Тень Основателя - Глушановский Алексей Алексеевич - Страница 12

— Что скажете? — Всевластный поднял руку, акцентируя внимание собравшихся на вставшей перед ними проблеме. У него не было постоянного облика, поэтому здесь и сейчас, среди родичей и подчиненных, он выглядел просто как туманная фигура, внушающая благоговение любому, кто на нее посмотрит. Имени у него тоже не было — точнее, их было слишком много. Так много, что все свои имена он не помнил и сам.

— Воин? — Величественная фигура повернулась к закованному в полный латный доспех мужчине по правую руку.

— Паладин? — На лице Воина было написано явное отвращение. — Это — паладин? Ложь, трусость и подлость. Удары в спину, втирание в доверие… Я отказываюсь!

— Но это наш шанс. Единственный посвященный за столь долгое время. Кровь, знания, душа, силы… Осталось только дать покровительство.

— Все равно. Нет, нет и нет! Ни за что!

— Понятно. — Туманная фигура отвернулась от Воина, смерив взглядом оставшихся. Взмах рукой, направленный на следующую фигуру.

— Целительница?

— Корысть, неоднократное убийство пациентов, яды… У него, конечно, есть некоторые принципы… Да и лечит он неплохо… Но знаете, я тоже пас… — Невероятно красивая, какими никогда не бывают смертные женщины, блондинка с яркими глазами сделала отстраняющий жест рукой. — Он слишком жесток для меня.

— Он посвящен! — громыхнул голос предводителя.

— Слишком подл.

— Слишком осторожен.

— Он не верит в нас!

— Ни за что!

— Мне и без паладинов неплохо!

— А я вообще покровитель воров. Вот когда он сможет украсть что-нибудь серьезнее курицы…

— Ну а я, пожалуй, не откажусь… — Голос выступившей из сгустившихся теней стройной брюнетки в черных одеждах и с глубокими, словно наполненными всей тенью мира глазами, был тих. Скорее даже шепот, чем голос. Но тем не менее этот тихий шепот был слышен всем и каждому из присутствующих, как будто произнесенные ею слова нашептывались прямо в ухо.

Среди собравшихся возникло быстрое движение. Большая часть оказавшихся рядом с женщиной стремились отдалиться от нее, будто само пребывание рядом с ней внушало им неизъяснимое отвращение.

Названная Целительницей вообще немедленно юркнула за спину Воина, тщательно следя за тем, чтобы его бронированное тело находилось точно между ней и вновь прибывшей. Приосанившийся боец прикрыл ее слегка отставленным в сторону массивным щитом, материализовавшимся на левой руке, и картинно возложил правую на рукоять висевшего на поясе меча.

— Что тебе надо, Проклятая? — Всевластный сердито нахмурился.

— Ничего особенного… — Брюнетка весело улыбнулась. — Так, мелочь, не стоящая вашего внимания и вам совершенно не нужная. Паладин. Тот самый, от которого вы все отказались.

— Что? — Туман, составляющий фигуру сидящего на троне, буквально вскипел. — Да как ты смеешь?!

— Да вот так… — Ничуть не устрашившись, дама пожала плечами. — Вы все от него отказались. А значит, я имею право.

— Мы не…

— Отказались, отказались. Все и каждый. А многие и не по разу. Так что, я могу уже посвящать своего паладина?

Всевластный обвел строгим взглядом своих оплошавших соратников, смущенно мнущихся и отводящих глаза. Светлейшие боги, опасавшиеся, как бы им не навязали нежеланного последователя, и стремившиеся как можно скорее официально от него отказаться, и впрямь допустили большую промашку. Каждый из них спешил отречься сам и за себя, рассчитывая, что такой «чемодан без ручки», которым являлся новопосвященный паладин империи, достанется кому-нибудь другому.

Вот только в результате отреклись от него они все… А значит, право взять себе паладина они потеряли. А та, что приобрела это право… Давать ей такое могущественное орудие влияния на мир, как посвященный ею паладин, не хотелось. Не хотелось просто отчаянно! Мало ли как она им распорядится…

— Ты пришла слишком рано! — решительно встал с трона Всевластный. — У тебя нет прав на этого паладина!

— Да? — ехидно улыбнулась брюнетка. — И кто же из здесь присутствующих, кроме меня, от него еще не отрекся? Покажите мне его, о Величайший!

— Смотри, — просто ответила туманная фигура, сходя с трона и облекаясь плотью, представая в виде могучего старца с длинной белой бородой и горящими глазами. — Я не произносил слов отречения. Я беру этого паладина себе!

— А захочет ли он идти к тебе? Что ты на это скажешь? — Прекрасная и одновременно внушающая нестерпимый ужас женщина обернулась, и ее глаза, похожие на черные провалы, внезапно встретились со мной взглядом. Это было похоже на удар.

— Чего хочешь ты сам, последний Сержак? Чего ты желаешь? — вновь спросила она, расплываясь пятном тьмы…

— Проснись! Неженка, проснись скорее! — Голос Лауры вырвал меня из навеянных отравленными испарениями видений.

Тьфу! Ну и приснится же такое! Накаркал ведь! Как есть накаркал. Вот не хотелось мне общаться с Темной Леди… Таки нате вам — получите и распишитесь. Еще и Величайший… И главное, всех так интересует, что мне надо… Что императора, что Темную… А как скажешь, что надо, так сразу «нет у нас такого», «просишь не то»!..

Курочку я желаю. Ку-роч-ку! В чесночно-сметанном соусе, жирную, с хрустящей корочкой! Ну как, не слабо Первому императору, вкупе с самой Темной Леди, меня курочкой угостить?

Стоило только представить себе ее — истекающую жиром, с румяными боками и поджаристой корочкой, как рот немедленно наполнился слюной. Я даже рефлекторно потянул носом, в надежде уловить желанный запах. Но увы. Ни Первый император, ни Темная Леди мои скромные мечтания исполнять отнюдь не спешили, так что единственным учуянным мной запахом была вонь мышиного дерьма. Уж чего-чего, а мышей и крыс в этих развалинах было более чем достаточно. А куриц — как не было, так и нет.

— Неженка?.. — Голос Лауры был полон тревоги.

— Проснулся я, проснулся… Кошмар привиделся. Спасибо, что разбудила. Все в порядке, — самым ворчливым тоном откликнулся я.

Искренняя тревога девушки была непривычна. С тех пор как погибла Талька, единственным человеком, которого тревожило мое здоровье, был я сам. И увеличение числа заинтересованных в моем благополучии лиц на еще одну единицу оказалось неожиданно приятным. Приятным настолько, что я едва сдержал острое желание хоть как-то проявить это.

«Она не Талька! Не Талька!!! Она просто похожа!» — в очередной раз напомнил я себе, прежде чем повернуться к девушке.

— Как у тебя дела?

Несмотря на легкое сопротивление — вызванная постэффектами стосила слабость еще не прошла, — я осмотрел ее раны. Неплохо. Заживают даже быстрее, чем я надеялся. И это несмотря на прием стимулятора! Еще пара-тройка дней, обильное питание, кое-какие эликсиры — и можно будет вставать. Сменить повязки, влить в горло лекарства…

Еда — вот с едой у нас были проблемы. Пара кусков хлеба и тушка подбитого камнем голубя — совершенно недостаточное питание для выздоравливающей раненой. Впрочем, кое-что можно было придумать и в этих условиях. На завтрак и это сойдет, а попозже постараюсь раздобыть чего-нибудь получше. Благо деньги после ограбления Рвача были, а значит, на близлежащих фермах вполне можно прикупить какого-нибудь провианта. Например, курицу…

Глядя, с каким отвращением Лаура осторожно, двумя пальчиками держит голубиную тушку, и припоминая себя в подобной ситуации, я решил ей немного помочь. Этому приему меня когда-то научила Талька — если ты вынужден есть что-то отвратительное, но необходимое, чтобы набить брюхо и не сдохнуть с голоду, надо отвлечь сознание, занять разум решением какой-либо задачи. А тело — тело справится само. Оно далеко не столь брезгливо, как наш разум.