Из багажника с любовью - Стрэнд Джефф - Страница 30

— Готовы к дерьмовым новостям? — спросила Ванесса, глядя в телефон.

— А есть хорошие для равновесия? — спросил Тревор.

— Нет.

— Черт.

— А вообще-то есть. Нигде не написано, что кого-то из заложников убили. Это хорошо.

— А какая дерьмовая?

— Нигде не написано, что отключили электричество. Кто-то выложил картинку, где отчетливо виден свет в магазине.

Барри вздохнул. Но он уже был совершенно уверен, что свет выключили нападавшие, а не копы, так что не сильно расстроился.

— У копов же есть твой номер, да? — спросила Дана Ванессу. — С которого ты набирала 911?

— Да, наверное.

— Они бы связались с нами, если бы пытались войти в морозилку. Не пришло в голову, когда он постучал первый раз.

— Ты права, — сказал Барри. — Нас семеро — нам стоит обдумывать такие вещи.

— Тяжело думать о чем-то, кроме того, как здесь холодно, — сказал Тревор. — Мы не можем рассуждать здраво с такими отмороженными мозгами.

— Согласен, но все же.

Дана застучала пальцами по экрану мобильника, затем поднесла его к уху.

— Да, здравствуйте, — сказала она. — Меня зовут Дана Ринделл. Я одна из тех людей, которые заперты в морозильной камере в «Сэв-Лотс». Мне нужно поговорить с каким-нибудь начальником, который сможет держать меня в курсе по поводу происходящего. Спасибо.

— О нет, — проговорила Ванесса.

— Что? — спросил Барри.

— О боже мой!

— Что? Что случилось?

— Они… они сказали…

— Ты получила ответ от мужа?

Ванесса покачала головой и протянула свой мобильник Барри. Она сидела в «Твиттере». Барри был знаком с сайтом (или с приложением, как там его правильно), но никогда им не пользовался. И все же он знал, что такое ретвит. На ее мобильнике ретвит оказался очень маленькой, но разборчивой фотографией парня, который порезал руку Барри битой бутылкой.

Сообщение гласило: «Эй вы, в морозилке. Выходите к 10, или мы убьем заложников».

Барри не знал, во сколько это отправили, но сейчас было 9:57.

4

— Они говорят, что собираются убивать заложников, если мы не выйдем через три минуты, — произнес Барри, держа телефон так, чтобы все остальные смогли увидеть.

— Это правда? — спросила Дана.

Барри пожал плечами.

— Ты не того спрашиваешь.

— Это фейк. Зачем кому-то ретвитить при захвате заложников?

— На них не было масок или чего-то подобного, — сказала Минни. — Если им плевать, что мир знает, кто они, почему бы не ретвитнуть?

— Представим, что это правда, — сказал Барри. — Каковы шансы, что мы бы его увидели? Они же не начали бы казнить людей из-за твита, о котором, как они знают, мы могли и не подозревать, да?

— В наши дни можно очень быстро отправить сообщение, — сказала Минни. — И мы видели его. Мы можем сказать журналистам, что не видели, но мы видели.

— Я не собираюсь помирать из-за людей, которых не знаю, — сказал Барри.

— Резонно.

— Я про то, что это же безумство, да? Нельзя же от нас ожидать, что мы выйдем из безопасного места и пойдем туда, а они жахнут нам топором по голове. Я не пытаюсь быть трусом или типа того, но я ведь не один так думаю, да?

— У меня семья. Я не буду жертвовать собой ради этих людей, — сказала Ванесса. — Тут я с тобой полностью согласна. Глупый способ умереть.

— Спасибо. Я не хочу умирать глупо.

— Тьфу ты, — проговорила Дана.

— Что?

— Я все еще на удержании. Почему так долго?

— Вот что я собираюсь для нас сделать, — сказала Минни. — Я собираюсь выйти туда, засунув пушку за пояс.

— Я тебе не могу этого позволить, — сказал Барри.

— У тебя нет выбора. Пушка у меня.

Минни подошла к двери.

— Минни, нет. Они тебя тут же застрелят.

— Не думаю. Я не говорю, конечно, что точно не получу в грудь арбалетную стрелу, но если я буду спокойной и сосредоточенной, то смогу застать их врасплох. Если услышите, что я кричу: «Чисто!» — выбирайтесь отсюда. Бегите. Если услышите что-нибудь еще, например предсмертное бульканье, тогда оставайтесь на месте. Закрывать дверь или нет — оставлю на ваше усмотрение.

Барри начал говорить что-то, чтобы убедить ее не делать этого, но затем передумал. Это было абсолютное безумие, но, если собирались казнить заложников, он не хотел быть тем, кто отговорит Минни от попытки их спасти.

— Я иду с тобой, — сказал Силлабус. — Я не могу здесь оставаться.

— Хорошо. Еще кто-нибудь?

Больше никто не вызвался. Барри ощущал себя полным дерьмом, но здесь они были в безопасности. Если Минни не сможет застать нападавших врасплох (а она, вероятно, не сможет, поскольку они, конечно, знают, что у нее пушка Чада), ее убьют.

— Погнали, — сказала Минни, засовывая пистолет за пояс шорт. — Мы уже опаздываем.

Минни вытащила метлу, приоткрыла дверь на ширину, достаточную, чтобы протиснуться, и они выбрались из морозилки. Когда они прошли, Силлабус почти до конца закрыл за собой дверь.

Барри стоял перед дверью, держась вне поля зрения, и чувствовал себя так, словно сейчас его стукнет инфаркт. Это была ужасная идея. Невероятно ужасная идея.

— Где остальные? — спросил мужчина (не Итаном ли его назвал Чад?) за дверью.

— Тут только мы, — сказала Минни.

— По новостям говорили, что вас там было десять.

— У нас были потери.

— Где Чад?

— Своей цели он не достиг. Но забрал с собой шестерых, если вам от этого будет легче.

— Покажи руки. Ты тоже, Губка Боб.

Струйка холодного пота скатилась по лицу Барри.

— Мне нужно увидеть тела, — заявил Итан.

— Да пожалуйста, — сказала Минни. — Я не собираюсь тебя, упыря, отговаривать.

Шаги.

Быстрое движение.

Фс-с-с.

Шлеп.

Минни вскрикнула от боли.

Ожесточенная драка.

Громкое «Ох» Силлабуса.

Прежде чем он смог взвесить, стоит ли получать стрелу в глаз, Барри открыл дверь морозилки. Это было глупо, но он не мог позволить, чтобы Минни и Силлабуса убили.

Минни стояла на коленях, а арбалетная стрела торчала из ее правого бедра. Итан лихорадочно пытался вставить другую стрелу, пока Силлабус силился остановить его.

Итан повалил Силлабуса на пол, врезав ему по лицу арбалетом.

Минни вытащила пистолет.

Итан вставил стрелу.

Минни подняла пистолет, но, несмотря на то что в схватке «пушка против арбалета» Барри поставил бы на Минни, внезапно в ее руку воткнулась стрела, а пистолет выпал из пальцев.

Силлабус схватил Итана, и они оба двинулись в сторону морозилки.

Барри просто смотрел на них. Сделай что-нибудь, говнюк, подумал он.

Итан ткнул пальцами Силлабусу в глаза. Он промахнулся, но продрал ногтями его щеку, оставив четыре длинные кровавые полосы.

Барри пришел в движение и выбежал из морозилки как раз в тот момент, когда Силлабус каким-то образом получил преимущество и оттолкнул Итана. Психопат накинулся на Барри и испустил довольный возглас, ударив его в лицо.

Да, Барри били в лицо и раньше. Первый раз — один гопник в старших классах, который сломал ему нос, а второй — муж одной дамочки несколько лет назад, которой почти удалось убедить Барри в том, что она не замужем. Но в этот раз его впервые ударил рассвирепевший психопат, и его холодная, онемевшая кожа ни капельки не облегчила вспышку боли.

Барри сбили с ног, и он грохнулся на пол, приземлившись наполовину обратно в морозилку.

Помутневшим боковым зрением он увидел, как Минни снова поднимает пистолет.

Итан тоже это увидел и, видимо, понял, что не сможет вовремя выбить его из ее рук, или выбежать из комнаты, или найти место получше, чтобы спрятаться, поэтому переступил через Барри и ворвался в морозильник.

Он толкнул дверь, ударив Барри по корпусу. Ничего не хрустнуло, но Барри явно повредил несколько ребер.

Итан грохнул его дверью еще раз. Если бы это произошло в третий раз, он бы точно расколол несколько ребер, так что Барри должен был решить: ползти ли ему из морозилки или, наоборот, в нее.