Как найти работу (СИ) - Мелевич Яна - Страница 75

— И вот значит стоят они, смотрят на меня своими черными очами и бригадир мне говорит: «начальника, но ведь золотой ванитаз и краник в форме писающего мальчика эта нынче модна! Сама Люля Кебаб из модного журнала «Квартирный приговор» советует…», — Паша на секунду прервался, помешивая лимон в кружке с чаем ложечкой, а затем выловил его и, задумчиво оглядев, подцепил двумя пальцами, выжимая с него сок. — Вот уж, правда «Квартирный приговор». Представляешь себе золотой унитаз и кран в форме писающего мальчика в ресторане, расположенном в старинном дворце? Это ж капут всей репутации!

Кира улыбнулась, невольно представив себе эту картину, и даже рассмеялась, ощущая в душе сосущую тоску. Паша весь светился. Она не знала, что произошло в тот роковой день, когда подхватив подарок от Сергея, оказавшимся договором о передаче прав собственности на имя Павла, он убежал из дома. Но вернулся он счастливым, довольным и впервые, наверное, за всех их время по-настоящему живым. Больше не было ежедневного ворчания на тему рынка труда, казалось, он даже просыпаться стал с большой радостью, встречая каждый новый день. Все это не могло не делать саму Киру гордой за него, но в тоже время она чувствовала, как они отдаляются. Причем не так, как раньше. Сейчас пропасть между ними росла с невероятной скоростью. Больше девушка не могла протянуть руку и коснуться его плеча, в ожидании, что он повернется и улыбнется ей, как делал всегда, ограждая от мира вокруг и защищая.

— Что с тобой? Выглядишь так, будто решаешь мировую задачу по математике. Не притворяйся, я знаю, у тебя плохо со счетом, — хмыкнул он, подойдя сзади и крепко обнимая за талию, отчего девушка вздрогнула, едва не порезавшись при нарезке овощей для салата. Проклятые эмоции и чувства, она не могла с ними совладать.

— Нормально у меня со счетом, — проворчала, но, тем не менее, мысленно заставляя себя, расслабится, про себя наслаждаясь теплом его крепкого тела и запахом его одеколона. Еще немного, совсем чуть-чуть прежде, чем эта магия спадет, и он исчезнет из ее жизни. Кира сжала руки в кулаки, почувствовав, как он уткнулся носом в ее волосы, вдыхая аромат ее шампуня. В последнее время такие объятия стали для них нормой. Легкие поцелуи, мягкие касания, он словно приручал ее к своим рукам, постепенно забираясь все глубже под кожу. Это одновременно ей нравилось и в тоже время невероятно пугало. Потому что это было то, чего она боялась больше всего. То, что могло помешать ей правильное решение для них обоих. Решение, которое поможет Паше двигаться дальше, не будучи отягощенным лишним грузом.

— До твоего дня рождения осталась пара недель, ты помнишь, что я говорил? — спросил он, и Кира вздрогнула, поворачиваясь в его руках, заглядывая в зеленые глаза, смотрящие на нее с предвкушением. Сердце замерло и невольно екнуло, когда Паша улыбнулся привычно хитро и так мягко, а еще волна сожаления, которую она постаралась скрыть.

— Ты попросил не опаздывать, я никогда не опаздываю, — улыбнулась она в ответ, обвивая его шею руками, и тут же хлопнула по носу, легонько, когда он склонился к ней.

— Ай!

— Не мешайся, я готовлю, — погрозила она пальцем, заставив Кенара поднять руки и отойти на шаг, отпуская ее с большим сожалением во взгляде, опаляя огненным взором ее тело, отчего невольно в помещении стало жарко.

— Злая ты, — буркнул он, забавно потерев переносицу, сунув руки в карманы черных джинсов и показательно задрав подбородок. Двинулся на выход из кухни, — если что, я в комнате. Не вздумай стучаться и домогаться! — крикнул Канарейкин, а сама Кира только покачала головой, рассмеявшись и невольно утерев одинокую слезу, скатившуюся по щеке.

— Дурацкий овощ, — проворчала она, шмыгнув носом и отодвигая доску с шинкованным мелко луком, который собралась бросить в обжарку. Всего лишь лук, ничего более.

Когда ты чего-то сильно хочешь, ты готовишься к моменту его получения очень тщательно. Вот и Павел Канарейкин готовился к этому важному для него событию, дню рождению Киры, с особым усердием. Мало того, что за полтора месяца он даже умудрился притереться к странному увлечению ее семьи — спорту. Он продолжил общение с ее братом и его женой, поддерживая с ним приятельские отношения. С родителями настроить контакт близкий пока не получалось в виду того, что они проживали в другом городе. Но Паша был уверен, когда они с Кирой начнут нормальные отношения, как пара, все наладится. Тем более после того матча, где Кенар хоть и упустил все важные детали происходящего на поле, но вполне сумел наладить контакт даже с молчаливым отцом девушки, получив его негласное одобрение.

Что там говорить, Кенар даже переборол свои чувства, позвонив матери и сообщил о своих намерениях, будучи уверенным, что завтра о них с Кирой будет знать весь их небольшой провинциальный город. Причем знать будет не в изначальной версии, но все равно. Для такого звонка и того, чтобы поделится таким важным событием, он был готов с самим Дьяволом час на телефоне провисеть, что, в общем-то, и было равноценно общению с его мамочкой. Отец, как обычно пошутил на тему того, что его сын, наконец, поумнел. Ничего нового для его семьи, вот ни капли.

Поиск подарка оказался вторым квестом после поиска работы. Даже на Новый год все прошло быстрее и проще, подарил кота и радуйся. Сейчас Сникерс радовал глаз Киры и периодически не радовал самого Кенара своим шкодством, но все равно это был отличный подарок. А вот для ее дня рождения нужно было купить нечто особенное. Что-то, что одновременно было и выражением его чувств, и подарком в такой важный для нее день, который бы поднял ей настроение, учитывая, как она не любила вспоминать свой возраст. А заодно намекнуло бы на День Влюбленных, в который родилась девушка. Эта задача оказалась практически невыполнимой. Все, что предлагали ему различные лавки, и бутики не казалось чем-то важным, передающим все его эмоции, все то, что он чувствовал к Кире, как к женщине, которую мог бы по-настоящему любить. Впрочем, почему мог? Он ее любил и почему-то в этот раз Кенар нисколько в себе не сомневался.

— Ох, Кенар, наивная ты лиса. Смотри, как бы тебе хвост не прищемили при попытке влезть в этот курятник, — тогда Паша отмахнулся от слов Тасманова, посчитав его дураком и нелепым завистником. В конце концов, чего ждать от парня, который никого в этой жизни не любил?

— Чего ты привязался к нему? По-моему у них все идет прекрасно, — пожал плечами Сергей, а Паша закивал, вторя мудрому рыжему другу, который просматривал финансовые документы, периодически делая пометки у себя в ноутбуке. Вся честная компания собралась в еще не до конца отремонтированного ресторане, продолжая работу. Паша и Сергей занимались финансовой частью, Кристина правовыми вопросами, а Ярик сверял образцы лепнины с копиями, сохранившимися редкими фотографиями внутреннего убранства Баболовского дворца, дабы вплотную после окончания ремонта заняться его реставрацией.

— Вот, слушай Серого, он в этом шарит. Да и было бы все плохо, как ты пытаешься накаркать, Паша бы заметил. А ты погляди, ходят под ручку, Паша ванильные улыбки растоячает, аж тошнит, — передернула плечами Кристина, подписывая один из документов.

— Если хочешь, я могу тебе тоже такие улыбки слать, — послал девушке воздушный поцелуй Сергей, на что Гриднева только фыркнула.

— Уйди от меня, маньяк! — и для верности стукнула его стопкой договоров и отчетов под рыжей макушке, когда Радов наклонился через стол, дыба попытаться ее коснуться.

— Голубки, — хрюкнул от смеха Паша, с визгом уворачиваясь уже от подзатыльников этой самой парочки.

— Конечно, что глупый Ярик вообще в любви понимает, зачем меня слушать, я же дурак, — пробормотал Тасманов, качая головой и отвлекаясь от общего шума, погружаясь в мир искусства и архитектуры. Паша замер, повернувшись к бурчащему другу.

— Чего?

— Говорю: дурак ты Кенар, — отозвался Ярослав, не обращая внимания на Сергея, который схватил Кристину за талию, заставляя ее возмущенно отбиваться, пристально смотря на друга, — ты же знаешь, разбитые вещи починить нельзя. Можно попытаться склеить, но по-прежнему останутся сколы и трещины. Пусть малозаметные глазу, но в итоге конструкция уже не будет прежней никогда.