Наследники по прямой. Книга первая - Давыдов Вадим - Страница 34

• Предыдущая
• 34/149
• Следующая

— Нисиро-сан, я не могу их оставить. Неужели ты не видишь?! Именно сейчас! Это невозможно. Это… предательство.

— Мы не раз говорили с тобой о морали, — глаза Мишимы оставались спокойными. — Я объяснял тебе, что мораль — это выдумка сильных для слабых. Нет морали вообще. Морально убить ребёнка? А тысячу детей? А сто тысяч? Морально разрешить уйти в Пустоту лучшим воинам страны не потому, что такова их карма, а потому, что кому-то на другом краю земли пришло в голову попросить об этом? Я понимаю, что значит для тебя эта женщина и эти девочки. Но ты бессильна спасти их. Оставшись, ты не спасёшь их, даже не поможешь ничем. Они умрут, потому что такова их карма. А ты умрёшь, потому что просто хочешь умереть. Тебе кажется, что твоя жизнь кончилась вместе со смертью Киро-сама. Это неправильно. У тебя есть Гур, и ты ему нужна. Выбрось из головы всю чушь, вычитанную тобой в глупых европейских книжках. Ты видишь лишь одну сторону этих людей. Но есть и другая. Христиане — все ненормальные. Ты слишком долго жила среди них. Пора отойти. Я отвечаю перед ками[32] твоего мужа за тебя и за вашего сына. И я оттащу тебя силой, если ты не послушаешь моих слов.

— Нисиро-сэнсэй. Я послушаюсь тебя, как всегда слушалась, — Ольга опустила плечи. — Я чувствую твою правоту, хотя всё внутри меня кричит о страшной беде, о том, что так — несправедливо… Мы должны хотя бы предупредить их. Пожалуйста.

— Этого я тоже не хочу. Но разрешаю. Попробуй. Будь готова к тому, что у тебя ничего не выйдет. Эта женщина устала от жизни и желает уйти в Пустоту, не понимая этого. Твои слова растают, не дойдя ни до её разума, ни до её сердца. Человек, которому она могла бы поверить, мёртв. Самое смешное, что он тоже не сумел бы пробиться сквозь тьму, которая поглотит её саму и её детей. Потому что сам был частью этой тьмы, осознанно или нет. Я знаю, как тяжело тебе на это смотреть. Но ты и Гур — для меня нет ничего важнее.

— Я никогда не понимала, в чём власть этого страшного человека над нею. Он всегда казался мне отталкивающим.

— Власть была не в нём, а в ней. Она попустила ему пользоваться собой, веря, что тем самым спасает своего сына. И ками этого человека не отпустит её. Ни её, ни детей. Пустота ждёт их всех.

— Он умел останавливать кровь.

— Тьме многое подвластно.

— Ты… Нет, прости, Нисиро-сан, конечно, это не ты. Просто это жестоко. Так жестоко.

— Это карма. Мы уезжаем в Москву, как только я закончу дела. Где-то в начале января, я надеюсь.

— Зачем?!

— В Петрограде опасно.

— А папенька?

— Илья Абрамович не станет возражать.

— Он теперь никогда не возражает, — Ольга вздохнула. — Его нельзя трогать, он уже в таком возрасте, когда плохо переносят любые перемены в жизни.

— У нас нет другого выхода. Вы все слишком много думаете о том, как сделать жизнь длинной, вместо того, чтобы думать, как сделать её правильной. Отдохни, Орико-чан. У тебя впереди трудное время.

И они уехали. Ольге даже удалось попрощаться.

— Возьми это на память обо Мне, дитя, — ласково сказала Александра Феодоровна, протягивая Ольге раскрытый футляр со звездой ордена Святой Екатерины. Лицо Государыни было бледным, осунувшимся, красные пятна на лбу и щеках свидетельствовали о напряжённых внутренних переживаниях. — Нам будет тебя не хватать. Нам всем будет тебя не хватать, но… Я понимаю.

— Ваше Императорское Величество, — Ольга с ужасом смотрела на бархатный футляр. — Вы… Вы так добры, Боже мой.

— Сотни людей будут вспоминать о тебе с признательностью, — кивнула Александра Феодоровна. — И Я, и Их Высочества, конечно же. Мы все станем за тебя молиться. Я знаю, что ты не стеснена в средствах, благодарение Господу. Я настаиваю, чтобы ты приняла этот знак, как Мой личный подарок. Я не стану ожидать официального решения о награде. Не знаю, возможно, сейчас не время. Неважно. Я знаю, что ты во Христа не веруешь, но ведь и Григорий Ефимович говорил, — всякая вера от Господа, критиковать никакую веру нельзя[33]. Я желала бы, дитя, чтобы ты встретила ещё свою судьбу и любовь. Пусть Господь будет с тобою вечно — и в жизни, и после жизни. Обещай Мне.

— Обещаю, Ваше Императорское Величество, — Ольга еле удерживала себя от рыданий. — Обещаю. Даст Бог, всё закончится — совсем скоро.

— Всё в руке Божией, дитя. Всё в руке Божией, — Александра Фёдоровна вложила футляр в ладонь Ольге, сжала её пальцы и вымученно улыбнулась. — Храни тебя Господь, Оленька.

— Храни Господь всех нас, — вместе со вздохом вырвалось у Ольги.

Нисиро успел научить её многое видеть, и она поняла: то, что она готовилась сказать, говорить нельзя. Напрасно. Для каждого человека существует своя правда. Именно та, которая ему приятна, которую человек в состоянии понять и которая ему близка. Говорить человеку другую правду — преступление против него, преступление против правды, которую говоришь, и против людей, являющихся носителями другой правды. Воин Пути никогда ни с кем не спорит. Он либо учит тех, кто достоин, либо соглашается с теми, кто стоит на своём. Спорить с убеждённым бессмысленно — так же, как наливать в чашку новый чай, не вылив старый.

Они расстались, не пряча слёз, хотя Ольга пыталась изо всех сил держаться.

Дедушка умер за два дня до начала событий, которые назывались «революция». В Москве было действительно много тише, чем в Питере, и жизнь их целых два месяца, пока был жив дедушка, почти ничем не отличалась от столичной. Только мама больше не ходила на службу. Нисиро сказал — пока не время.

Когда умер дедушка, Гур не плакал. Нисиро всё ему объяснил. Плакать не стоило, в этом не было никакого смысла. Но очень хотелось… Маме он разрешил плакать, подумал Гур. Ну, это ведь мама.

Потом пришли совсем другие времена. Мама не на шутку взялась за Гура: с одной стороны — она, с другой — Нисиро. Мама учила Гура языкам, арифметике и рассказывала истории. Истории Гур любил больше всего.

По-японски и по-русски Гур заговорил одновременно. Писать и читать выучился тоже почти одновременно, хотя и несколько позже. Но всё равно — намного раньше прочих детей. Но теперь настала эпоха совсем иных наук.

Ты станешь конём, поедающим волчье мясо, учил Мишима. Ты поднимешься на новую ступень сознания, внешне по-прежнему почти не отличаясь от прочих людей, но твой разум и возможности будут уже другими. Ты никогда не сделаешься добычей. Ты истребишь хищников, нападающих на тебя, даже если это противоречит твоей природе.

Во время изнурительных физических занятий Мишима заставлял Гура выполнять медитативные упражнения, и одновременно рассказывал обо всём на свете. Гур узнал много легенд и притч о Воинах Пути, усвоил множество сведений о человеческом теле и медицине, о том, как поддерживать тело чистым и совершенным. Он узнал, как правильно общаться с самыми разными людьми и как склонять их к нужным Воину Пути и Хранителю Равновесия поступкам — и даже мыслям. Системы жестов, помогающие сосредоточить жизненную Силу, тайные знаки, шпионские уловки и многое другое. Бой без оружия против одного или нескольких, вооружённых или безоружных, пеших или конных противников в любое время года и суток, в любых условиях, в какой угодно стихии, — в воде, в огне, на земле, в воздухе. Бой с оружием, с множеством его разновидностей, умение пользоваться им в соответствии с его принадлежностью к пяти стихиям. Начиналось с искусства владения камнем, верёвкой, палками разной длины и хитроумными комбинациями всего этого. Работой с предметами закладывались основы техники движения в бою. Способы взаимодействия в бою группой, а также ведение боя, как группой, так и в одиночку, против целого войска. Да это звучит невероятно. Ну и что? Воин Пути — это и есть Невероятное. Метательное оружие, в том числе арбалет и лук. Все разновидности боя с использованием этого оружия и против него, умение метать в цель практически любой предмет, уходить от поражения метательным оружием или брошенным предметом. Использование зажигательных снарядов и приспособлений, бой со зверем, укрощение, манипулирование и подчинение живых существ воле Хранителя. Искусство разведки, военной и агентурной, хитрости, включающие широкий спектр знаний, необходимый для выживания Хранителя и тех, кому предназначено выполнять его волю.

• Предыдущая
• 34/149
• Следующая