Осколки клана. Том 2 (СИ) - Широков Алексей - Страница 55

А там ждала новая смена одежды, ещё минут на пятнадцать, а затем ещё одна. Что-то, у меня начало закрадываться подозрение, что то ли кто-то надо мной издевается, то ли подобные многочисленные правила «приличия» придумывают слуги, чтобы хозяева видели, как они стараются каждый день и не дай Древо не выгнали бы их за вопиющее безделие.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил я, снимая с себя одежду и бросая её в специальную корзину.

Если Клара думала смутить меня тем, что будет наблюдать, как я раздеваюсь, то она очень ошиблась. Хоть сама, глядя на мой обнажённый торс, слегка но покраснела, сохраняя при этом каменное выражение лица и только нахмурилась, когда я достав из шкафчика халат, накинул его на себя и вдев ноги в тапочки направился на выход из оружейки.

Сказать она мне ничего не сказала, но я прямо таки чувствовал, как она сверлит мне спину, но очень осуждающим взглядом, в то время как сам я поднимался вверх по лестнице. Впрочем, приняв ванну, на кухню я спустился одетым уже в то, что было для меня приготовлено. Всё-таки совсем уж хаметь я не собирался.

Дочь Елизаветы Всеволодовной, как раз закончила свой завтрак и тихонько словно мышка, выскользнула из кухни, как-то испуганно со мной поздоровавшись. Я тоже пожелал ей доброго утра, в очередной раз задумавшись, что же с ней делать. Своё решение, а точнее выработанное нами с Алёной и Ольгой Васильевной коллегиальное мнение об условии вхождения их семьи в клан Бажовых, я огласил ещё вчера, на вечернем собрании в главной зале. Видимо, именно по этому поводу бывшая рабыня Золотниковых и хотела сейчас поговорить со мною с глазу на глаз. Естественно, что не всё ей понравилось…

Но дело было не в этом. Мелкую, а по факту, эта девочка была самой младшей из находящихся сейчас в доме женщин и вполне соответствовала этому «званию», мало того, что ничему практически не учили в клане отца, так ещё и зашугали до неприличия. Выпускать такого ребёнка к другим детям её возраста, значит обречь её на роль вечной хорошо если ведомой, но скорее всего – жертвы, а я на такое для своих родственников – не согласен. Дети могут быть очень и очень жестоки, а клановые, особенно если судить по её брату – особенной. Это мне повезло попасть в последний класс, нашей Школы, не просто когда у подростков начинают зарождаться мозги, но ещё и с наукой из Нахаловки, позволившей более менее поставить себя, пусть для начала как натурального отморозка.

Вот тот же Юра, – впишется в свою новую среду как влитой. Ещё и розги понадобятся, чтобы Золотниковскую дурь выбить, а вот Катенька… Это ведь даже не неуверенная в себе Хельга! Это ребёнок с искалеченной психикой, который боится любых громких звуков и если разговаривает – то почти шёпотом глядя исключительно в пол. При этом – уже сейчас чувствуется, что живица из неё – так и прёт и чародейкой она станет очень и очень сильной! Куда как сильнее той же Алёны, хотя и у той, как Ольга Васильевна мне говорила развитие ядра ещё не завершено полностью.

В общем, мне оставалось только покачать головой, усаживаясь за освободившейся кухонный стол.

– Это… что? – я удивлённо посмотрел на Клару, шустро сервирующую передо мной стол.

– Завтрак хозяин, – с лёгкой улыбкой ответила девушка.

– Это я понял… – ответил я, ещё рас посмотрев на тарелку с овсяной кашей и композицию из восьми глубоких мисочек заполненных всяческой снедью. Начиная от нарезанных фруктов и овощей, заканчивая жаренными в тесте мелкими рыбками и золотистыми куриными биточками над которыми поднимался лёгкий парок. – Я столько не съем!

– Что вы! Этого совершенно не требуется! – опять улыбнулась мне Клара. – Современный традиционный «Европейский» завтрак предполагает, что к нейтральной каше, вы сами подберёте себе желаемую закуску по своему вкусу! Всё остальное можете не трогать.

– Клара, а можно мне завтра, всё-таки нормальный «Московский» завтрак из омлета, ну или, в крайнем случае жареной яичницы и пары тостов. Можно просто бутерброды и чай.

– Нельзя, – всё с той же улыбкой ответила она. – Хозяин, вы должны правильно питаться иначе это скажется на вашем здоровье. Если вы хотите «Московский» завтрак, то завтра я вам его приготовлю. Но это не яичница и бутерброды.

– А что?

– В современных тенденциях, «Московским завтраком» называют свежелепленые пельмени со сметаной или капустой квашенной с яблоками и сбитень.

– Приятного аппетита Антон, – произнесла, входя в кухню Елизавета Всеволодовна. – Могу ли я с тобой поговорить с глазу на глаз?

– Конечно, – кивнул я и под неодобрительным взглядом Клары, отодвинув от себя тарелку с кашей, подтянул к себя биточки и овощной салат, явно демонстрируя, что будет для меня основным блюдом, а что гарниром.

Недовольно поджав губы, девушка слегка поклонилась и степенно вышла с кухни, в то время как наша пока ещё гостья, устроилась на стуле напротив.

— Так о чём вы хотели поговорить, Елизавета Всеволодовна? – спросил я, после того как молчание за столом несколько затянулось.

Одновременно с этим, я вовсю наслаждался кулинарными талантами Клары, набивая живот нежнейшими обжаренными котлетами. Биточки, как и остальные выставленные передо мной блюда, были словно бы кулинарные шедевры из какого-нибудь очень крутого ресторана и буквально таяли во рту, буквально взрываясь феерией вкуса. Я даже как-то стал по другому поглядывать на отставленную в сторону тарелку с овсяной кашей, раздумывая о том, что может быть действительно стоило бы попробовать этот «Европейский завтрак» именно в том виде, в котором он был мне подан. А не заниматься самодурством явно обижая при этом великолепного повара.

Впрочем, за последний год, вырвавшись из вопиющей нищеты и голода, преследовавшего большинство воспитанников приюта в Таганской Нахаловке, у меня образовалась стойкая неприязнь к о всему, что именовалось бы «кашей». Ведь за те несколько лет проведённых мною в детском доме, серо-бежевая безвкусная масса переваренного овса, небрежно плюхнутая злой кухаркой в мятую металлическую тарелку, была единственной бесплатной пищей, которую я каждый день видел в столовой. И это был не элегантный «Европейский завтрак», с кучей разнообразных добавок в отдельных тарелочках, а почти несъедобное клейкое нечто, в котором регулярно попадался скрипящий на зубах песок и мышиный помёт.

— Антон, называйте меня, пожалуйста, Лизой, – улыбнулась мне женщина, сидевшая напротив меня.

– Хорошо, Лиза, — я ожидающе посмотрел на неё.

– Я хотела бы поговорить с тобой по поводу церемонии гоминиума, — моя собеседница немного замялась, а затем взглянула мне прямо в глаза. — Я… конечно, наверное, не в праве спрашивать тебя об этом… но ты уверен в его необходимости? В смысле, нас Бажовых сейчас очень и очень мало, так стоит ли нам вместо того, чтобы объединяться, дробить семью на первичные и вторичные ветви!

— Лиза, и какой ответ вы от меня ждёте? — тяжело вздохнул я. – Честный или предельно вежливый?

— Естественно, я хотела бы услышать «честный», – немного грустно ответила она, явно уже понимая, что я ей скажу.

— Я вам не доверяю, – ответил я просто пожав плечами.

-- Но мы же одна семья… мы разделяем одну кровь.

– Нет, Лиза, – отрицательно покачал я головой. – Я совершенно не хочу вас обидеть, но сейчас вы для меня, просто незнакомцы. К тому же свалившиеся как снег на голову. Да, я признаю наше родство, но не более.

– Это… как чистокровной Бажовой, мне довольно обидно слышать подобные слова, – произнесла она и замолчала, слегка пождав губы. – Особенно зная, что ту же Алёну, совсем чужого нам человека, ты так приблизил к себе.

Я слегка нахмурился и отложил в сторону вилку. То, что этот разговор в любом случае должен был состояться, я знал и в определённой мере был готов к нему. Как и к той абсурдной на первый взгляд ситуации, при которой вчерашний проситель, человек который, искал у меня убежища и покровительства, будет качать права и пытаться оспаривать моё решение.