Пять Дней Стражей (СИ) - Титова Светлана - Страница 17

— Я видела его с этой… Рамизой. Говорят, он состоит в тайном обществе, — поделилась всезнающая блондинка. — Такое название простое, но вспомнить не могу. Эти самоубийцы решили потребовать от императора отмены обязательного ношения фрема и Пятидневья.

Голос дрогнул, в нем промелькнул страх. Она нервно кашлянула, прочищая горло. Ее подружки ничего не заметили, рискуя заработать косоглазие, делали равнодушные лица и при этом увлеченно разглядывали присутствующих.

— Давно пора, — выдохнули одновременно обе подруги с потаенной надеждой. — Как же надоели эти маски, скрывающие все лицо.

— Странно, что создатель фремов выступает против своих же созданий, — удивилась темноволосая милена в белом.

— И маски надоели, и эти жуткие дни, когда приходится отсиживаться дома. Столько платьев пылится в шкафах, — плаксиво пожаловалась блондинка, осмотрев голубой наряд, и тут же сменила тему. — Смотрите, милена Тирэль в лимонном. Она же в нем была на праздновании Дня Матери.

— Фи, — скривилась шатенка, — ей милн Девис сделал комплимент на том праздновании. Она и старается угодить. Потеряла шанс с Юнианом стать императрицей и теперь нацелилась на Годарийских. Не герцогиней, так маркизой. Как цепная собака рычит на всех, кто на братьев посматривает с интересом.

— Понимаю ее. Герцоги — лакомый кусок, — согласилась блондинка в голубом, высмотрев кого-то в толпе. — Ох уже эти роковые брюнеты. А она как волан, из рук в руки, из рук в руки.

Послышалось дружное злорадное хихиканье, приглушенное шелковой тканью вееров.

— А вот и ваш мастрэ, — улыбнулась милена с каштановыми волосами. — Ой, нет, это милн Девис! Эти мундиры все одинаковые. Он сегодня не в духе, лучше с ним не пересекаться.

До сей минуты сплоченная троица подруг буквально на глазах распалась и растворилась в толпе, когда рассекая толпу, как ледокол торосы, ко мне подплыл сверкающий гневом в очах герцог. Сила ярости впечатала меня в мраморную колонну, лопатки заныли от прикосновения ледяного камня.

— Почему я должен разыскивать вас по всему залу, милена Юли? — меня вновь обдало волной сиятельного негодования. — С вами хочет познакомиться император. А вы…

— А я работаю, пока кто-то любезничает и мило улыбается разным блондинкам, — невежливо огрызнулась, вспомнив расточаемые герцогом улыбки и комплименты даме в желтом.

Мужчина тут же сдулся, отступил на шаг назад, перестав давить аурой, глянул по сторонам убийственным взглядом, замораживая шепотки.

— Я всего лишь танцевал, а остальное ваши ревнивые домыслы, — холодно отчеканил брюнет. — И чего ради вы устроили мне сцену? Вы мне не жена.

— Я вам любовница, — сладко улыбнулась герцогу, злорадно отметив вытянувшееся в удивлении лицо. — Нас уже скорые на досужие вымыслы придворные в койку уложили.

Мужчина сощурился и самодовольно хмыкнул.

— А вы на что рассчитывали? — удивленно вскинул идеальную бровь брюнет. — Что нас поженят?

— Не думала об этом. И не собираюсь забивать подобной ерундой голову, — честно соврала, подала руку герцогу и мило улыбнулась. — Идемте, милн Девис, негоже королевских особ заставлять себя ждать.

Глава 17

За шесть суток до описываемых событий

Рыжий бродяга осторожно крался вдоль стены длинного коридора, ведущего в императорское крыло дворца, старательно обтекал мраморные статуи, молчаливо стоящие в нишах, бесшумно скользил под подставками для прекрасных фарфоровых ваз и изящных фигурок из резного камня, стараясь не попадать в свет настенных магических светильников. Останавливаясь, он прислушивался, нервно вздрагивая всей шкуркой и хлеща бока и стены пушистым хвостом. Кошачья чуйка, что ни разу еще его не подводила, предчувствовала скорое несчастье. Верный рыжик торопился предупредить хозяина, последнего оставшегося из двоих братьев, которым обязывало служить его положение родового Хранителя. Он быстро семенил мимо небрежно прикрытых дверей, за которыми слышались то стоны, то предсмертные хрипы жертв последнего Дня Пяти Стражей. Рыжик на мгновение замирал, прижимал уши к голове и трусил дальше, прибавляя ходу, тяжко вздыхая о чьих-то загубленных душах, которым не имел права помочь.

Пробравшись на этаж наследника, накануне принявшего бразды правления, кот насторожился, приподнял загривок и выгнул спину, учуяв знакомый запах. Оскалив пасть уже хотел зашипеть, как край надушенного плаща хлестко задел усатую морду, сбивая воинственный настрой. Мимо, не замечая его, прошуршали тонким шелком длинные юбки торопливо крадущейся женщины. Она двигалась в нужном коту направлении, к апартаментам императора. Рыжий фыркнул, протер лапой нос, освобождаясь от навязчивого запаха, и запоздало зашипел, выражая негодование и злость за бесцеремонное обращение. Аромат атласного платья подсказал рыжику, что мимо пробежала, преодолев нынче опасные пролеты этажей, где накануне стояла охрана из гвардейцев, отчаянная брюнетка и любовница похищенного императора, роковая Рамиза. Похоже, после исчезновения императора оставшаяся не у дел фаворитка разумно решила искать расположения брата императора, любимчика женщин и кутилы, Каласта. В эту последнюю ночь Пяти Стражей женщина рисковала жизнью, отправляясь в путешествие по ночному дворцу, где ей никто не пришел бы на помощь, случись что.

Кот опасливо жался в тень, стараясь не привлекать ничье внимание, но не выпускал из виду тонкую, закутанную в темный плащ фигурку. Неожиданно резко распахнулась одна из дверей, за которой слышался смех и мужские пьяные голоса, горланящие похабную песню. Из нее вывалился высокий, крупный мужчина. Едва балансируя на ногах, он пошатнулся, но справившись с собой, устоял, пьяно осклабившись, разглядывая замершую от неожиданности брюнетку. Дверь гулко хлопнула за его спиной, отрезая парочку от остальных гуляк.

— Женщина! Это я удачно вышел отлить. Сам Триединый привел тебя ко мне, — вновь растянул губы в похабной улыбке темноволосый высокородный милн в одежде Стража, пьяно икнув, протянул руку и сдернул капюшон с женщины. — Рамиза?! Беспутница! К Каласту собралась?

Небрежно скрученные для пущего эффекта локоны темным водопадам заструились по спине, из прорезей гранатовой маски, украшенной кокетливыми цветными перышками, полыхнули яростью антрацитовые очи. Брюнетка, чье инкогнито было бесцеремонно нарушено дерзким пьянчужкой, замахнулась на пощечину, но брюнет с удивительной легкостью для его состояния перехватил руку.

— Держите руки при себе, милн, — потревоженной змеей зашипела брюнетка, пытаясь вырвать тонкие запястья из стального захвата.

Широкоплечий, статный мужчина на целую голову возвышался над женщиной, одной лапищей легко удерживая обе ее руки. Он, пьяно похрюкивая, дернул тонкую фигурку к себе и прилепился губами к белой шее, видневшейся возле застежки плаща.

— Ох, ты ж какая сладкая шейка. Пойдем, милая, мы славно повеселимся. Поверь, я не хуже гуляки Каласта, в кровати которого сейчас клопу негде упасть от дворцовых потаскух.

От нелестного высказывания о новом императоре женщина разъярилась еще больше, возмущенно рыкнула, извернулась и пнула мужчину в коленку, награждая небритую щеку звонкой пощечиной.

— Уберите свои лапы, милн, — разъяренной кошкой зашипела женщина, вырываясь из захвата. — Страж, а нализались, как портовый грузчик. И несет от вас так же. Фу…

Сквозь прорези багрово-черной маски, густо усыпанной черными бриллиантами, стальной прищур обжег ненавистью забывшуюся женщину. Брюнет предостерегающе зарычал, заламывая тонкие женские запястья.

— Молчи, шкура гулящая, — рявкнул мужчина, впадая в ярость. — Не тебе, подстилке имперской, оскорблять благородных милнов. Еще слово и живо у меня отправишься в дом терпимости. Там тебе самое место. А сейчас идем. У меня нужда. Третью ночь пропустил и не погулял, как следует. Ничего, это мы с тобой наверстаем.

Брюнетка зашипела ругательства и проклятия на голову ухажера, царапаясь и норовя достать коленками уязвимые места. Кот прижался к большой кадке, в которой рос раскидистый куст экзотического остро-пряного растения, нечаянно вдохнул и неожиданно громко чихнул. Мужчина замер и повернулся на звук.