Нова Проспект (СИ) - "J.C.Elliot" - Страница 72

«Предоставь историю мне», — попросил Карантир.

— Сюда случайно забрела одна из дочерей Aen Elle — Zireael. Заблудшая, потерянная душа, не способная контролировать свои разрушительные способности, опасная как для себя самой, так и для окружающих.

Поразительно, сколько различных форм может принимать правда.

— Мы намеревались вернуть ее домой, — продолжил Карантир, — но в наши планы вмешались иллюминаты. В течение первых суток на вашей земле нас пленили, в течение последующих — пытали, уродовали и насиловали.

Diable, можно и без таких подробностей обойтись! Выражение лица Таггарта изменилось внезапным образом — спокойствие сменилось тщательно скрываемой нервозностью.

— Соболезную. Но вы имеете ввиду Тай Юн Медикал, конечно, — поправил он Карантира. — Иллюминаты — не более чем растиражированный миф.

Маг наклонил голову, рассматривая его, и не удостоил замечание ответом.

— Увы, на Хэнша произошло то, чего мы так боялись: способности Zireael привели к искажениям времени и пространства. К чудовищным, трагическим последствиям.

Таггарт вопросительно поднял бровь. Вежливая улыбка ни на мгновение не сходила с его лица.

— Несмотря на все зло, что нам причинили люди, — закончил тираду Карантир, — не в наших правилах продолжать эстафету насилия. Все, чего мы хотим — вернуться в свой собственный мир.

«Он думает, что мы держим его за идиота, не так ли?» — спросил Эредин.

«Мы все держим друг друга за идиотов, — подумал в ответ Карантир. — «Но сейчас это не имеет значения».

Таггарт шумно вздохнул.

— Через месяц пройдет чрезвычайный саммит, господа. Весь мир будет наблюдать за ним, за мной и за вами. Я хочу, чтобы вы произнесли речь.

— Какую? — поднял подбородок Эредин.

— Я скажу вам, какую, господин Бреакк Глас, — улыбнулся Таггарт, но в его голосе проявилась стальная требовательная нотка, — а также — кому и когда. Я думаю, у вас неплохо получится рассказывать заученные истории.

Эредин хмыкнул.

— Небольшая плата за наше размещение и безопасность, господин Таггарт.

— Безопасность в современном мире гарантировать невозможно, — с сожалением сказал Таггарт. — Но я сделаю все, что в моих силах.

Эредин наконец-то нашел нужный момент, чтобы ввернуть ту просьбу, что давно вертелась у него на языке.

— Apropos безопасность, господин Таггарт — нам нужно оружие. Мечи всадников остались в лабораториях Тай Юн Медикал.

Таггарт неопределенно улыбнулся.

— Я не верю в насилие, господин Бреакк Глас. Да и боюсь, оружие не совсем сочетается с образом, который мы хотим создать.

Diable!

— Ну, в таком случае… — сказал Эредин, поднявшись из-за стола.

Он заметил, что Таггарт оказался на полторы головы ниже его, когда тот протянул ладонь для сердечного рукопожатия.

— И еще кое-что… — добавил он напоследок. — Я бы не стал упоминать «иллюминатов». У публики не самые лучшие ассоциации с этим словом.

— Вы думаете, господин Таггарт? — переспросил Карантир, тонко вплетая в свой голос угрозу. — Спасибо за совет.

***

«Люди вроде Таггарта, — сказал Карантир, когда они оказались в служебной машине «Фронта Человечества», — главная причина, почему dh’oine будут жить в бедности и грязи, вне зависимости от технологического прогресса. Хэнша, собственный народ, то, что мы сотворили — все для него меркнет на фоне собственных политических амбиций».

Эредин кивнул в молчаливом согласии.

«Когда Таггарт взглянул на телефон, — продолжил Карантир, — он прочитал письмо от человека по имени Боб. Он обещал, что до саммита нас оставят в живых».

«Думаешь, они нашли способ справиться с Хэнша?», — спросил Эредин, разглядывая проходящих мимо людей сквозь матовое стекло. Он готов был поклясться, что на рубахе одной из dh’oine красовался портрет Дейдры.

«Думаю, они думают, что нашли способ справиться с Хэнша».

Когда они подъехали к «Интерконтиненталю», толпа перед отелем кипела нездоровым энтузиазмом. Не меньше сотни человек — а может быть, и больше. Они выкрикивали приветствия, размахивая самодельными флагами и транспарантами.

Эпицентром их внимания была Дейдра. Она что-то вещала в длинную трубку, которую выставил перед ее лицом один из dh’oine. Толпа перебивала криками, многие пытались коснуться чародейки, будто та была языческой богиней. Охрана делала все возможное, чтобы им воспрепятствовать. Эредин вопросительно взглянул на Карантира.

«Мы пришлись по душе определенной группе dh’oine… К сожалению, той, у которой нет власти».

Эредина покоробило то очевидное удовольствие, которое получала Дейдра от внимания толпы; ему чуялось в этом ажиотаже что-то плотоядное, пошлое. Они напоминали шавок, сношающих в приступе слюнявой любви ногу хозяина.

«У толпы всегда есть власть, — пожал плечами Эредин. — Забыл, кто вешал королей?»

Карантир попросил водителя подвезти их к черному входу. Он ненавидел внимание и шум — две вещи, сопровождавшие его с самого рождения, с тех самых пор, как его короновали «вершиной селекции Aen Elle».

Дейдра ожидала их во внутреннем дворике отеля, облокотившись о стальную констелляцию из абстрактных фигур. На чародейке было сотканное из золотых нитей платье, облегающее тело, как вторая кожа. В мочках ушей болтались вызывающе массивные смарагдовые украшения явно не эльфской выделки.

К платьям такого покроя следует носить бюстье, но Дейдра это обстоятельство либо не замечала, либо игнорировала. Чего нельзя было сказать о человеческих мужчинах, проводивших ее стройную фигуру липкими взглядами.

— Цвет тебе к лицу, — поприветствовал Дейдру Эредин, — чего не скажешь о покрое.

Чародейка громко фыркнула. Ее глаза блестели, она то и дело облизывала коралловые губы. Вычурное платье, в котором она красовалась среди белого дня, наводило на мысль, что она не снимала его с прошлого вечера.

— Уж прошу меня простить, мой король, — отозвалась Дейдра. — Другим меня наши человеческие друзья не одарили.

— Бедная девочка, — усмехнулся Эредин, и, посерьезнев, положил руку ей на плечо. — Рад видеть тебя в добром здравии, Дейдра. Мы все перед тобой в неоплатном долгу. Я — больше всех.

Похвала разбередила ее и без того обостренные чувства: лукавая улыбка появилась на ее губах.

— Рада видеть в добром здравии, мой король, — наклонила голову она в коротком церемониальном кивке.

Эредин улыбнулся ей в ответ.

***

Отобедать они решили втроем: их препроводили к столику на северо-восточном балконе с эркером, вдали от людских глаз. Дейдра находилась в нервном оживлении, Карантир — в задумчивой меланхолии. Они оба, вне всяких сомнений, подпитывали свое бодрствование пылью, не в силах найти время на сон или справиться с паранойей, что их во сне прирежут.

Вряд ли их можно было винить в такой слабости.

Официантка с бесцеремонно-искусственными рыжими волосами принесла им яства: Эредин вздохнул и отодвинул шмат печени, подальше от ассорти из овощей. За поэтическим названием fois gras скрывалась остывшая гусиная печенка.

— Bon appetit, господа эльфы, — раздался позади них знакомый голос, и аппетит пропал в одночасье.

Эредин вскинул правую руку по направлению к оружию, и, нащупав на поясе пустоту, почувствовал себя мишенью на ристалище. Охрана отеля, прежде неустанно следившая за ними, единогласно решила выйти прогуляться.

Он медленно обернулся: Андрей пришел не один. Глаза Намира закрывали крупные темные бинокуляры, но человека без кожи трудно не признать. Официантка удалилась на кухню, и они остались в ресторане в сомнительной компании.

Эредин методично взвешивал варианты конфронтации, бегства, и привлечения толпы.

— Занято? — поинтересовался Андрей, кивнул на столик. Никто не ответил.

Ответа и не ждали: не выждав ни мгновения, Намир и Андрей сели напротив.

— Вегетарианец, эльф? — ухмыльнулся Намир, кивнув на педантично поделенную на две части тарелку. — Как ты четко уловил цайтгайст.