Спи спокойно - Эббот Рейчел - Страница 52

Приехал инженер, чтобы осмотреть бойлер. Проблему он выявил сразу. Объяснил, что вентиляционное отверстие необходимо для того, чтобы пропускать холодный свежий воздух, который вытесняет газы, поднимающиеся по дымоходу, или что-то вроде того. Тут я на какое-то время вышла из состояния зомби и принялась внимательно слушать. Я должна была понять, что произошло. Когда инженер показал старое полотенце, которым было заткнуто вентиляционное отверстие, я была просто вне себя.

— Что за бред? — кричала я снова и снова. — Папа не мог этого сделать!

Инженер просто указал на тройные стеклопакеты с теплоизоляцией, которые в доме родителей были установлены на каждом окне, а на всех дверях, даже межкомнатных, прикреплены уплотнители от сквозняков. Инженер предположил, что папа был зациклен на экономии и был готов пойти на что угодно, лишь бы сэкономить по счетам. Я вынуждена была признать, что инженер попал в точку. Папа действительно был одержим идеей не пропустить в дом ни единый сквозняк, а вентиляционное отверстие по сути своей противоречило этой цели. Но неужели папа действительно мог сделать такую глупость?

Все печально смотрели на меня. Роберт обнял меня за плечи. Помню, как с досадой сбросила его руку. В утешении я не нуждалась. Все, что мне было нужно, — чтобы кто-нибудь отнесся к моим подозрениям серьезно.

А потом выяснилось, что проблема была не только в заткнутом отверстии. Герметичность вытяжной трубы оказалась нарушена на стыке. Бойлер в доме у родителей был старый — тут возразить было нечего. Получалось, что через эту трубу происходила утечка токсичных газов. Выходило, будто мой папа сам во всем виноват.

Помню, как подогнулись колени, а потом меня окутал черный туман. Кто-то поймал меня и уложил на диван. Но я сопротивлялась забытью, потому что должна была убедить полицию — они ошибаются. Тогда я думала, что Роберта мне сам Бог послал, хотя его объятия и утешения были мне не нужны. С другой стороны, не его вина, что от полиции никакого толку. Роберт был единственным, благодаря кому я окончательно не потеряла голову. Даже посреди всего этого кошмара не забыл напомнить, что пора кормить Жасмин.

Когда у меня просто закончились аргументы и доводы, именно Роберт извинился от моего имени перед полицией. Я не хотела, чтобы он это делал, но рассудила, что криками делу не поможешь. Пришлось смириться, что доказательств у меня нет, к тому же я не представляла, кто мог злоумышлять против моих родителей, и не могла назвать возможного убийцу.

Я чувствовала — инспектору дело тоже кажется подозрительным. Слышала, как он разговаривал с криминалистами. Подошла к двери кладовки, в которой они совещались, и слышала, как инспектор просил их внимательно осмотреть все еще раз и убедиться, что в дом точно никто не проникал. С определенной натяжкой можно было предположить, что папа специально заблокировал вентиляционное отверстие, но про батарейки он никак забыть не мог. Оставалось предположить, что у него ни с того ни с сего резко изменился характер или началась ранняя болезнь Альцгеймера.

При одной мысли, что придется ночевать в доме родителей, меня охватила паника. Как я могу спать там, где они лежали всего несколько часов назад? Этого мне было не вынести. И вообще, я больше не желала ступать на порог дома, где произошло такое. Но квартиры у меня больше нет, а единственный близкий человек, лучшая подруга Софи, где-то на Среднем Востоке. Я съехала по стене на пол, обхватила руками колени и расплакалась навзрыд. Полицейский спросил Роберта, нет ли у меня других родственников, и тот сказал инспектору, чтобы не беспокоился: он отвезет меня обратно в мою — вернее, уже свою — квартиру и позаботится обо мне.

Полицейский не ожидал, что Роберт будет готов принять настолько деятельное участие в моей судьбе. Мне, пожалуй, тоже следовало насторожиться, но тогда я не в силах была соображать здраво. Единственное, чего мне хотелось, — лечь на кровать, свернуться в клубок и плакать, плакать, плакать, пытаясь сдержать боль. Если позволю ей вырваться из-под контроля, она меня совершенно уничтожит. Поэтому я позволила Роберту взять все дела на себя. Он уже не раз помогал нянчиться с Жасмин, и вообще был очень предупредителен. Как еще я могла поступить?

Сначала потеряла Дэна, потом, всего через два месяца — родителей. Неудивительно, что я впала в какое-то странное состояние между сном и явью. Я была благодарна Роберту. Настолько, что через полгода, когда он сделал мне предложение, ответила «да». Что еще мне оставалось? Так было проще всего.

Какой же я была идиоткой. Сама зашла прямиком в расставленную ловушку. А потом дверца мышеловки захлопнулась.

Наступил вечер, и Том собирался ехать домой. Ему нужно было как следует подумать в тишине и покое, и более умиротворяющее место, чем его дом, найти было ложно. Том прочувствовал эту располагающую атмосферу, еще когда приехал сюда в первый раз. Мама говорила, что дома со временем приобретают характеры семей, которые в них живут, и Том частенько посмеивался над ней по этому поводу. Но похоже, мама была права — должно быть, предыдущим хозяевам здесь жилось очень счастливо и спокойно. Как раз то, что надо.

Конечно, Тому нравилось иногда съездить на выходные в Чешир, особенно если компанию составляла дочка Люси, но ездить оттуда на работу было ужасно неудобно. Когда движение не слишком загруженное, пятьдесят миль — не такая уж большая проблема, но в часы пик окрестности Манчестера опоясывали гигантские пробки, а Тома в любое время могли срочно вызвать в штаб-квартиру.

Жилье Том подбирал довольно долго. Не хотел, чтобы его снова окружала холодная, безликая обстановка, как в Лондоне. И вообще, Люси подрастает, и в Манчестере девочке будет гораздо веселее, чем за городом, в чеширском коттедже — магазины, кинотеатры, кафе, в которых можно посидеть с подружками… Ночные клубы… Нет! Том вздрогнул, радуясь, что на эту тему можно не беспокоиться еще несколько лет.

Том планировал остаться в Манчестере, поэтому решил, что, коль скоро деньги не проблема, осядет именно здесь. Конечно, для него одного дом был великоват, однако Том влюбился в него с первого взгляда. Поначалу казалось, что это обычный одноквартирный дом из красного кирпича, имеющий смежную стену с соседним особняком — на юге Манчестера таких много. Но если приглядеться, повсюду сохранились характерные черты Эдвардианской эпохи. Том был покорен окончательно. Комнаты просторные, с высокими потолками, а в гостиной в эркере было два сводчатых окна, на которых сохранились оригинальные витражи. Холл был настолько велик, что Том смог с комфортом разместить там рабочий стол. Уюта добавлял маленький камин. Работать там было одно удовольствие. Два низких книжных шкафа, забитые романами всех эпох, стран и жанров, и паркетный пол, устланный разноцветными ковриками, дополняли интерьер и уже от самого входа создавали располагающую атмосферу.

Открыв дверь и шагнув за порог, Том физически ощутил, как постепенно расслабляется. Положив портфель и ключи на стол, снял пиджак и набросил на спинку кресла. Потом направился в сторону кухни. В ясный июньский вечер на улице было еще светло, поэтому Том прихватил бутылку холодного пива и вышел в сад.

Вообще-то садоводством Том никогда не интересовался, но не исключал, что когда-нибудь может заняться выращиванием фруктов и овощей — правда, с единственной целью. Для готовки. А пока все обязанности по уходу за растениями были возложены на садовника. Конечно, стыдно за собственную лень, но тут уж ничего не поделаешь. Иначе все свободное от работы время Тому пришлось бы проводить за газонокосилкой или с полольной вилкой в руке. Ну уж нет, лучше он побудет с Люси. И с Лео.

Любуясь красивым ухоженным садом, Том снова вспомнил о вторжении в чеширский коттедж, потом подумал о Джеке. Если бы не брат, Тому бы о собственном доме и мечтать не приходилось — ни о городском, ни о загородном. Хватало и на алименты бывшей жене. Иногда Том не представлял, как бы выкручивался без денег Джека, однако не задумываясь променял бы свое роскошное жилье на койку в ночлежке, только бы вернуть брата.