Нова Проспект (СИ) - "J.C.Elliot" - Страница 80

— Слушай, тебя не затруднит отрезать ему большой палец? И с собой прихватить.

Эредин в изумлении посмотрел на потолок.

— Да не смотри на меня так, — возмутился голос. — Скажи спасибо, что не глаз вырезать.

Эредин вздохнул и вытащил кинжал из-за голенища, взяв безжизненную руку и повернув ее к себе. Мертвую плоть резать гораздо легче живой: отсоединив палец от ладони, он обернул его первой попавшейся тряпкой.

Оставив мертвеца, Эредин направился дальше к искомой цели. Шел так тихо, как только мог, хотя бояться ему было нечего.

Приземистая машина на широких шинах флегматично подметала полы, ничуть не смущенная пустотой здания. Единственное подобие жизни в этом месте. Единственное создание, которое не может смутить ни смерть, ни смрад, ни пустота.

Когда ноздри в очередной раз уловили характерный запашок, Эредин уже ожидал, что ждет за очередной дверью — но труп в этот раз был не один. И все до единого — без видимых признаков насильственной смерти.

Он уже сомневался, что кто-то из людей, раньше обитавших в здании, вышел из него живым. Не трупы пугали его, а их безмолвная, невыразительная, неопределенная смерть.

Он уже видел что-то подобное, в подземелье в Китае, которое отравили газом шавки Намира.

— Здесь все мертвы, — сказал Эредин, поднимаясь по полутемной лестнице на второй этаж.

— Я же сказал, что будет легко, — жизнерадостно отозвался голос.

— Что это за место? — спросил Эредин.

— Исследовательская станция, — ответил голос из стен.

— Исследование чего?

— Это имеет значение?

— Имеет, если я спрашиваю, — раздраженно ответил Эредин.

— Разума, превосходящего человеческий, — пояснил голос. — Люди — слишком непредсказуемые, слабые и нелогичные существа, чтобы иллюминаты доверяли им важные вопросы. Я думаю, ты с этим согласишься.

В последнем предложении сквозило ехидство. Раскаты грома за стенами здания напоминали рев гиганта, яростно пытающегося проломить барьер между измерениями.

— Хм, — не согласился Эредин.

Комната, которую он искал, походила на ледяную пещеру. Ее стены и рифленый потолок сияли и переливались светло-голубым.

Он делал точно то, что говорил ему голос: отыскал «терминал», приложил к нему отрезанный палец, ввел комбинацию цифр и букв, которые подсказал ему невидимый собеседник, нажимал кнопки, на которые тот ему указывал. Манипуляции он проводил в звенящей тишине, если не считать грома.

Смысл всего действа от него ускользал. Эредин задумался, почему для таких нехитрых действий незнакомец выбрал именно его — почему счел, что никто другой не смог бы добраться до пустого здания посреди океана, в котором не было никого, способного оказать сопротивления.

Что-то подсказывало, что причиной тому было море, бившееся о стены исследовательской станции, как раненый зверь. Такое же густое и темное, как и небо над головой.

Эредин помотал головой и продолжил выполнять инструкции.

— Почти, — наконец сказал голос. — Еще пара минут.

«Дейдра, приготовься», — мысленно позвал Эредин. Он предпочел бы убраться отсюда поскорее.

Устав гипнотизировать цифры на экране, Эредин вышел из синей комнаты и подошел к первому попавшемуся окну. Небо и море за границей острова сливались воедино, и их чернота играла с воображением Эредина злые шутки. Внутри нее метались, выстраиваясь, силуэты.

На миг он усомнился в своем рассудке. Он отвернулся и помотал головой. Когда он взглянул на пейзаж снова, контур начал принимать форму.

Что-то определенно формировалось перед его глазами — и оно было громадно. Без головы, без конечностей, без каких-либо черт, схожих с человеческими, без единого органа, назначение которого было бы ему знакомо. Размером с людскую башню, если не больше.

Существо было похоже собравшуюся воедино стаю. Тысячу больших и малых моллюсков, слившихся в единый организм: ритмично сокращавшихся, жевавших, чавкавших. Онемевший от такой картины разум забыл отдать ногам приказ о бегстве.

«Мы любим тебя».

Тварь двинулась ему навстречу. Голову Эредина пронзила дикая боль, и он схватился за виски руками, согнувшись пополам.

— Что за херня, приятель?! — возопил голос. — У тебя припадок или что?

Сцены из прошлого, казалось, единовременно материализовались в воображении. Битвы, в которых он участвовал, принимали осязаемую форму, пальцы снова вспомнили тепло женщин, с которыми он делил ложе — каждое воспоминание оживало вновь, и в каждом из них, даже в самых ранних, даже в самых смутных, чудовище неумолимо двигалось ему навстречу.

Эредин больше не понимал, где во времени и пространстве находится. Смерть казалась ему гораздо лучшей альтернативой тому, что тварь будет следовать за ним всюду, всегда и вечно.

«Эредин, отзовись немедленно», — прозвучал в голове голос Карантира.

Бежать было невозможно. Само слово «бежать» потеряло всякий смысл, когда тварь неизбежно настигнет его в каждом моменте прошлого, настоящего и будущего. Он не может бежать во времени.

Эредин беспомощно наблюдал, как каждое воспоминание сотрясается звуками чавкающих шагов навстречу, каждую сцену жизни отравляет ужасающий образ сотни диких светящихся глаз, сверкающих в темноте, вверху и внизу. Извивающаяся, голодная масса, ползущая червем сквозь время.

Способность воспринимать реальность пошла трещинами, рухнула и погребла рассудок под своими обломками. В глазах Эредина потемнело, и сознание ускользнуло от него.

Комментарий к Rogue World Asylum (Эредин)

Ну разве что очевидный вопрос почему им разрешили заиметь оружие - потому что пистолетами там никого не напугаешь, уж точно не Намира и ко. А если нагрянуть и отнять, то эльфы начали бы шкериться, следить за траффиком в интернете, еще хуже - нашли бы убежище и портались бы в Женеву только по праздникам.

========== Switchback (Адам) ==========

Лет десять назад, когда Адам еще заглядывал к Мардж и Артуру, он по незнанию пропустил пару стаканчиков с дальним родственником на День Благодарения. Адам пол-вечера выслушивал обвинения в адрес правительства США (теракт 9/11 заказал лично Буш) и рассказы о биологическом оружии Судного Дня, пока не закончилось терпение, и троюродного дядю пришлось выпроводить на аризонский мороз.

Кто бы мог подумать, сколько правды прячется в стакане бренди.

Всплывающее сообщение на экране монитора появилось и исчезло: Шариф. «Встреча в Нью-Йорке. ETD: два часа». Второе пришло минутой после, от Левандовски, и ему не терпелось обсудить «антимонстровые настройки» имплантатов. Само словосочетание внушало подозрения по поводу профессионализма нового сотрудника.

Адам откинулся в рабочем кресле и хлебнул из кружки с фирменным логотипом. Кофе был крепким, черным, как мазут, и отвратительным на вкус, что еще больше способствовало погружению в мысли о мировом заговоре.

Раньше в каждой войне, катастрофе и теракте Адам винил некое «человеческое условие», фундаментальный баг: закодированную в ДНК ксенофобию и жестокость. Теперь баг обрел лицо и форму, и впервые за долгое время будущее человечества казалось Адаму чуть менее мрачным. В конце концов, изменить его природу — невозможная задача, убрать людей, возомнивших себя его кукловодами — возможная.

Хотя бы теоретически. Если, конечно, не комбинировать ее с ненормированным рабочим графиком.

Аутлук снова пискнул. За последний месяц требования Адама к жизни стали совершенно минималистическими: черт с ним, со сном, черт с ними, с выходными; достаточно, чтобы его оставили в покое на десять минут и дали допить кофе в тишине и размышлениях о человечестве.

Рекорд спокойствия на пятницу, десятого ноября две тысячи двадцать восьмого года, составлял ровно три минуты.

«Дженсен, — завибрировал Инфолинк, — ты все е-мейлы игнорируешь или только я в черном списке? Зайди ко мне. Срочно».

Адам со вздохом поднялся из-за стола и пошел в кабинет, проклинаемый всеми сотрудниками Шариф Индастриз.

***