Тёмный властелин желает развлечься (СИ) - Фрост Ника - Страница 7

— Я… Я… — отняв руку, хмуро буркнул он и схватил меня за холку, — пошли уж, горе-служанка. Толку — ноль, только проблемы от тебя на ровном месте…

Я, в очередной раз ошарашенная, беспрекословно пошлепала за ним, даже не возмутившись.

Как только мы вышли на поляну, мужчина легким движением руки убрал шатер и повел меня в огромному поваленному стволу.

— Ну и зачем мы вышли? — недовольно проворчала я, когда он присел на дерево и усадил меня рядом. — В шатре бы удобнее на подушках сиделось-то. Тут же вон сыро от росы…

— Помолчи, а? — одернул Маору меня и щелкнул пальцами по носу. — В шатре затруднительно призвать Шантаэра.

— Шанта… Чего?

— Животное это, ездовое. Не пешком же мне по лесу ходить. Да и гостей не хотелось внутрь приглашать.

— К-каких гостей?

— Не слышишь, что ли, ничего?

— Не… — я замолчала на полуслове и, прикрыв глаза, постаралась прислушаться. И я действительно услышала вдалеке мужские грубые голоса.

— Трое. Мужчины. Разговаривают на незнакомом мне языке, — поводя носом, добавила: — Вонючие, как скунсы. Они, наверное, месяц не мылись… Жуть!

От любопытства и, чтобы проверить свои новые «навыки», я повернулась к Маору и принюхалась. От него пахло просто невообразимо приятно: терпкий аромат шоколада, сладковатая нотка… ванили? И легкий цитрусовый шлейф. Словно шоколадная плитка с апельсиновой цедрой.

— Ага… именно. Не знаю уж кто такие эти твои скунсы, но те аборигены воняют хуже выгребной ямы.

— А зачем мы их вообще ждем?

— А затем, что нам нужно обучиться местному языку.

— А как?

— А надоело мне отвечать на твои вопросы, — сказал этот гад, и я, обидевшись, повернулась к нему спиной. «Не хочет и ладно! Ну и не надо! Вот ещё, упрашивать я его точно не собираюсь!» — подумала я, однако любопытство просто снедало меня. И я, немного развернувшись, аккуратно умостила голову на передних лапах и начала молча, исподтишка, буквально одним глазком наблюдать за мужчиной, заодно внимательно при дневном свете его беззастенчиво разглядывая.

Вчера в темноте его волосы показались мне черного цвета, но на деле оказались цвета темного шоколада. Справа на виске было выбрито три широкие дорожки, а на коже виднелись черные татуировки, которые спускались по лбу, через бровь, по щеке вниз на шею и уходили дальше под высокий плотный воротничок… Скорее это была какая-то сложная, замысловатая церемониальная одежда, а не доспехи, как мне почудилось, он ведь сказал, что какой-то там Лорд. Волосы, несмотря на то, что я не видела, как он сегодня причесывался, шелковистой, ровной волной лежали на спине и доходили аж до лопаток.

О… а лицо-то какое! Правильные черты, прямой нос, четкая линия скул. А посреди всего этого великолепия — яркие изумрудные глаза. Они притягивали взгляд, манили, завораживали. Вот рога только немного вид портили. Хотя, как портили, ему-то они на удивление шли, просто это мне с непривычки они казались чужеродных объектом на этом образчике мужской красоты.

Фигуру, правда, из-за плаща я так и не смогла полностью оценить, точнее её вид сзади, но, что-то мне подсказывает, что и эту часть я увижу, причем скоро… и, возможно, сильно пожалею, что я её увижу, причем не раз. Оно и не удивительно, практически сразу после развода у меня сильно заболела мама и мне было совсем не до свиданий. И вот уже больше полугода я была одна. А тут прямо образчик мужской красоты… Не к добру это. Ох, не к добру.

Пока я истекала слюнями по Маору, на просеку метрах в ста от нас выползла вонючая троица. Оглядевшись по сторонам и заметив нас, они радостно разулыбались, о чем-то загомонили и, достав из ножен мечики, бодро «поскакали» в нашу сторону, на ходу о чем-то повизгивая.

Я на всякий случай подползла к мужчине еще поближе, если что — он-то запросто что-нибудь нашаманит. Да и было видно по его расслабленному виду, что приближающиеся «товарищи» кроме скуки у него вызвать ничего и не могут.

Когда до нас им оставалось буквально метров сто, Маору медленно вытянул руку, выставил указательный палец, словно прицелился, и тяжело вздохнув, бросил:

— Надоели орать, сгиньте… — и двое мужчин действительно сгинули, их будто и не было.

И на поляне опять воцарилась тишина. Огромный бородач, что возглавлял этот бодрый забег, пробежав ещё немного, остановился, после чего недоуменно оглянулся и нахмурился.

— А куда они делись? — я тоже не могла понять, куда исчезли двое самых голосистых.

— Ты и правда хочешь это знать?

— А…

— Лиэна, лучше помолчи… — и я опять недовольно насупилась. Вредный, ленивый гад!

Бородач, что хлопал до этого глазами, вдруг громко залопотал, обращаясь к нам.

— Как думаешь, о чем он нам вещает? — закинув ногу на ногу и сложив руки на груди, спросил меня Маору.

— Хм-м… — я внимательно посмотрев на пантомиму мужика с мечом, как он им водит около своего горла, размахивает им в разные стороны и грозится нам, произнесла: — Думаю, примерно, что-то вроде: «Ты, рогатый, отдавай мне все свои вещи, драгоценности, иначе я тебя порублю на мелкие куски… хотя я всё равно тебя порублю, потому что я злой, необразованный чурбан!»

— Мне нравится твоя интерпретация, — мужчина утвердительно закивал, — звучит убедительно. Уж больно он мне разбойника напоминает. Дерзкого и ужасно громкого. Что-то утро сегодня вообще не задалось. Сначала ты, теперь этот…

— У меня-то были на то веские причины!

Бородач, заметив, что мы не обращаем на него должного внимания, хотя вернее было бы сказать, вообще никакого внимания, выставил меч и пошел в наступление. Однако и это не заставило Маору сменить позу и не перестать скучать. Ему было словно плевать на то, что на нас несется мужлан с нехилой такой железной зубочисткой в руках.

Десять метров, девять… Я занервничала и, уже не стесняясь, спряталась мужчине за спину. Пять метров, четыре — бородач резко закричал, подняв меч…. А Маору опять тяжело вздохнул, неторопливо вытащил откуда-то из-за спины, просто из воздуха, огроменную, антрацитовую косу с зелеными всполохами на лезвии и на длинной рукояти и легонько шваркнул того обухом по голове.

Мужчина тут же рухнул прямо нам под ноги, как подкошенный, и, дернув ногой, замер.

— А ты его не того?..

— Чего того-то? — Маору пнул носком сапога бородача и недовольно скривился.

— Не убил? Ты же хотел языку как-то обучиться…

— В положении лежа и молча подопытные мне всегда нравятся куда больше, чем вопящие и вырывающиеся, — сказал Повелитель, и я заметила легкую, злобную полуулыбку на его устах и неприятная дрожь прошла по моему телу. Он что же… у себя там мучает в темных подвалах всяких несчастных, что ли?!

— Давай, Лиэна, спускайся — мне нужен контакт с двумя объектами одновременно, — он схватил опять меня за холку, и я отчаянно закачала головой.

— Не-не! Я это… всё равно сейчас животное, на кой мне сдался язык местного населения, а?

— Давай-давай, не сопротивляйся, больно не будет, обещаю.

— Не-не! Ну его, это языкознание!

— Лиэна! — рявкнул Темный лорд, и я, пытаясь вырваться из крепкого захвата, тут же, будто послушная собачонка, плюхнулась на пятую точку и замерла. — Как ты думаешь, почему мы с тобой понимаем друг друга?

— Откуда я знаю? Может, когда сюда переместились…

— Ой, глупое ты создание. Я, пока ты валялась без сознания, вложил в тебя знание армаидана — язык моего мира.

— О… — глубокомысленно протянула я, — и когда я в кошку обернулась — тоже ты наколдовал?

— Я не какой-то там низкосортный колдун, запомни это, — голос у него похолодел. — Поторопись, моё терпение не бесконечно.

И я, не сопротивляясь, спрыгнула на землю поближе к бородачу, но прижалась к ногам Маору. А вдруг вонючка сейчас в себя придет и тыкнет в меня своей ржавой железкой?

— Больше никогда не смей спорить со мной, — он, прислонив своё страшенное на вид оружие к дереву, нагнулся и, положив правую ладонь мне на голову, левую — мужчине на лоб, произнес пару странных непонятных фраз, и я почувствовала в области темечка легкое покалывание.