Нова Проспект (СИ) - "J.C.Elliot" - Страница 101

— Так, тихо! — прорычал Пейдж, растеряв свой обходительный шарм. По двум глубоким полоскам на лбу стекал пот. — Тихо, я сказал! Успокоилась!

Цири украдкой пыталась вдохнуть воздух. Нос жутко болел, и она подозревала, что Пейдж его сломал. Надо восстановить дыхание, и тогда…

«Надо тянуть, — подумала она. — Как говорил Весемир в Каэр Морхене: «Когда тебя собираются вешать, попроси стакан воды. Никогда не знаешь, что может произойти, пока его принесут».

— Пожалуйста, не убивай… — выдохнула она, неловко пытаясь состроить из себя чужую марионетку. — Меня… Шариф… Послал…

Бесполезно. У лжи особый привкус, и опытный лжец распознает его без ошибки.

— Чушь собачья, — прошипел ей прямо в ухо Пейдж.

Пейдж держал ее, загнанно дыша, а его правая рука подергивалась, словно он боролся с желанием выстрелить. В ноздри ударил запах канифоли, солода и вычурно дорогих терпких духов. Не слишком умелая хватка Пейджа оставляла ее рукам небольшое пространство для маневра. «Какой из него солдат, — с ненавистью подумала Цири. — Торгаш двухгрошовый! Ему только баб по подворотням лапать».

Слава высшим силам, что не солдат.

— Кто ж тебя на меня натравил, мелкая дрянь?! — спросил он. Капельки слюны брызнули Цири в лицо. Сейчас ударит еще раз, и если она потеряет сознание, живой уже не проснется.

«Босс, — проорали за дверью, — откройте немедленно!»

— Черт подери, сейчас! — рявкнул в ответ Пейдж, и видимо, представив, как облегчит подмога его шаткое положение, повторил уже спокойнее: — Сейчас.

Он медленно, просчитывая каждое движение, дернул Цири вверх, поставив на ноги, и потащил в сторону двери, намотав на кулак волосы так, будто хотел снять с нее скальп, а другой рукой вжимая дуло в ее висок. Больно, холера, как же ужасно больно!

Сейчас Пейдж пустит сюда своих стражников, и они отмудохают ее до полусмерти, или еще чего похуже… Цири уставилась на вздутые голубые вены Пейджа, в которых переливалась белесая жидкость. Не может быть в торгаше столько силы! Значит…

Значит еще поборемся.

Он уже схватился за рычаг, который открывал загородку.

Глубоко вздохнув, Цири вцепилась в Пейджа и протащила его по Межпространству — всего на пару аршинов, подальше от двери, поближе к хвосту самолета. Раздался выстрел, и ее тут же обдало кровью — сначала она не поняла, ее собственной или врага, и только через пару мгновений сообразила, что кровь хлынула из носа, ушей и глаз Пейджа. Куда угодила пуля, она так и не поняла — кроме того, что не в нее саму.

Самолет тряхнуло, он нырнул вверх, потом вниз, и Цири рухнула на пол вслед за Пейджем.

Пока тот кашлял, пытаясь выблевать собственные внутренности, Цири что есть мочи ударила сапогом по скрюченной руке, выбив пистолет. Сжав в руке скользкий от пота ствол, она попыталась сориентироваться, где пол, а где потолок.

И отбросив предупреждение не стрелять в самолете, выстрелила согнувшемуся в три погибели Пейджу в грудь.

Пейдж дико взвыл от боли и страха. От дипломата ничего не осталось — только охваченное бессмысленной яростью, отчаянием и паническим ужасом животное. Когда он попытался подняться на ноги, Цири с непривычки выстрелила еще раз — в горло. Пуля не вошла в плоть, нет — она буквально погрузилась в нее, как в трясину.

На потолке зажглось красное табло, и механический голос сообщил об аварийной ситуации. На глазах Цири кожа Пейджа приобрела синеватый оттенок, он задыхался, разевая рот, словно выброшенная на берег рыба, от собственной крови и рвоты.

Да умри ж ты наконец!

И тут началась такая болтанка, что Цири подбросило в воздух, а потом она покатилась прямо по проходу вниз. Она попыталась подняться с пола, но поскользнулась на странной полуживой крови, стекавшей по ворсистому ковру.

Отыскав в проходе лезвие и вцепившись в кресло, Цири склонилась над обмякшим и неподвижным Пейджем. Пульса уже не было, хотя кожа еще оставалась теплой под ее пальцами.

Нет времени ни разбирать, жив он или мертв, ни на хирургическую точность, ни на другие детали. Цири вонзила лезвие во внешний уголок глаза, полуприкрыв глаза, чтобы еще различать очертания, но избавить себя от подробностей.

Тряхнуло еще раз. Цири вцепилась за подлокотник, чтобы не упасть, так, что побелели костяшки. Усилием сглотнула вновь подступившую к горлу рвоту и сделала круговое движние, будто бы ложкой вычищала из скорлупы яйцо. Все нормально… Не тяжелее, чем некрофажьи глаза на зелья собирать… Не тяжелее, не тяжелее…

Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, но не смогла из-за резкой боли в ушах. Сердце ухнуло куда-то в пятки, из потолка выпали прозрачные маски. В голове плотно поселилось какое-то смешное ощущение опьяняющей легкости и неизбежности.

Сосредоточилась, леший б тебя побрал!

Пара быстрых движений, на месте глазного яблока остался пустой зев. В перчатке Цири осталась идеальная сфера, пронизанная тончайшими, почти неотличимыми от вен, проводами. Механические вены. Жуткое зрелище…

Из-за полуоткрытого рта казалось, что труп Пейджа шокирован ее изуверством. Самолет накренился влево и нырнул вниз. Перелетев через Пейджа, Цири впечаталась в ту самую дверь, в которую еще пару минут назад осатанело стучали. Стены, пол и потолок завертелись перед ее глазами.

Кто-то истошно заорал — так, как кричат перед смертью. Женщина. «Пилот, — почему-то подумала Цири. — Пилот, как и Фарида». Цири с ужасом поняла, что они па-да-ют, и что кошмарнее ощущения она давно не испытывала.

И падают, судя по чудовищному ощущению где-то в желудке, довольно быстро. Слишком быстро… Слишком… Ящик Адама загудел вновь, приготовившись к приземлению.

Она пожелала быть где угодно, только не здесь. Только не в воздухе… Только бы на земле!..

И не в этой проклятой богами машине.

****

Сознание ударило ей в голову.

Удар неожиданный, сильный и болезненный, как в кулачном бою.

Когда Цири открыла глаза, то не могла понять ни где она, ни какое сейчас время суток, ни почему так холодно. Все тело пульсировало, как одно огромное сердце. Голова еле держалась на плечах, в глубине горла плескалась желчь.

Цири поднялась на локтях и от души харкнула кровью. Крепко же Пейдж ее приложил: нос болел и кровоточил, до челюсти больно было даже дотронуться, и Цири мрачно представила, какой красочный портрет увидит в зеркале. Сломал, к гадалке не ходи — хорошо хоть зубы не выбил, курва.

Вокруг — ни домов, ни огней. Большие пушистые хлопья падали в ночи, безмолвной и безветренной. Только холодная равномерная белизна и розовое свечение вывески «SUMIMOTO GENERAL ELECTRIC» на горизонте. Вдалеке будто бы слышала рокот океана, чего, судя по карте, быть никак не могло.

Цири поковыляла на манящий свет. На похожей станции Адам заправлял свою машину.

Девушка-торговка округлила глаза, переводя взгляд то на лицо Цири, то на оружие, которое та небрежно припрятала в комбинезоне-броне. Что-то ойкнула, пока Цири прошлась между стеллажей и взяла оранжевую пачку с надписью TIC TAC.

Сейчас стражу вызовет, курва мать, обреченно подумала Цири и постаралась улыбнуться как можно доброжелательней.

— Salut, — тихо сказал девушка, когда Цири подошла к ее стойке вплотную.

— Салют, — ответила Цири. — Э-э-э-э… make call? — оттопырив большой палец и мизинец, она попыталась изобразить телефон, как когда-то показывал ей Притчард. — No phone.

— Мы обслуживаем посетителей на любом языке, — механически ответила девушка на всеобщем, зарубив на корню попытки Цири похвастаться своим английским. — Система инфолинка прямо и справа.

— Чудненько, — улыбнулась Цири, не убирая руки с пистолета.

Она втиснулась в узкий бокс и приложила трубку к уху, вызывая в памяти номер Адама. «Инфолинк временно недоступен», леший бы его побрал. Попытавшись еще пару раз, Цири набрала Притчарда. Тот ответил с первого гудка.

— Я не могу дозвониться до Адама.

— Я тоже, — вздохнул Притчард. — Ты в порядке?

Как назло вся задняя стенка бокса была зеркальной. Цири протянула руку и осторожно коснулась ужасных ссадин на лбу, кроваво-синей вздувшейся кожи вокруг глаз, носа, разбитых вспухших губ. Чувствовала она себя примерно так же, как и выглядела.