Нова Проспект (СИ) - "J.C.Elliot" - Страница 70

— Все в порядке, — сказала Цири. — Не сразу увидела записку. Прости.

… о чем-то пока не скажет она.

Комментарий к Transgenic (Цири)

Не прошло и полугода, да? Спасибо за 500+ лайков!

Первая (и единственная будет, по ходу) глава без экшна!

1) Теория со стаккадами взята из Ложной Слепоты Питера Уоттса или SCP, whichever came first. Первая книгу люто рекомендую к прочтению.

2) Cон Гинзбург навеян одним из видеофонов Розалинды Лютес в Bioshock Infinite. Имя она позаимствовала у нее же.

3) Компьютер Адама взломан, разумеется.

И немного по структуре - осталось шесть глав, примерно таких же по объему, плюс эпилоги, плюс фансервисная глава (фансервисная глава в фанфике, fanception просто) в Корво Бьянко.

========== Rogue World Asylum (Эредин) ==========

Натура d’hoine полна парадоксов. Только они способны предложить чужаку помощь и кров, бросив своих собственных сородичей на произвол судьбы.

Эредин уставился на стопку одежды на широком ложе — перевязанную тонкой нитью и увенчанную конвертом с пожеланием приятной носки от некоего Джузеппе Занотти — и скрестил руки на груди. Рана все еще пульсировала далекой, приглушенной болью. Пару вершков от сердца, как ему сказали — чуть левее и пришлось бы заменить его на механическое.

«Отдых и покой еще пару недель минимум, — улыбнулся ему на прощание врач. — Регенерация тканей у вас немногим быстрее, но в остальном различий почти нет». Вскоре Эредин вновь увидел его широко улыбающееся лицо — с подписью «первый в мире врач, проведший операцию на инопланетном существе» — в подброшенной с утра газете.

Белизна больничных палат сменилась на роскошь гостиничных. Роскошь в представлении его народа означала изысканную, выверенную простоту, в представлении dh’oine — возведенное в абсолют излишество. Постеленный на полу ковер напоминал зыбучие пески, по обилию мрамора можно было подумать, что он забрел в храм старых богов.

Скептицизм относительно людской щедрости не покидал его ни на мгновенье, но пока что никто не потребовал оплаты. Эредин подошел к окну, взглянув на сотни голов сверху вниз: тремя этажами ниже улица была заполнена движущимися людьми и машинами. Люди плелись — безропотные, как овцы, семенили ногами, подталкиваемые неиссякающим потоком тел.

В дверь мягко постучали. Увидев Карантира, Эредин не сдержал улыбки — он был одет так, как местные, должно быть, представляли себе магов. Столь помпезные робы в пол на Тир на Лиа носили только жрецы, и для полноты образа Карантира не хватало лишь скипетра.

«Рад видеть тебя снова на ногах, — ничуть не смущенный его улыбкой, продолжил Карантир. — Ты многое пропустил».

Едва Эредин вознамерился раскрыть рот, как Карантир остановил его плавным жестом.

«Старшая Речь, к сожалению, слишком схожа с некоторыми здешними языками. А нас подслушивают, — пояснил Карантир. — Всюду и везде. Не говори вслух ничего, что не хотел бы повторить перед миллиардами людей».

Те, кто будут их подслушивать, сочтут эльфов очень молчаливой расой. На предложение Карантира о завтраке Эредин кивнул с неподдельным энтузиазмом; он дьявольски проголодался на постных яствах.

Несмотря на пустоту и безжизненность отеля, Эредина не покидало ощущение постоянного присутствия. Они спустились в ресторан, не более чем на четверть заполненный гостями — то ли из-за позднего для утренней трапезы часа, то ли из-за дороговизны, которая явственно определялась по убранству помещения.

Публика в основном состояла из хорошо одетых людей: мужчин преклонного возраста в темных костюмах и их куда более молодых спутниц в изысканных платьях. Стоило эльфам войти, как на них уставились все, кто-то украдкой, а кто-то прямо и беззастенчиво.

«Как в аквариуме, — мрачно сказал Эредин. — Вид по ту сторону стекла».

Карантир надвинул на лицо капюшон мантии, съежившись, как от холода, при одном лишь взгляде на сидящих здесь людей, и повел Эредина к явно облюбованному прежде месту с дивным видом на озеро.

Молодая dh’oine за соседним столиком уставилась на Эредина как на экзотическое животное, невзирая на присутствие сидящего напротив нее спутника. Эредин устало взглянул в ответ, надеясь смутить женщину, но его холодный взгляд не возымел эффекта.

Когда им принесли утреннюю трапезу, Карантир остановил свой выбор на слоеной булочке в виде рогалика и потянулся к ней железной рукой. К прежде неподвижной конечности вернулась жизнь: Эредин намеревался спросить, каким образом и за чей счет, но Карантир всем своим видом показал, что не расположен к такой беседе.

Не имеет значения. Иллюзии разобьются о следующую же телепортацию.

«Нам неслыханно повезло, — с задумчивым видом намазывая булочку тонким слоем варенья, подумал Карантир, — что у людей сложились определенные представления о нашей расе задолго до нашего появления».

«И какие же?» — поинтересовался Эредин, раскладывая ассорти из разных сортов сыра на тарелке. Падаль, которую принесли вместе с сыром — обжаренные до черноты полоски мяса — он переложил на другую тарелку.

«Мудрой, величественной расы, охраняющей таинство Природы».

Весьма проницательно с их стороны. Карантир потянулся к полам мантии, и положил на середину стола черный прямоугольник — неизменный атрибут местной культуры. За время не такой уж и продолжительной болезни Эредина он успел обзавестись не одним железным подарком.

Проигнорировав скептический взгляд, Карантир ткнул в устройство указательным пальцем и вывел на экране «э-л-ь-ф». Получалось у него неловко, но недостаток умения он восполнял старательностью.

Развернув устройство к себе, Эредин взглянул на представленный ему портрет женщины в белоснежных одеждах с длинными светлыми волосами, спускающимися до самого стана. Из-за светлых локонов, собранных за диадему торчали острые уши — не такие острые как у него самого, скорее бастардовы, полуэльфьи. Грубоватое лицо женщины выдавало в ней человеческую породу, но в самом портрете, в украшениях и одеждах, безошибочно угадывалось влияние Старшей Расы.

«Удивительное сходство, — признал Эредин. — Нет, безусловно, искаженное человеческим восприятием, но… нога Aen Elle, Aen Seidhe, любого из Старших Народов не ступала в мир людей. Каким же образом?»

«Мирозданье — гораздо более странное место, чем многие воображают, — пространно

заметил Карантир. — Нам неведомы все его хитросплетения. Но мне очевидно — образ благородной и мирной расы сыграл нам на руку».

«Мы, по твоему мнению, не благородная и не мирная раса? — усмехнулся Эредин, но ирония пролетела мимо ушей Карантира.

Dh’oine за соседним столиком потихоньку растеряла последние остатки приличия. Раздосадованный такой наглостью, Эредин еще раз смерил ее внимательным взглядом, что, как назло, только усугубило неловкую ситуацию.

«В человеческом представлении, — терпеливо пояснил Карантир. — Нет, не все люди сочли нас таковыми — но, слава всему сущему, умные представители человеческой расы неизменно оказываются в меньшинстве. Что досадно, это меньшинство сосредоточено на верхушке их общества».

Замечание о верхушке напомнило Эредину, кто оплачивает стоящее перед ним сырное многообразие.

«Что Таггарт хочет взамен за свою щедрость?».

Устав играть в гляделки, dh’oine поднялась из-за стола и направилась к ним, покачивая туго обтянутыми тканью, как кожа на барабане, бедрами. Довольно неторопливо: ее туфли больше походили на замысловатое пыточное орудие, чем на обувь.

— М-м-м, пардоне муа, — она стряхнула с лица мелко заплетенную косичку и озвучила свою просьбу на всеобщем, с воркующим, переливающимся акцентом: — Можно сделать с вами селфи?

Эредин имел крайне смутное представление о сущности просьбы. Стараясь не выдать непонимание, он сдержанно ответил:

— Прошу меня простить, миледи, мы разговариваем.

Девушка округлила и без того совиные глаза.

— А… пардон?

Он вспомнил, что за последние полчаса они не раскрыли рта, и почувствовал себя еще более нелепо. «Сделай, как она просит, — устало сказал Карантир, — с ними легче согласиться, чем препираться».