Спецзадание для истинной леди - Каммингс Мери - Страница 20

Дома Глэдис застала умилительное зрелище. Джек и Панч помирились и спали, обнявшись, на диване! При виде нее они оба проснулись, потянулись и сделали довольные морды.

— Ну чего ты так поздно? Есть же хочется! — это, разумеется, выступил Джек — у Панча хватило бы такта сначала поздороваться, а потом уже спрашивать про еду.

— Ты же знаешь — у меня новый срочный объект! — гордо вскинула голову Глэдис. — Там еще минимум на неделю работы.

— Да? А у меня завтра выходной. И я билеты на мюзикл взял — думал, сходим…

Завизжав, Глэдис бросилась к нему на шею. Все-таки у нее самый лучший в мире муж! И можно будет надеть любимый жакет! И новые сапоги, и платье с декольте!

И все женщины будут завидовать, что у нее такой жакет и такой муж!

Расчувствовавшись, она не сразу вспомнила о страшной проблеме — самому лучшему в мире мужу не было бифштекса на ужин! Ну не отдавать же ему свой, в самом деле!

Решение пришло мгновенно — оставшийся бифштекс пойдет на ужин Панчу. А для них с Джеком можно заказать курицу — гриль. Стоит побаловать его разок — заслужил!

С урчанием умяв большую половину курицы и запив ее чуть ли не галлоном пива, Джек тоже расчувствовался и полез целоваться. Его лирическое настроение продолжалось довольно долго, часов до двух ночи — он все любил делать не спеша, но с глубоким знанием дела.

В результате утром Глэдис проснулась совершенно невыспавшаяся. Она бы вообще не проснулась до обеда, если бы Джек не разбудил ее своим обычным хамским методом — усыпил бдительность нежным поцелуем, понес, сонную и разнежившуюся, куда-то на руках — и неожиданно запихнул под холодную воду!

Глэдис завизжала и попыталась отбиться, но он, мерзко хохоча, крутил ее в руках, нагло приговаривая:

— А вот какие мы свеженькие! А вот какие мы розовенькие! А вот как мы лапками махать умеем!

Через пару минут подобного издевательства сна не было и в помине, и Глэдис с удивлением обнаружила, что вода не такая уж и холодная — чуть-чуть прохладная. Но время-то… еще только семь!!!

— Какого черта? — возопила она.

— Ты же сама просила разбудить тебя пораньше! — Джек с невинным видом захлопал глазами.

И дернул же ее черт… С тяжелым вздохом Глэдис поплелась на кухню — заснуть уже не удастся, так что особого выбора нет — надо идти на работу.

Джек — в одном полотенце, мокрый, здоровенный и страшно довольный собственной омерзительной выходкой — приперся следом и изъявил желание позавтракать вместе с ней. Сел, вытянул слоновьи ноги и перегородил всю кухню!

Ляпнув на сковородку несколько ломтей бекона и полдюжины яиц — не будет она заботиться об этом хаме, пусть лопает холестерин! — Глэдис занялась более важным делом — кормлением Панча. Достав кусок индюшатины, она меленько порубила его, подсыпала для вкуса несколько шариков кошачьего сухого корма и выложила в мисочку.

Панч ел с удовольствием, Джек — тоже. Яичница выглядела неожиданно аппетитно, поэтому Глэдис решила пожертвовать здоровьем, а заодно спасти мужа от переизбытка холестерина и канцерогенов — и отобрала у него половину.

Позавтракав, она начала собираться на работу. На этот раз Глэдис решила предусмотреть все, а главное — позаботиться о ланче! Вчера она сидела на елке до самого вечера, к середине дня жутко захотела есть и целых полдня терпела муки голода и жажды. А слезать с дерева и идти в кафетерий в обезьяньей шкуре было невозможно — и так, пока Глэдис шла из раздевалки, один невоспитанный ребенок ухитрился дернуть ее за коричневый помпончик, приделанный вместо хвоста!

Поэтому она сделала себе два сэндвича, прихватила термос с кофе и пару шоколадок на десерт.

Кроме того, взяла любимую отвертку — маленькую, черненькую и очень изящную, которая хорошо помещалась в сумочке, и маникюрный набор — ножничками было очень удобно обрезать провода, а щипчиками — зачищать концы. Добавив к этому набору инструмента еще и японский нож, Глэдис решила, что теперь она экипирована полностью, и, уходя, бросила лениво развалившемуся на диване и уже успевшему включить телевизор Джеку:

— Я приду часов в шесть, — поцеловала Панча в пушистый затылочек и пошла трудиться.

С самого утра ей везло — такси удалось поймать сразу же, покупателей было мало, так что удалось добраться до елки, не подвергнувшись оскорблениям — да и работа пошла гладко.

Электричества Глэдис боялась ужасно — ей всегда казалось, что ее вот-вот дернет током. Поэтому она страшно обрадовалась, когда к обеду выяснилось, что каким-то чудом вся верхушка елки уже светится и мигает так, как было задумано. И что самое приятное — при этом пробки в универмаге ни разу не перегорели!

Решив дать себе отдохнуть, она уселась на помосте, достала сэндвич и, налив кофе, приступила к трапезе, не обращая внимания на шум, стоявший в вестибюле.

Неожиданно снизу раздался столь мерзкий и оскорбительный вопль, что она чуть не ошпарилась:

— Эй ты, макака хренова, ты что, оглохла, что ли?!!

Высунув голову из веток, она возмущенно уставилась на пару грубых хамов в комбинезонах, стоявших внизу.

— Ну вот, вылезла… — сказал один другому. — А ты все кричал — мисс, мисс! — и никакой реакции! С самого начала так позвать надо было, а не чикаться!

— Чего надо? — рявкнула Глэдис.

— Лестницу — плафоны протереть. Мы ее заберем пока, а когда слезть захочешь — позвони. У меня мобильник в кармане, так я ее тебе мигом обратно приволоку.

Глэдис записала номер хама, и эти умственно отсталые деловитой рысцой потащили лестницу куда-то на второй этаж.

После ланча она собиралась закрепить утренний успех и смонтировать следующий ярус лампочек, но потом решила немножко отдохнуть — мама всегда говорила, что работать сразу после еды вредно. Кроме того, стоило поразмыслить, какими бантиками лучше маскировать проводку — беленькими или голубенькими? Наверное, все-таки беленькими…

Устроившись на боку и подложив под голову сумку, Глэдис начала обдумывать эту важную проблему и сама не заметила, как задремала…

Ей снился удивительно романтичный сон — она танцевала танго с Панчем! Музыка, правда, была бравурной и не совсем подходила для такого танца, но это не имело значения. Зато какой партнер! Ростом с Джека, в элегантном фраке с галстуком- бабочкой, Панч нежно мурлыкал ей на ухо, щекоча ее усами. Джек тоже присутствовал — ростом до колена и одетый в свое полотенце. Он путался под ногами и всячески мешал, но поняв, что это не помогает, остановился и начал издавать противные монотонные вопли.

Открыв глаза, Глэдис подумала, что все еще спит — было почти ничего не видно, но музыка продолжала играть и вопли не утихали. Лишь через несколько секунд она сообразила, что это надрывается телефон в боковом карманчике.

На ощупь вытащив его, Глэдис ответила, про себя удивившись, что так темно. Похоже, она все-таки пережгла пробки!

Голос Джека звучал крайне недовольно:

— Ты знаешь, который сейчас час?

— Нет, а что?

Это была чистая правда — часы она забыла дома…

— Уже полседьмого! Ты где?

— Не знаю…

Это тоже была чистая правда — Глэдис до сих пор спросонья не могла сообразить, где она находится.

— Да что с тобой? Мы же в театр идем!

— Сейчас, подожди! — она потрясла головой и свободной рукой ощупала все вокруг. А может, ее похитили? И усыпили?

Под рукой оказались знакомые предметы… кажется, она до сих пор была на помосте!

Глэдис подползла к краю помоста, высунула голову и огляделась. Кое-где на стенах неярко горели лампы, но даже их света ей хватило, чтобы увидеть, что в просторном вестибюле нет ни одной живой души — лишь откуда-то сверху гремела музыка. Она пошарила глазами вокруг — лестницы нигде не было!

Только теперь до нее наконец дошла ужасная истина — универмаг закрылся, все ушли она осталась одна — на высоте двадцати футов над землей!

Посидев несколько минут в полном отупении, Глэдис схватилась за телефон. Там никого не было! Подлец Джек повесил трубку, оставив ее одну, без помощи и сочувствия! Правда, через минуту телефон зазвонил снова.