Жизнь, которую я изменю. Книга 2: Начало нового мира (СИ) - "Кицунэ Миято" - Страница 23

Какаши боялся спать. Ночные сны откидывали его в прошлое, обагрённое кровью друзей. Обычно он читал книгу, пока предрассветная пелена не освещала его крошечную комнату в общежитии, а потом засыпал. Конечно, на нечто очень важное он позволял себе опоздать всего на несколько минут, но его активная жизнь начиналась примерно с полудня. И почему шиноби называют «ночными воинами», когда все назначают встречи на семь-восемь утра?

В этот раз он незаметно для себя заснул вечером, чтобы проснуться за пять минут до того, как прозвенел будильник.

Навыки парней впечатляли и напоминали собственное раннее взросление. Эпоха третьей Мировой. Мать погибла на миссии когда Какаши не было и двух, а после самоубийство отца. В десять лет, чтобы доказать право на самостоятельность и отказаться от приюта, пришлось спешно и «кровь из носа» сдавать экзамены на чуунина.

Что пришлось пережить Наруто и Саске? Какаши не задавался этим вопросом, когда в деревню вернулся уцелевший в резне молодой клан Учиха. Он не выходил на улицу. Коноха праздновала возвращение носителей додзюцу, а он… Стыдился? Боялся? Испытывал неловкость?

Те годы, с тех пор, как он узнал в квартале Учиха своего друга Обито, пролетели механически. Ещё более «механически», чем обычно: Какаши ел, спал, читал, убивал — в разной последовательности. Отказывался верить и одновременно верил. Чутьё его не подводило. Это было больно. Он не понимал. Отказывался понимать.

Пока Итачи не рассказал, что случилось с несостоявшимся другом, который подарил Какаши свой глаз.

— Хатаке-сан, — вежливо обратился Саске, пока у Наруто и химе клана Хьюга был спарринг. — Подскажите мне по поводу моей стихии молнии. Я научился выделять заряд, но не могу его сконцентрировать…

Какаши отвлёкся от своих мыслей, мысленно попеняв, что сейчас не время и не место «уходить в астрал», и, вздохнув, сказал.

— Проще показать, смотри внимательно и можешь использовать шаринган…

*

Итачи встретил Какаши возле входа в квартал Учиха.

— Добро пожаловать, — чуть склонился в поклоне равного глава клана.

Какаши поклонился в ответ и молча пошёл по новому тротуару. Всё было совсем не так, как он помнил, когда заходил за Обито. Когда-то довольно плотная застройка выгорела. В ста метрах от входа был большой дом, а за деревьями угадывалось ещё несколько строений поменьше. Мимо с кудахтаньем пробежали куры, замемекала коза. Словно из достаточно «городской» Конохи попадаешь на деревенский двор. Впрочем, Тензо, с которым они иногда встречались, говорил, что Учиха живут небогато и частично за счёт своего хозяйства. В принципе, в Конохе и окрестностях были крестьяне, у которых можно было на рынке прикупить разливного молока, сыра, зелени или яиц, но основные поставки продовольствия шли через магазины клана Сарутоби. Это Какаши знал ещё с тех времён, когда Минато стал Хокаге. Много всего околополитического и околоэкономического можно узнать, будучи приближённым к семье главного генерала — в Тени Огня.

Похоже, что молодой клан не спешил избавляться от натурального хозяйства, тем более, что Какаши слышал, что детей Учиха действительно много. Точнее, что практически весь клан представляет собой кучку ребятишек под патронажем нескольких взрослых. Впрочем, «взрослым» того же семнадцатилетнего Итачи можно было назвать с большой натяжкой и то — лишь учитывая его статус главы их условного клана и дзёнина А-класса.

Так как сам Какаши стал сиротой рано и подобный вопрос его заинтересовал, он знал, что лишь вмешательство госпожи Хокаге вместе с друзьями не позволило совету дзёнинов настоять на том, чтобы маленькие Учиха были «усыновлены» или помещены в приют. Нет, молодой клан смог поставить себя как надо…

И всё же Какаши был удивлён количеством детей. Как говорят, «от мала до велика». Из «взрослых» присутствовали лишь Шисуи, Итачи, взрослый мужчина, которого представили «Ракурэй-саном» и… Когда вошла хозяйка, а именно молодая женщина на вид не старше двадцати пяти, Какаши порадовался, что он в маске. Иначе у него бы отвисла челюсть.

Комацу-сан — именно так представили женщину — имела длинные каштановые волосы, большие карие глаза и улыбалась так мило, кротко и мягко, что Какаши, как говорится, «поплыл». К тому же сердце кольнуло, что именно так могла бы сейчас выглядеть Рин. И такой он помнил свою мать. Какаши даже украдкой, делая вид, что зачесался глаз, приподнял хитай и посмотрел на неё шаринганом. Комацу-сан была не шиноби и не имела развитой кейракукей! Ещё большее удивление вызывало, что некоторые дети называли её мамой, в разных степенях родства. То есть как будто кому-то женщина настоящая родительница, а кому-то — только заменяющая мать. У Комацу был мягкий северный акцент, а некоторые блюда на столе, приготовленные ею, и, кстати, очень вкусно, тоже выдавали в ней северянку, откуда-нибудь из Страны Льда или Снега.

Какаши испытывал жгучее любопытство и смущение. Ничего в наряде или причёске не выдавало в Комацу-сан замужнюю женщину, но за столом сидел взрослый мужчина, который мог быть её женихом или даже неофициальным мужем.

Поэтому после ужина, поблагодарив хозяйку, которая очень симпатично зарумянилась, Какаши решил узнать подробности у бывшего кохая.

Не то чтобы он влюбился с первого взгляда… Нет. Скорее, Какаши хотел успокоить внезапно давшее о себе знать сердце тем, что понравившаяся ему девушка уже занята.

— Комацу-сан? — немного удивлённо протянул Итачи. — Она наша… Домоправительница. Да… Так. И, можно сказать, общая мама для младших детей. Несколько лет назад на её селение, кажется, где-то на севере… кхм… Напали. Выжила только она вместе с маленьким сыном. Юкимару, такой с малиновыми глазами, не очень на неё похож… Но мальчик — шиноби. Орочимару-сан взял их под опеку. Когда мы объединились с семьёй Орочимару-сана, Комацу-сан взяла шефство и над нашей малышнёй, — медленно, явно чего-то недоговаривая, сообщил Итачи, сверкая в темноте красными шаринганами.

— А тот ваш человек — Ракурэй-сан?.. — кашлянул Какаши и, совершенно неловко себя чувствуя, всё-таки закончил: — Они с Комацу-сан вместе?

— О, нет, — мотнул головой Итачи. — У Ракурэй-сана свои… хм… предпочтения.

— Ясно, — сухо кивнул Какаши. — Благодарю за ужин, я был рад познакомиться с семьёй Наруто и Саске.

Он вышел из территории квартала Учиха, чувствуя спиной прожигающий взгляд, но сердце его колотилось вовсе не из-за этого. Какаши был отчего-то дико рад, что женщина, которая ему понравилась, была свободна… Относительно, конечно, но всё-таки…

========== Часть 1. Глава 18. Пробуждение ==========

Орочимару открыл глаза и понял, что находится в одной из комнат домашней лаборатории.

Кабуто обнаружился рядом, спящим в кресле. Орочимару сел и отсоединил от себя трубки. Приборы предательски запищали.

— Отоо-сан! — подскочил старший сын, хватая очки и водружая те на нос. — Вы очнулись!

— Какое сегодня число? — потрогал живот Орочимару, чтобы убедиться, что яйца с зародышами Сенджу всё ещё у него внутри.

— Четвёртое апреля. Вы четырнадцать дней были в восстановительной принудительной коме. Восемь часов назад я прервал технику.

— Что с зародышами? — поинтересовался Орочимару, пытаясь сделать себе диагностику. Чакра слушалась плохо. Он всерьёз раздумывал, а не лечь ли обратно на кушетку. Голова кружилась.

— Большую часть я извлёк. Сенджу оказались живучими. Потери составили всего пятьдесят шесть процентов, вместо предполагаемых девяносто пяти. Из-за этого у вас и случилось мгновенное чакроистощение. Я поместил их в физраствор номер десять и наложил сохраняющие печати. Сейчас внутри у вас осталось двенадцать зародышей. Но, боюсь, что часть из них надо тоже элюировать. Они все прекрасно развиваются и постоянно тянут силы.

— Да, чувствую слабость, — согласился Орочимару, прислушавшись к своему организму. — Мы можем предложить Цунаде нескольких двухнедельных зародышей поместить в царство слизней. Проверить взаимодействие с чакрой Кацую. В качестве эксперимента. Раз получилось, что у нас много подопытного материала…