Ведьма? Психолог! (СИ) - Гале Анна - Страница 12

Ведьмы закивали. Я вглядывалась в лица будущих соперниц. Женщина неопределённого возраста и необъятных размеров торопливо что-то жевала. Бесцветная худощавая ведьма с бледным лицом нервно постукивала пальцами по столу. Большинство уже устроилось поудобнее, приготовившись внимать клятве.

— Телом и духом клянусь, — начала местная лидерша.

Остальные тут же хором повторили за ней. Старуха продолжала, делая паузы для повторения:

— Что не пущу ни против кого из старых ведьм во время отбора невест у царя Данияра ни колдовства смертоносного, ни яда, ни стали, ни удушения, ни огня, ни воды, ни трясения земли. Луна мне свидетель, Ярило — наказатель, коли нарушу клятву. Пред землёй и небом зарекаюся, и да лишусь я силы колдовской и самой жизни, коли нарушу зарок.

Я повторяла слова ведьминской клятвы и внимательно сканировала лица остальных. Не нравится мне этот текст. Не убивать друг друга во время отбора невест — а потом, получается, можно? И совсем меня не устраивало, что перечислены те способы, которыми нельзя убивать. Такую клятву при желании можно обойти. Наверняка найдутся варианты, не вошедшие в список.

Черноволосая красотка проговаривает слова с откровенным сомнением. Почти уверена, что она думает о том же. Да и остальные не могут не понимать, что пакт о ненападении при подобной клятве вполне можно нарушить. Было бы желание и изобретательность! Некоторые повторяют зарок со скучающим видом, некоторые хитро улыбаются. Лидерша и статная рыжеволосая дама опустили глаза. А вот это нехороший признак, они могут неспроста прятать взгляд. Особенно старуха с бородавками, клятву-то диктует именно она.

— А теперь, Яги, давайте побеседуем, — продолжила лидерша. Я еле сдержала улыбку. Именно таким тоном наша директриса обычно говорила на собраниях: «Дорогие коллеги». — Царь-батюшка дозволил нам взять с собой помощника и волшебные предметы, кои для дела надобны. Это уж все сами решат, что кому нужно. Только блюдо с яблочком не забудьте. А то может статься, сговориться кому понадобится или всем совет держать.

Все ведьмы энергично закивали. Не знаю, как остальные, я только это блюдо и собиралась брать. Всё равно колдовать не умею, а местный «интернет» мне пригодится.

— До прибытия к палатам царским, я своей волей высшей ведьмы запрещаю вам друг за другом подсматривать.

Старуха взмахнула руками и что — то тихо забормотала. Лица нескольких ведьм вытянулись. Брюнетка наблюдала за лидершей с таким видом, будто смотрела скучнейший, предсказуемый от начала до конца фильм. Рыжая все так же сидела, потупив глаза. Необъятная дама снова что — то жевала. Сухонькая старушка одобрительно улыбалась.

— Блюда не будут показывать вас друг другу до прибытия в главный город к царским палатам, — удовлетворённо заявила лидерша.

— А тебе блюдо будет нас показывать? — вкрадчиво протянула неряшливая женщина с испитым лицом. — А, Лукерья?

— Если подозреваешь меня в нечестности, Анисья, так можете заговорить моё блюдо, — с видом оскорбленного достоинства произнесла Лукерья.

С благородным негодованием она переборщила. Слишком сморщила нос, слишком надула губы. Я была почти уверена, что высшая ведьма собиралась подсматривать за остальными. Брюнетка и Анисья почти синхронно вскинули руки, к ним, помедлив, присоединилась круглолицая румяная женщина лет пятидесяти такого доброго вида, что мало кто принял бы её за ведьму.

Кто против кого тут дружит — примерно ясно. Понять бы ещё, как себя вести. Моя тёзка-Яга наверняка бы выступила сейчас заодно с брюнеткой, но мне высовываться не стоит.

«Чат» закрылся под сумбурные прощания и пожелания доброй ночи. Удачи никто никому не желал даже на словах. Это и понятно, каждый за себя.

— Не знаешь, слова клятвы высшая ведьма придумывала, или это типовой текст для таких случаев? — спросила я Мурчика.

— Не знаю, — он свернулся в клубок у стола. — Хитрые они, Яги. Одно говорят, другое думают, третье делают. Не очень всем этим клятвам верь.

— Спасибо, успокоил, — нервно хмыкнула я. — Ты об этих ведьмах знаешь что-нибудь? Мне надо представлять, с кем и как общаться. Да и о царе и его окружении…

— Утром, — перебил Мурчик. — Всё утром. Спать пора. Загоняла меня сегодня так, что даже гулять не пойду.

— Правильно, нечего ночью через лес по селам бегать, — ехидно проскрипел из-за печи Доклика. — Не март уж на дворе.

Я поняла, насколько устала, только когда улеглась на печке. Перина мягко обволакивала тело. Здесь было тепло, пахло свежим хлебом, на полу успокаивающе мурчал во сне говорящий кот.

Я уже начинала дремать, когда услышала, как скрипнула дверь. В её проёме еле виден был маленький расплывчатый силуэт Доклики. Филин расправил крылья. Его гигантская тень сорвалась с палки. Птица ринулась в лес, освещая путь глазами-фонарями. С натужным скрипом закрылась дверь, хлопнул засов.

— Куда он? — шёпотом спросила я.

— Разбудили, что ли? Надо будет петли на двери смазать. У Яги-то сон покрепче был, — домовой засуетился у печки. — А филин крылья размять полетел, к утру вернётся. Охотиться ему трудно, свет его издалека выдаёт, редко когда наш филин кого поймает. А вот шевелиться любой птахе надобно. Как хозяйка спать ложится, филин и улетает. Его Олеся еще птенцом подобрала. Такая птица не у всякой Яги есть, в Лукоморье редко филин-светы рождаются.

— А что же он ест, если охотиться не может? — заинтересовалась я.

— Мурчик мышей ему ловит, да и люди в благодарность хозяйке когда-никогда мясо приносят. Вообще — то толковой Яге мясное потреблять не положено, но стерви этой закон не закон и запрет не запрет.

Я вспомнила, как Олеся с удовольствием употребляла шашлык и вино в компании первого встречного. На вегетарианку она никак не похожа. И хорошо, мне не придётся тайком жевать мясо и притворяться примерной Ягой.

Перед сном я перебирала в памяти слова клятвы старых ведьм. Что-то еще мне не нравилось, но мозг обволакивала дрема, мешая соображать. Вопросов много, а вместо ответов пока только предположения. Странный какой-то отбор намечается! Неужели царю совсем уж всё равно, как будет выглядеть его невеста? Высшая ведьма с бородавками и крючковатым носом, незаметные бесцветные тётки, необъятная дама, которая всё время что-то жуёт, Анисья с лицом алкоголички «со стажем»… Насколько же неладно в Лукоморье, если правитель готов взять в жёны любую старую ведьму? И что из себя представляет сам царь Данияр?

Кстати, в клятве чётко прозвучало, что травить, душить, резать и замагичивать до смерти нельзя именно старых ведьм. Интересно, почему такая дискриминация? Подчеркнули, что дело касается только участниц отбора, или догадываются, что кто-то мог сделать финт с обменом, как Олеся?

Я зарылась головой в подушку. Надо выспаться, завтра я буду расспрашивать Мурчика и Доклику, катать яблочко и изучать обстановку. Жаль, нельзя поговорить с самой Олесей, уж она могла бы объяснить, что к чему.

В сон я провалилась незаметно. Перед глазами снова каталось яблочко, а затем появилось крупным планом лицо Яги.

— Ведьмам не верь, — без предисловий заявила она. — Ни с кем в дружбу не вступай — обманут. Уж извини, но если на отбор пойду я, то точно его пройду. А мне старый пень в короне в мужья не нужен. Да, я на тебя кой-какие защитные чары наложила — от порчи там, от дурного глаза, от злых людей…Так ты иди смело, развлекись там, как следует! И если совет нужен или вопрос какой есть, подумай перед сном, ко мне обратись, я тебе так же отвечу.

В сон ворвались скрип двери, довольное уханье филина и шипение домового:

— Тихо ты, хозяйку разбудишь.

Сон отступал, а вместе с ним — и Яга. Я закрыла глаза и мысленно позвала:

— Эй, подожди! Долго мне тут сидеть? Когда ты вернёшься?

Нет ответа. Олеся исчезла вместе с остатками дрёмы. Я села на печи, пригнувшись, чтобы не удариться о потолок. Старый пень в короне, говоришь? Мне надо срочно посмотреть на «жениха»!

Мурчик всё так же спал на полу, свернувшись уютным чёрным клубочком. Редкая птица филин-свет уже занял своё место на палке у двери и дремал, прикрыв глаза. Трудолюбивый Доклика возился у печки, он что-то тихо напевал скрипучим голосом. В домике было светло, пахло выпечкой и пряными травами. Я осторожно спустилась по приставной лесенке.