Туман и гроза (СИ) - "Lacysky" - Страница 91

Кирилл редко видел его таким — словно тот ещё не понял, что реальность совсем другая.

Но сейчас нет и следа от растерянности и мелькнувшего хищным зверем страха.

На столах расставлены миски с имбирным печеньем и искрятся тонкие палочки, похожие на бенгальские огни с холодноватыми искрами, а на полках бара расставлены маленькие тыковки и оплывшие свечи. На фоне мягкого журчания воды клуб кажется даже уютным.

Сейчас они сидят в отдельном кабинете и в очередной раз изучают огрызки документов из лаборатории и присланные данные от Аманды. Действительно, несколько имён совпадает.

Но главное — все маги были милинами.

К ним присоединяется Саша, чем-то взволнованный и взбудораженный. Он накидывает на себя плед цвета корицы и зябко поводит плечами — хоть в клубе и тепло, но без пламени внутри до озноба холодно. И сейчас он пытается быть хоть чем-то полезным и нужным, раз не может даже открыть печать.

— Аналитики смогли что-то найти по «Месяцу»?

— Толком ничего, — отвечает Кирилл. — Название мелькает в коротких заметках и упоминается в организации пары конференций, но даже имён никаких нет.

— А лекарей Академии проверяли?

— Да. Никаких зацепок, а что?

— Точно всех? Может, мне передаётся ваша паранойя подозревать всех, но мне показалось странным, что Кристину просят приходить каждый день на проверку анализов.

— Каждый день? — удивляется Николай, тут же прикидывая, что это может значить.

— Да. И лекарь сегодня явно расстроился, что она пропустила приём. Он, конечно, сказал, что это для её же блага — для наблюдения. Я попросил записи, а лекарь замялся, мол, не положено, нужно официально через запрос. Тут, как назло, и старшая лекарка появилась.

— И почему же так важно наблюдать? — Кирилл переглядывается с Николаем и досадует, что сам не успел сегодня в Академию для более личного разговора. Впрочем, Николай уже набирает сообщение на имя Малди с запросом доступа к медицинским картам студентов.

Стражи сейчас дежурят круглосуточно и смогут сразу посмотреть документы. А поводов отказать у Малди особо нет.

И пока они ждут ответа, Кирилл выходит к бару и негромкой электронной музыке в прохладной пустоте клуба, не зная, как собрать воедино все кусочки паззла. Глава печатников наотрез отказался что-либо рассказывать или вспоминать о прошлых событиях Службы. Николай холодно заметил, что снаружи у него всё ещё семья, о которой он так заботился и переживал. Тому будто было всё равно, он смотрел на пустые стены вокруг себя и только зло сплюнул на пол.

Стряхнув пепел в вычурную пепельницу в форме черепа, Кирилл уже хочет вернуться к Саше с Николаем, когда слышит мерный стук каблучков сквозь музыку и чувствует немного шелестящую магию с запахом вспаханной земли.

— Здравствуй, дорогой.

Он поспешно вскакивает со стула и с удивлением смотрит на родителей. Ниже его на целую голову, Изабель умудряется смотреть на него словно чуточку сверху вниз. На ней твидовые брюки, кружевная блузка и тёплое шерстяное пончо в зелёную клетку, в руках сжаты длинные кожаные перчатки, а тёмные волосы аккуратно собраны наверх.

В её голосе звучит лёгкий английский акцент, а в уголках глаз сеточка морщин — таких, которые появляются от частых и искренних улыбок.

— Мам, пап, что вы тут делаете?

Затушив сигарету в пепельнице, Кирилл с искренней радостью обнимает Изабель, а потом крепко жмёт руку отцу. Деловой костюм, короткая борода, загоревшее и обветренное лицо и чёрные круглые очки. В нём ощущается мощь морского шторма, который может сломать прочный корабль в щепки.

— О, я позвонила в Службу — твой телефон был не доступен, а там сказали, что ты здесь. Мы решили заехать.

— Сейчас не лучшее время, честно говоря. Здесь небезопасно.

— Или ты просто не рад нас видеть, — замечает старший Ард.

— Это не так. Но у меня здесь встреча по службе.

— В клубе? Вечером? Вижу, у тебя лёгкая работа, раз ты по работе встречаешься в таком месте.

— Перестань, — Изабель тут же подхватывает мужа под локоть.

Она всегда буфер между ними. И любит обоих, переживая, что её «двое мальчиков» никак не разберутся в собственных отношениях. Долгими вечерами она делилась то с одним, то с другим своими тревогами и только хотела мира в семье.

Изабель поддерживала Кирилла в его желании стать стражем и утихомиривала мужа, когда тот слишком резко высказывал своё несогласие. Она всегда казалась воплощением жизни и терпения, с удовольствием занимаясь маленькими и хрупкими ростками, и дарила свою любовь от всего сердца.

— Я вижу Сару, — обрадованно восклицает Изабель. — Проведи свою встречу, а мы подождём тебя за бокалом Маргариты. Николай тоже тут? Я буду рада его видеть.

— Здесь, — вздыхает Кирилл, понимая, что выгнать теперь родителей из клуба выше его сил. — Только, пожалуйста, будьте… настороже. Сейчас в Москве неспокойно.

— Именно об этом я хотел бы с тобой поговорить, — вдруг сообщает отец к искреннему удивлению Кирилла, который совсем не ожидает какой-либо осведомленности московскими делами. — Давай потом, раз у тебя пока нет времени на собственных родителей.

Поставив жирную точку, похожую на кусок льда, в их и так натянутых отношениях, он уходит к жене, которая уже вовсю радостно щебечет с Сарой за одним из столиков.

Когда-то Изабель искренне считала, что они могут стать отличной парой с её сыном. Ни на чём не настаивала — это совсем не в её духе, но Кирилл знал об этом. Проблема в том, что он относился к Саре всегда только как к сестре.

И сейчас, глядя на её приятную улыбку, ореол светлых волос, тонкие серебряные браслеты на запястьях, ощущает только лишь тоску и разочарование. Ради каких идеалов она продала их всех? А, главное, кому?

— Эй, ты что, на мою сестру засматриваешься?

Даня появляется из-за спины. Обвешанный какими-то амулетами с ног до головы, с явственным запахом благовоний и следами хны на лице и руках, он запрыгивает на соседний стул и тычет в меню.

— Мне «Мохито». И рома побольше!

Кирилл оглядывается — пока ни девочек, ни Сони с Димой, так что он решает воспользоваться моментом и узнать что-нибудь про его сестру.

— Даня, ты не знаешь, у Сары в последнее время были какие-нибудь проблемы?

— Ну ты спросил! Я же почти всё лето в разъездах по экспедициям. Только заскакивал домой за сменой одежды.

Над следующим вопросом Кирилл раздумывает совсем недолго, отринув тактичность подальше в глухой погреб совести. Сейчас не время для хождений вокруг да около.

— Ты не знаешь, она с кем-то встречается?

— Решил приударить? — хитро подмигивает Даня. — У вас же уже не сложилось однажды. Но ты всё равно опоздал. У неё точно кто-то есть, но я понятия не имею, кто, это вроде как её дело. О, отлично!

Он с удовольствием тянет через трубочку мятно-прозрачный коктейль, вертит в пальцах разноцветный зонтик и довольно улыбается, явно вспоминая какие-нибудь бескрайние пляжи у океана и тёплый песок в ладонях.

В клубе становится оживленнее, а музыка громче и бодрее — под вечер подтягиваются и стражи с патрулей, многие — с друзьями или знакомыми. Кирилл ощущает смутную тревогу, но никак не может определить причину беспокойства. Что-то скребётся внутри коготками волнения — но не тень, сейчас притихшая. Только в ударах сердца немного колкая боль.

Кристина с Лизой приезжают едва ли не за пять минут до встречи, обе чем-то явно огорчены.

Кирилл поневоле вспоминает всё, что он видел сегодня в лаборатории, и не представляет, как сейчас спокойно смотреть на то, что Кристина уйдёт с теми, кто, возможно, всё это организовал.

В сумраке клуба и отсветах красноватых фитилей свечей на барной стойке кажется, что её волосы горят янтарным цветом с прожилками искрами. Сегодня вместо клетчатого платья и тёплых рыжих юбок на ней простые джинсы и свитер, и куда очевиднее сходство с сестрой.

Ему она кажется хрупким чёрным мотыльком, которого хочется уберечь от любого огня. Вот только что ждёт мотылька, который сам впустил в себя пламя и зыбкие тени?