Нова Проспект (СИ) - "J.C.Elliot" - Страница 91

Одиннадцать утра?! Сонные таблетки, курва их мать! Последний раз за такой поздний подъем Ламберт наградил ее ушатом ледяной воды, вылитой на голову. Ткнув в экран еще раз, Цири посмотрела на список тех, кто все утро безуспешно пытался до нее дозвониться, и страдальчески вздохнула. Вроде и жалование не получала, а стыдно стало так, будто ей платили.

Стук из настойчивого превратился в бесцеремонный.

— Дженсен! — взревел где-то вдалеке голос.

Цири перевела взгляд на Адама, мертвецкий сон которого не потревожили ни стук, ни крик. Представив, какой ужас его хватит при виде времени, которое показывают часы, и какое похмелье ожидает сразу после, Цири решила не будить засоню и тихонечко встала с кровати, натянув на себя первую попавшуюся рубашку.

Незваный гость оживился, стоило ему только услышать шаги за стеной.

— То, что офис разнесли к чертовой матери, еще не повод не работать, — возмутился он. — У нас все горит, Дженсен!

Цири взялась за ручку двери с чувством, будто сейчас впустит в квартиру оголодавшего волколака.

— И тебе день добрый, Фрэнк, — тихо сказала она, осторожно выглянув наружу. — Что горит?

Притчард держал в одной руке бумажный стакан, в другой — сигарету, при этом параллельно прижимал плечом к уху телефон, смахивая таким образом на многорукое офирское чудище и позой, и выражением лица.

— Все! — рявкнул Притчард, не сразу сообразив, кто перед ним. — Цири, ты что здесь?.. А.

Он шумно хлебнул из стаканчика и с легким неодобрением заметил:

— Быстро вы успели съехаться.

Цири хмыкнула и пожала плечами.

— Глупости, — с чувством зевнула она. — Быстро — это когда на Саовину погуляли, а в Солтыций уже рожать.

Притчард, смысла шутки не уловив, посмотрел на нее с искренним ужасом.

— Да ты проходи, проходи, — великодушно разрешила Цири, — Адаму нездоровится.

Приглашать два раза не пришлось. Притчард с готовностью шагнул за порог и демонстративно втянул ноздрями воздух. Мог бы и не стараться: запашок стоял такой, словно рота солдат в сыром погребе всю ночь гудела. Все доступные поверхности на кухне были заставлены грязной посудой, над раковиной вздымалась башенка из чашек, и исходивший от них слегка кисловатый душок смешивался с солодовым.

«К вечеру приберусь», — подумала Цири, с сочувствием взглянув на потухшую приземистую плошку в углу, обычно выполняющую обязанности прислуги.

— Ясно, что за загадочная болезнь, — сказал Притчард, сам себя пригласив присесть на диван. — Симптомы, как говорится, на полу.

Многозначительно обведя взглядом комнату, он остановил свой взор на Цири.

— Будь золотцем, — протянул он, — надень джинсы какие-нибудь, а то наш бравый коп проснется с похмелюги и все неправильно интерпретирует. Ты же знаешь полицаев — сначала стреляем, потом думаем.

Нашел великого ревнивца! Цири пожала плечами и пошла в спальню. Вытащила из шкафа свою успевшую перебраться сюда с верхнего этажа одежду: рубаху, портянки, и добротные штаны из дубленой кожи (одобренные лично Фаридой!).

— Дженсен, — вещал Притчард через стенку, пока Цири одевалась, — мне даже не так обидно, что ты нажрался и забил на работу — мне обидно, что вы с Шарифом меня не позвали.

Так они с Шарифом что-то отмечали? Интересные дела.

— Притчард, кто тебя сюда пустил в такую рань? — прорычал Адам, накрыв голову подушкой. — Дай поспать!

Краем уха слушая вялую перепалку сонного Адама и Притчарда, Цири наспех оделась и затянула волосы в привычную высокую гульку. Пока она приводила себя в порядок, Притчард с задумчивым видом доедал вчерашние сухарики, переключая новостные программы в телевизоре. Глашатаи соревновались друг с другом в способности произнести как можно больше слов в минуту.

«…ЯПОНСКИЙ АРХИПЕЛАГ УХОДИТ ПОД ВОДУ. ЖЕРТВЫ ИСЧИСЛЯЮТСЯ МИЛЛИОНАМИ. ВВЕДЕНО СРОЧНОЕ ВОЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ…».

«…ПАПА РИМСКИЙ ВЫСТУПИЛ С ЗАЯВЛЕНИЕМ В ВАТИКАНЕ. ИМАМ АЛИ ИБН АБУ ТАЛИБ ГОВОРИТ О КИЯМАТЕ…».

«…КИТАЙ И РСШ ЗАКЛЮЧИЛИ ЭКСКЛЮЗИВНОЕ СОГЛАШЕНИЕ С БЕЛЛТАУЭР ДЛЯ ЗАЩИТЫ ГРАНИЦ…»

И прочее, и прочее, и прочее. Забежав в ванную комнату, Цири достала надежно спрятанный в шкафчике — которого, судя по слою пыли, рука Адама давненько не касалась — новехонький Зенит. Пистолет она позаимствовала у компании вместе с Харрикейном, бомбами и ещё какой-то штукой, назначения которой пока не выяснила. Черта лысого она сунется в Шариф Индастриз без оружия после того, как ей там ноги чуть в пыльцу не раздробили.

Цири вернулась в гостиную и, удостоверившись, что Притчард внимательно смотрит, вставила в о-бой-му десять латунных цилиндриков, вогнала магазин в рукоятку, дослала пат-рон в ствол и поставила пре-до-хра-ни-тель. Завершающим штрихом она ловко вложила пистолет в кобуру, словно надела сбрую на лошадь: все точно по инструкции.

Услышав наигранно восхищенный присвист Притчарда, Цири самодовольно улыбнулась.

— Какое к чертовой матери прогуляемся? — сонно проворчал из спальни Адам, услышав, что ей это предложил Притчард. — Снаружи небезопасно…

— Внутри тоже, — ответил Притчард. — Можно отравиться этиловыми парами.

И постоял пару мгновений перед дверью, прежде чем спросить:

— Слушай, Дженсен, а ты вообще в курсе, сколько сейчас времени, или у тебя настройки сбились?

Гробовое молчание длилось с полминуты, прежде чем из спальни донеслось полное безнадежности и отчаяния «твою мать», и сразу после — такой грохот открываемых шкафчиков, будто началось землетрясение.

— Тикаем отсюда, — шепнул Притчард Цири. — Дженсен с похмелья пострашнее тварей с Хэнша будет.

***********

Застыв в дверях Чайрон Билдинг, Цири увидела тысячи лиц, искаженных бешеной злобой: огромная демонстрация была в самом разгаре. Колонна людей плотным потоком перекрыла дорогу. Фонари разбиты, стеклянные витрины разрисованы ядрено-красными лозунгами, машины были брошены прямо на дороге. Кровожадность толпы превращалась во что-то осязаемое, делая воздух спертым настолько, что становилось трудно дышать.

«Запомни, девочка — нет ничего ужаснее гнева кметов», — когда-то сказала ей Калантэ. «Знаешь, чем он страшен? Никогда не знаешь, когда они взбеленятся — тысяча ударов и ни возгласа, тысяча первый — и они сметут все на своем пути».

Стражники с щитами, в тяжелых, полностью скрывающих лицо, доспехах, плотным кольцом окружавшие Чайрон Билдинг, непрерывно призывали к спокойствию, делая это настолько монотонно-раздражающе, что после пятого раза Цири тоже захотелось разбить окно. Картину дополнял здоровенный железный болван, похожий на беса с топей, крутящей во все стороны своей плоской одноглазой башкой. На его горбу покачивались штуки, не предвещавшие толпе ничего хорошего.

— Классно я кофе с прошлогодними сухариками попил, — выдохнул Притчард. — Тут революция началась. Так, ладно, на улицу сегодня лучше не соваться. Пойдём на крышу, подождём вертолета, а то мне Дженсен голову откусит и не подавится.

У Притчарда были все основания для осторожности: стекла соседствующей с апартаментами башни «Пикус Ньюс» были разбиты, стены размалеваны красками, перед самым входом красовалось пятно крови, словно оставшееся от принесенной на алтаре жертвы. Дверь в башню наискосок перерезали красные буквы, складывающиеся в четкое послание:

FUCKYOU

Цири уже выучила значение расхожей фразы.

— Фариде лучше? — тут же обрадовалась Цири, услышав про вертолет.

— Нет, — коротко сказал Притчард.

Цири вжала голову в плечи, раздумывая, не расспросить ли подробней о самочувствии Фариды, но потом решила не бередить рану.

Пока они ждали машину на вертолетной площадке, Притчард, явно ищущий повода повздорить, спросил:

— Тебя, смотрю, не смущает склонность Дженсена хватить лишку?

Безо всякой причины Цири восприняла вопрос очень лично.

— Я тебя умоляю, — пожала плечами она. — Помнится, дедушка Весемир полынную настойку передержал, а потом всю ночь до зари за куролиском гонялся. Вот это я понимаю - «лишку хватил».