Кальмар. Книга первая (СИ) - Шалдин Валерий - Страница 19

Через три дня, как и было обещано, в послеобеденное время к входу фабрики подъехал Мерседес, тот самый который совсем не гармонировал с окружающей убогостью. Из него, сплюнув на землю, вышел вальяжный бригадир. Улица перед фабрикой блестела стерильной чистотой, окна фабрики были тщательно вымыты, а двери заново покрашены, на полах не было не соринки, в мусорных баках, кроме мусорного пакета, ничего не было видно, волшебным образом исчезли окурки и бутылки. Тщательно выбритый персонал щеголял в белых рубашках, поверх которых была надета чистейшая куртка с логотипом фирмы. У всех работников на груди красовались бейджики с указанием должности и ФИО. Пожарный щит был полностью укомплектован, везде горели лампочки, на стенах висели схемы с пожарными выходами, инструкциями и приказами.

— Вот можете же, когда захотите, — немногословно похвалил своих подчинённых бригадир, но чтобы те не расслаблялись, добавил в ложку мёда бочку дёгтя.

— Пока наработали на двоечку, ну может на двоечку с плюсом, — охладил он братву, — Ошибок ещё много. На пожарном щите топор висит, но не наточен. Косяк ваш. Место для курения не благоустроено: пепельниц нет. Персонал побрит, это да, но вы про туалетную воду, или хотя бы про одеколон слышали? А у некоторых под ногтями грязь! И обувь не у всех вычищена! Следующий раз обязательно проверю, у всех ли в кармане есть носовые платки. В комнате отдыха твёрдые стулья, а газеты и журналы старые и потрёпанные. Косячите. Делаете всё на отвали, а от этого я расстраиваюсь. Ещё я видел спрятанную бутылку Hennessi в ведре на пожарном щите. Вы ещё сюда девок пригласите. Кто-то забыл про кадровый вопрос? Так он актуален. Не расстраивайте меня.

Бригадир хмуро оглядел притихших подчинённых, и дал указание больше проявлять инициативу, усилить контроль над объектом "Клиника", смотреть в оба, бдеть, не спать, анализировать увиденное, обобщать, делать выводы и планировать операцию. Ещё он хотел потребовать, чтобы подчинённые при этом улыбались, но, потом передумал.

***********************

По району, вдоль и поперёк, ходили и циркулировали новости. Самые свежие новости концентрировались в местных питейных заведениях, где народ культурно делился ими под хруст сухой воблы и запивая их свежим и не очень свежим пивком, случаясь, доливая в него сорокоградусную. Здесь обсуждалось всё и вся. Народ с одобрением воспринял появление на складах новых обитателей. Как оказалось это были свои в доску ребята. Уже все знали, что если кому надо по дешёвке пару кило шурупов, то тому могли указать заветные дыры в ограде складов, через которые можно было отовариться. Кладовщики к тому же, на удивление, оказались малопьющими, но не жлобами. Ну, не считать же за выпитое ими какие-то три-четыре больших кружек пивасика на брата. Зато они были компанейские, легко угощали страждущих, весело общались с народом и были ужасно храбрыми. Когда вдруг в пивную подвалили пьяные Штырь с Федей Самарским, и стали быковать, то народ отметелил эту парочку, при этом в быстрой расправе участвовали и кладовщики. Один из кладовщиков, кажется, Сашей его зовут, так зарядил в табло Феде, что он летел через всё помещение, собирая по дороге стулья. Конечно, было видно, что Сашёк драться совершенно не умеет, в армии видать не служил, но здоровый и храбрый и за общество горой стоит, что плюс. Короче, эти парни в местный бомонд вписались, как там и были.

Вот кого общество осуждало, немного присмотревшись к ним, так это новых обитателей фабрики. Как, оказалось, там были одни жлобы, что обществом воспринималось негативно, ведь у них невозможно было перехватить пару купюр на пиво, если душа горит, а денег нет в кармане. Народ кривился от выбивающейся из общего серого фона чистоты на фабрике, критиковал белые рубашки работников. И ещё они постоянно что-то вынюхивают, что-то высматривают. И с какой целью? Скользкие какие-то. Может они полицаям поддувают? Короче, мутные типы. Может вообще педики, ведь кто-то видел, как один из фабрикантов чистил, вы не поверите, чуть запылившиеся туфли носовым платком. И от них парфюмом несёт. Точно педики, девок игнорируют, и ходят, чуть ли не строем. Общество осуждающе качало головой, никому не хотелось, чтобы под боком вдруг оказался филиал "Голубой Устрицы".

************************

Первый документ. Прокурору. Анонимка. Дорогой гражданин прокурор. Как культурный человек не могу терпеть это безобразие. Прошу наказать их по всей строгости и с конфискацией. Это сигнализирует вам Воронова Ираида Алексеевна из 13 палаты больницы Нейрон. Подвергаюсь гнусным домогательствам со стороны врачей, сестёр и нянечек, особенно страдаю от доктора Бекбулатова, который пьянствует, наркотой ширяется, колёса глотает, а меня не лечит от головокружения и плоскостопия. Ещё у меня воспаление седалищного нерва. Прошу оградить наше общество от таких докторов и отправить их на Крайний Север лечить оленей. Ещё прошу наказать Тефтелину Маруську за то, что эта бездельница и аферистка претворяется больной и занимает своей персоной койко-место в нашей палате. Мы с Ульяной Конищевой много натерпелись от этой бессовестной гражданки. Ещё мы боимся, что нас по кусочкам отправят в Киргизию.

Второй документ. Прокурору. Лично. Сигнализирует вам Тефтелина М.В. Как честный человек, не могу молчать, обнаружив это безобразие. Сейчас я попала в ужасные условия клиники Нейрон. Меня определили в самую плохую палату с совершенно невоспитанными людьми, такими как Воронова и Конищева, которых все знают как проходимок. Лучше бы меня, совершенно больного человека, поселили в коридор. Ещё надо мной постоянно издеваются медицинские сёстры в процедурке. Они хотят, чтобы я снималась в кино в голом виде. А врачи все пьяные. Кормят в этой больнице плохо. Три раза в день. Прошу пресечь эти безобразия и кормить четыре раза в день.

***********************

Вздохнув, прокурор города, отложил в приличную стопку очередной документ. Эта стопка состояла из сигналов граждан на клинику "Нейрон". За эту неделю сигналы побили все рекорды, их было штук тридцать, и на все прокурору надо было давать ответ. Кто работал в прокуратуре, тот в цирке не смеётся. Начитавшись за свою жизнь тысячи подобных заявлений граждан, прокурор уже даже не улыбался. С тоской посмотрев на толстую стопку бумаги, прокурор взял в руки телефонную трубку и позвонил дежурному по прокуратуре.

Сообщив дежурному, что он уезжает, и будет отсутствовать два-три часа. Ещё прокурор попросил, что бы, когда он вернётся, его ждала для получения задания самый молодой следователь прокуратуры Алина Крыжовникова.

Приехав к клинике "Нейрон", прокурор прямиком направился в кабинет директора, где он уже неоднократно бывал.

— Добрый день, Виктор Юрьевич, — вежливо поздоровался прокурор с директором клиники.

— Здравствуйте Иван Никанорович, — также вежливо ответствовал Сеславинский. — Был добрым, пока вы не появились. Опять мы что-то натворили? Сколько доносов на сей раз?

— Да, опять натворили, за эту неделю раз тридцать натворили. Вот такая пачка сигналов сознательных граждан у меня на столе лежит, — показал руками толщину пачки прокурор. — И не доносов, как вы грубо выражаетесь, а обращений от граждан, на которые я должен реагировать. Пришлось лично к вам приехать, по телефону о таких делах не поговоришь.

— И в чём нас теперь обвиняют? — понимающе уточнил Виктор Юрьевич.

— А во всех смертных грехах, батенька мой, — сообщил прокурор. — Даже в расчленёнке и голодоморе пациентов. Пока ещё в растлении крупного рогатого скота вас не обвинили, но если пойдёт так и дальше, то скоро обвинят и в скотоложестве.

— А сейчас времена, сами знаете, какие наступили? На любую бумажку надо ответ давать. На любую! — продолжил прокурор. — А как его дать, если половина из писарчуков нуждается в неотложном психиатрическом лечении. Но без их согласия и в психушку таких граждан нельзя определить, пока не покусают ближнего своего или не совершат что-нибудь уголовно наказуемого, но и тогда к ним нельзя меры применить, ведь больные на голову люди. Одна дама написала губернатору восемьсот писем, представляешь! Но это пусть у губернатора голова болит, мне тут со своими бы делами разобраться. Чувствую, что на вас опять серьёзный наезд готовится. Короче так, я вас как могу, прикрываю, но реагировать на сигналы должен. К вам я направлю на прокурорскую проверку нашего молодого сотрудника. Запишите, как зовут. Алина Крыжовникова. Через "в" пишите, а не через "п". Сотрудник наш молодая и горячая, и сразу скажу, несколько специфическая, сами увидите. Но не могу я вам дать опытных старых, не могу. Серьёзными делами надо им заниматься, а не выяснять, почему вы отправляете своих пациентов по кусочкам в Киргизию. Почему, говоришь, в Киргизию? Вот это Крыжовникова и выяснит.