«Властелин мира» - Дашкиев Николай Александрович - Страница 29
- Предыдущая
- 29/45
- Следующая
Девушка молчала. Тогда он взял ее за руку, вывел на дорожку, посадил. Пленница не сопротивлялась. И эта покорность удивляла и раздражала: разве так можно? Девушка принимает его за врага. Так пусть же будет гордой, непокоренной!.. Или, быть может, она уже поняла, что ей не грозит опасность?
– Девушка, я – Россия! – Лымарь нарисовал на земле острием ножа некоторое подобие географической карты. – Я – моряк. Мне нужно домой. Наш пароход… ну, понимаете… утонул…
Запас английских слов исчерпывался. Девушка, казалось, заинтересовалась рассказом. Она взглянула вопросительно, придвинулась ближе… и схватила пистолет, лежавший на земле.
Но как ни быстро было это движение, Лымарь все же успел перехватить руку девушки и вырвал оружие:
– Э, моя дорогая, нехорошо!.. Я к вам с открытой душой, а вы…
Ему не удалось докончить. Девушка схватила его нож и прыгнула в сторону.
С ее лица сошло выражение обреченности и покорности. Теперь оно было сосредоточенным и решительным. Хрупкая, стройная, она стояла напрягшись, готовая защищать свою жизнь до последнего вздоха.
Михаил улыбнулся: ну что могла сделать эта девочка с ножом против огнестрельного оружия?! Но молодчина!
Несколько секунд длилась пауза. А потом Лымарь взял пистолет за ствол и медленно протянул девушке:
– Возьмите!
Девушка посмотрела на Лымаря с нескрываемым удивлением, но пистолет схватила и тотчас же скомандовала на английском языке:
– Руки вверх!
Он засмеялся и нарочно скрестил руки на груди:
– Послушайте, девушка, давайте без этого. Я слишком устал и умираю с голоду.
– Руки вверх!
– Ну, хорошо, – Лымарь поднял руки. – А теперь что?
Девушка тоже, пожалуй, не знала, что ей делать с пленным. Во всяком случае в ее глазах промелькнула растерянность.
– Девушка, вечер близок! Если вы – партизанка, ведите меня к командиру. Если нет, доведите меня до ближайшего селения. И поймите, прошу: я не англичанин, не американец, а русский. Москва. Понимаете: Москва!
Девушка встрепенулась, как будто даже хотела о чем-то спросить, но затем ее лицо вновь приобрело официальное выражение.
– Вперед!.. Не оглядываться!
И Михаил пошел, мурлыкая себе под нос какую-то песенку. Честное слово, ему нравилось приключение! Лучше идти под конвоем красивой девушки, нежели продираться сквозь мертвые джунгли.
– Быстрее!
Несносная девчонка! Она умеет шагать, не чувствуя усталости! А впрочем, торопиться приходится поневоле – вскоре стемнеет.
Ночь надвинулась почти мгновенно, непроглядная, душная. Метались перед глазами разноцветные светлячки. Тускло поблескивали гнилые стволы погибших деревьев. Но этот свет не рассеивал мрака, а делал его еще более страшным.
– Ну, что же дальше? – Михаил остановился, и девушка наткнулась на него. – Я ничего не вижу.
– Я буду вас вести. Не вздумайте убегать!
Она взяла его за левую руку, приставила пистолет к спине. Скомандовала шепотом:
– Вперед!
– А еще далеко?
Девушка не ответила.
– Моя дорогая, – тихо засмеялся Лымарь. – Лучше я сам буду держать свой пистолет против собственного сердца. Так по крайней мере безопаснее. А то споткнетесь, чего доброго… А я хочу жить.
Он медленно, властно привлек к себе девушку, забрал у нее оружие.
– Не забывайте: у меня остался нож! – сказала она угрожающе.
– Да.
Девушка зашла справа и положила руку Михаила с пистолетом себе на плечо. Конечно, это была наивная предосторожность, но в конечном счете сейчас, когда на этих двух людей в любую минуту мог наброситься какой-нибудь хищник, все остальное отодвигалось на задний план.
Вот так они и шли, почти обнявшись. А «римба» жила своей тревожной ночной жизнью. Неутомимо трещали цикады. Не затихали шорохи в чаще. Прозвучал и оборвался жалобный писк какого-то зверька. Что-то бухнуло глухо – возможно, упало дерево.
Все эти звуки были для Лымаря таинственными и в равной степени угрожающими. Но малайская девушка, которая, вероятно, родилась и выросла в джунглях, тонко различала каждый из них. Она то вынуждала нажимом плеча двигаться быстрее, то задерживалась, прислушиваясь. Зрение у нее было, как у кошки: даже в темноте она видела не только дорогу, а каждую впадину, каждый бугорок.
– Тс-с! – девушка прижалась к Лымарю и шепотом произнесла какое-то слово, вероятно, по-малайски. – Стрелять!.. Приготовьтесь! – добавила она по-английски.
Лымарь насторожился, но не услышал ничего.
– Быстрее!.. Сюда… сюда… – девушка бросилась назад, потянула его в сторону. – Лезьте!.. Вверх!
Куда вверх – шут его знает!.. Руки Лымаря наталкивались на сплошное сплетение веток. А девушка уже взобралась на дерево, перегнувшееся аркой над тропкой, и тянула за собой Михаила. Наконец вскарабкался и он.
Лишь теперь он понял причину тревоги: невдалеке от них на тропке раздалось хищное рычание.
– Лев?.. Тигр?
Девушка нащупала его лицо и закрыла ему рот маленькой теплой ладонью. Она прижалась к нему при этом, и он услышал, как бьется ее сердце.
В «римбе» происходила драма. С бешеным топотом, тяжело дыша, промчались какие-то большие животные За ними – помельче, если судить по звонкому перестуку копыт. А потом кто-то закричал, да так, что у Лымаря мороз пробежал по спине.
Что мог бы сделать человек сейчас, в такой темноте, что хоть глаз выколи? Эти два или три метра над землей для хищника ничто.
Но, прижимая к себе маленькую храбрую девушку, Лымарь все равно готовился к бою. И девушка, которая, возможно, сумела бы защитить себя не хуже, чем он, уже не испытывая страха, прильнула к мужчине, которому испокон веков надлежало быть и более храбрым, и более сильным.
Утих шум. Настала тишина. Вновь с тихим свистом «ти-ти-дю» промчалась, хлопая крыльями, ночная ласточка. А двое людей все еще сидели на толстенной ветке дерева, не решаясь продолжать свой опасный путь.
– Как вас зовут, девушка? – шепотом спросил Михаил.
– Парима… – она помолчала и подняла голову с его груди. – А вас?.. Вы действительно русский?
– Да, русский. Вернее, украинец. Михайло Лымарь, – ответил он по-украински.
– Ми-Хау-Ло-Ли-Мау… – девушка запнулась и очень серьезно прошептала: – Какое длинное, какое сложное имя!
– Ми-хай-ло! – повторил он еще раз. Но для Паримы и это было слишком сложно. Пришлось согласиться на Ми-Ха-Ло.
…Вот так и познакомился Михаил Лымарь с малайской партизанкой Паримой.
Как выяснилось позже, Парима в тот день возвращалась из дальней разведки. Лымаря она встретила невдалеке от партизанской базы, но повести его туда побоялась и решила добраться до ближайшего селения. Ночь настала неожиданно быстро, вот и пришлось им заночевать в «римбе».
Парима в прошлом была «ми-цай». Так называют в Малайе девочек, проданных обнищавшими родителями для услужения в богатые семьи. Ей повезло: она не претерпела горькой участи всех «ми-цай», достигающих девичьего возраста. Ее хозяин сбежал, когда началась война с Японией, и с того времени Парима выполняла в партизанском отряде ответственную и опасную работу разведчицы.
Именно Парима и стала для Лымаря проводником, переводчиком, ближайшим другом. А когда выяснилось, что в связи с объявлением в Сингапуре осадного положения пробраться туда нельзя, она предложила Михаилу наладить радиосвязь в партизанском отряде.
Милая, хорошая девушка!
Лишь теперь Михаил понял, что не там, не под стенами Гринхауза, полюбил он Париму. И не там, на тропке в «римбе». Это происходило день за днем, постепенно, незаметно… И вот уже нет сил противиться чувствам… О, если бы только Парима пришла сюда! Он подхватил бы ее на руки, зацеловал бы!..
Он сидел, закрыв глаза, прислушивался к глухому говору дождя, не зная, что уже давно на пороге его хижины, обхватив колени руками, сидит любимая девушка и смотрит на него счастливым и печальным взглядом.
- Предыдущая
- 29/45
- Следующая
