Спи спокойно - Эббот Рейчел - Страница 56

Я решила поговорить с Робертом, убедить, что такая холодная, бесчувственная женщина ему не нужна и он заслуживает кого-то получше. Пусть рядом с Робертом будет та, которая сможет любить его и заботиться о нем так же, как он любил и заботился обо мне. И тогда Роберт спросил меня о детях. Если я в принципе не способна на чувства, значит, я и к ним равнодушна? Вопрос, конечно, был глупый. Дети — моя жизнь, и я обожаю их всем сердцем. Неужели он сам не понимает? Тогда Роберт заключил — выходит, я все-таки не бесчувственная. Получается, дело в том, что я не могу любить его? В этом причина? Роберт и сам знал ответ на свой вопрос. Но как я могла признаться, что хочу уйти от него? Нет, я была просто не в состоянии. В конце концов мы обратили разговор в шутку, списав мое настроение на «гормоны». Универсальное объяснение на любой случай — единственное, которое мужчины принимают без вопросов.

Несколько дней мы на эту тему не заговаривали, но потом Роберт неожиданно начал строить планы на нашу следующую поездку. Сказал, что хочет еще раз сходить к маяку на острове Южный Стэк, и поинтересовался, помню ли я, как мы были там в прошлый раз? Я не понимала, на что он намекает, и вдруг вспомнила, как стою на краю скалы, а Роберт рассказывает, что какой-то мужчина покончил с собой, спрыгнув с нее. Роберт еще назвал это место «самым подходящим, чтобы умереть». По коже пробежал холодок, будто в комнату ворвался порыв холодного ветра. Еще несколько недель мы с грехом пополам уживались, но потом Роберт выступил с коронным номером и увез детей. Словами не описать, что мне пришлось пережить, когда я думала, что потеряла их, и все же я почему-то чувствовала себя так, будто сама во всем виновата. Как и следовало ожидать, Роберт сказал полиции, что я знала о его планах, просто совсем о них забыла. Оказалось, это только начало — на этом Роберт не остановился и при каждом удобном случае продолжал ставить под сомнение мою адекватность. Случаи, когда я якобы забыла забрать детей из школы, разговоры с другими матерями, расписание, по которому Роберт отслеживал каждый мой шаг… Причем все это Роберт без малейшего стеснения рассказывал моему врачу, учителям, врачу детей, социальным работникам… Я начала понимать, что, если подам на развод, есть очень большая вероятность, что Роберт получит опеку над детьми, сославшись на мою предполагаемую ненадежность и неуравновешенность. Муж собирал доказательства, и делал это очень хитро. Нарочно загонял меня в угол. Давал понять, что, если уйду от него, детей мне в любом случае не видать. Я угодила в ловушку и чувствовала себя совершенно беспомощной. Все мое наследство вложили в новый дом, а больше своих денег у меня не было. Побег невозможен. Я была совершенно парализована страхом, а потом от бессилия погрузилась в полную апатию. Если раньше меня беспокоило, что Роберт за мной наблюдает, то теперь ощутила себя амебой под микроскопом. Самое странное, что я не всегда видела, как это происходит. Но чувствовала постоянно.

Когда Том вошел в оперативный штаб с двумя чашками кофе, у него в кармане зазвонил мобильный телефон. Бекки сидела, склонившись над столом, темные волосы свисали вниз и закрывали лицо. Но по напряженной позе Том сразу понял — что-то случилось. Бекки кому-то звонила. Том проделал трюки, достойные жонглера, пытаясь одновременно и удержать чашки, и достать из кармана мобильный. Только взглянув на дисплей, понял, что Бекки звонит не кому-то, а ему.

— Бекки, я здесь, — сказал Том, решив не отвечать на звонок.

Бекки вскинула голову. Во взгляде ее читалась тревога.

— Что случилось? — спросил Том, взяв стул и садясь напротив Бекки по другую сторону стола. Потом пододвинул к ней одну из чашек. — Можно подумать, ты привидение увидела.

— Только что звонил владелец паромной компании на Гернси. Они осуществляют пассажирские перевозки, курсируют между Нормандскими островами, ходят и на Олдерни. Этот человек увидел в новостях сюжет, в котором рассказывали о пропаже Оливии и детей, а заодно и об исчезновении мужа.

У Тома сразу возникли дурные предчувствия. Будто прочитав его мысли, Бекки кивнула:

— Сегодня утром Роберт Брукс высадился на Олдерни.

Том тут же вскочил. Черт возьми, все-таки этот тип нашел ее, подумал он. Поспешно проглотив глоток кофе, дал Бекки знак поторапливаться, схватил со стола ключи и мобильный телефон и, развернувшись на каблуках, устремился к двери.

— Собирай вещи, Бекки. Не забудь удостоверение с фотографией. Что делать, решим по дороге.

Том знал, что Бекки не станет тратить время на ненужные вопросы. И точно — она мигом схватила стоявший под столом портфель, открыла и запихнула внутрь пару папок и телефон. Потом, не оглядываясь на констебля, распорядилась:

— Ник, договорись, чтобы нам забронировали места на самолет из Манчестера до Олдерни. Как можно быстрее. Потом позвонишь мне, доложишь о результатах.

В котором часу рейс, они не знали, поэтому на всякий случай пустились бегом. Будет очень обидно, если опоздают всего на несколько минут. Оба не сговариваясь кинулись к машине Тома — ее выбрали только потому, что стояла ближе на парковке. На бегу Том спросил, нет ли новостей от полиции Олдерни.

— И да, и нет. Оливию найти так и не удалось, но если Роберт на острове, значит, она тоже там. Если Оливия где-то остановилась, то в любом случае не в отеле и не в пансионе. Ни описания внешности, ни имена местным ничего не говорят, но Оливия женщина умная — наверняка не забыла о маскировке.

Том был с ней согласен. На месте Оливии он непременно приехал бы на остров заранее, скажем в апреле, и постарался как можно лучше запомниться обитателям Олдерни. А после окончательного побега разумнее всего, наоборот, особо не попадаться на глаза. Ничем не выделяться, изменить детям внешность. Конечно, наличие фотографий поставило бы на затее крест, и Оливия отдавала себе в этом отчет. Иначе зачем она уничтожила их все перед побегом? Полиция Олдерни приложит все усилия, но они не знают и не понимают Роберта Брукса так, как Том. Теперь он не сомневался: Оливии грозит опасность.

Том нажал на пульт, открывая машину, и они с Бекки запрыгнули внутрь и пристегнулись, а потом рванули прочь с парковки.

— Бекки, набери Софи Дункан. Скажи — если она действительно желает Оливии добра, пришло время это доказать. Мы должны найти ее подругу. Над Оливией Брукс нависла серьезная угроза. Даже если Софи и впрямь не знает, где она прячется, наверняка в случае чего может с ней связаться. Попроси Софи предупредить Оливию. Это уже не шутки. Дай понять, что мы тут не в игрушки играем.

Бекки провела пальцем по списку телефонов, вложенному в папку, и набрала номер. Том, разумеется, слышал только половину беседы. Бекки объяснила, что Оливия, скорее всего, скрывается на острове Олдерни, и полиции необходимо выяснить, где именно.

— Ну же, Софи. Это очень важно. Если вам известно, где Оливия, скажите сразу. Мы хотим помочь ей. Уж вы-то не понаслышке знаете, какой опасный человек Роберт Брукс.

В машине стало тихо — Бекки слушала ответ. Тому даже оглядываться не пришлось — он и без того чувствовал, как напряглась Бекки.

— Что?! — вдруг закричала она в трубку. — Вы уверены?

Через некоторое время Бекки отсоединилась.

— Черт, — забормотала она. — Черт, черт, черт.

Том посмотрел на ее бледное лицо, на глаза с расширенными зрачками.

— Что случилось?

— Софи говорит… Она не знает, где Оливия, но сейчас же ей позвонит. И нам ее номер тоже скинет.

Том ждал продолжения.

— Софи сказала, что Роберт не собирается причинять вред Оливии. Его цель — не она, а дети.

Бекки уже давно заметила, что злосчастный роман с Питером Хантером сказался на ее физической форме самым неблагоприятным образом. Бекки перестала ходить в спортзал — старалась лишний раз не уходить из дома на случай, если Питер вдруг позвонит. Даже вспомнить стыдно. А теперь, когда они с Томом прибыли в аэропорт Манчестера и неслись по терминалу номер один, она ощутила плачевные результаты на себе. Только бы самолет вылетал именно из этого терминала, а не из какого-то другого…