо руками, сильно прижав ладони к лицу, слушая, как открылась, а потом захлопнулась раздвижная стеклянная дверь.

Ему необходимо оставаться в постели и не преследовать ее. Острая боль резанула в животе. Единственный способ избавиться от этой боли — это, черт возьми, начать двигаться, последовать за ней, забрать ее и притащить к себе обратно.

Но он решил пережить эту боль, оставшись на месте.

Потом он перекатился на бок и почувствовал на подушке запах от ее, черт побери, волос.

4.

Торговый центр

Кэл едва успел захлопнуть дверцу своего пикапа, как услышал, что его кто-то зовет.

Он прошелся взглядом по дороге и увидел потного Колта, возвращающегося с пробежки и переходящего на шаг.

Колт дышал прерывисто, но не тяжело, он явно был в хорошей форме, несмотря на то, что был старше тридцати девятилетнего Кэла на шесть лет. Колт был крепкого телосложения, таким и оставался.

— Йо, — поздоровался Кэл.

— Мы можем поговорить?

Кэл внимательно посмотрел на Колта, потом кивнул и направился к своему дому, не глядя в сторону дома Вайолет. С того утра прошло две недели. Он уехал на следующий день и вернулся только что.

Они вошли в дом, Кэл подошел к холодильнику на кухне. Достал бутылку воды и бросил ее Колту, который точно ее поймал. Потом достал себе пива, открутил крышку, швырнул ее в открытое мусорное ведро.

— У нас проблема, — объявил Колт, отхлебнув воды.

— Вот как? — спросил Кэл, потягивая свое пиво.

— По соседству, — продолжал Колт, Кэл не удивился.

Тина Блэкстоун связалась с Кори Джонсом, этот союз был заключен в аду. Они были вместе какое-то время, но Кори время от времени возвращался к своей жене. Это было некрасиво, и могло перерасти в громкий скандал, хотя Кэла почти здесь не бывало, чтобы он услышал этот скандал. Кэл не удивился, что их отношения переросли в нечто, что Колт назвал проблемой. Тина была сукой, Кори — ублюдком.

— В чем дело? — Спросил Кэл.

— Вайолет, — ответил Колт, и Кэл почувствовал резкую боль в животе.

— Вайолет?!

Колт прислонился бедром к стойке, кивнул и сделал еще один глоток воды, на его лице было написано, что он не рад сообщать об этом.

— Мне позвонил детектив Барри Прайор из чикагской полиции.

Черт.

Он не хотел знать в чем дело, но все же спросил:

— Это касается Вайолет?

— Да, — кивнул Колт. — Прайор был напарником ее мужа.