Туман и гроза (СИ) - "Lacysky" - Страница 31

Оба окутаны своей магией. У одного игра теней и света в клубящемся в ногах дыму с отблесками костров. Вокруг второго земляная крошка и всполохи пламени как эполеты на плечах.

— Не знаю, — Николай бросает на друга быстрый взгляд перед нажатием на кнопку вызова лифта. Та вспыхивает по ободку голубоватым светом. — Хочешь уйти?

— Нет, конечно. Почему сразу не сказал?

— Ты бы стал настаивать на отряде поддержки. Согласно инструкциям.

— За них отвечаешь ты. И если ты решаешь, что нам надо бродить по заброшенному офисному зданию, то достаточно мне об этом сказать.

К удивлению Кирилла, лифт всё-таки приходит. И когда они уже внутри просторной стеклянной кабины, способной вместить до десяти человек, но не более ста пятидесяти килограмм, Николай тихо роняет.

— Оно не заброшено. Тут живут тени. Не дёргайся. Мы на самой кромке перехода в их мир. Засветишь печать, и я не гарантирую, что мы выберемся живыми.

— Тогда почему их не видно?

— Хороший вопрос, правда? — криво улыбается Николай, откидываясь на стену лифта и засовывая руки в карманы брюк. В сжатых губах и напряженных скулах застыла боль. Наверняка пропустил обеденную порцию отвара.

И вдруг тень Кирилла даёт о себе знать — не пытаясь сорваться с заклинания, но сдёргивая некий покров морока, витавший до этого в здании.

Вздымаясь вверх этаж за этажом, Кирилл видит сквозь прозрачные стены кабины лифта, как к ним прилипают создания из кошмаров и хаоса. Постоянно в движении, меняющиеся согласно своим потребностям и желаниям. Их когти — изогнутые чёрные иглы, их крылья — призраки истлевших перьев.

Мягкий толчок.

— Приехали. Кирилл, слушай очень внимательно, — Николай придерживает двери и выставляет руку, преграждая выход. — Я взял тебя с собой, потому что шансов выйти отсюда с твоей тенью в разы больше, чем мне одному. Тот, с кем мы встретимся, действительно может помочь. Но это не значит, что он добрый малый.

— Может, уже пойдём, а? В первый раз, что ли?

Он видит облегчение во взгляде Николая. Тот будто боялся обвинений с его стороны.

Они выходят из лифта в едва освещенный офис с мигающими под потолком лампами.

Тут ещё есть краски и цвета, зыбкие и тягучие, близкие к серым и чёрным. И тянет мёртвым сухим миром с потрескавшейся землёй и едва заметно гарью.

Кирилл напрягается, пуская пламя по венам и доставая из ножен на ремне кинжал стража. Заклинаний обычно достаточно, но гладкая рукоять заговоренной стали с вереницей рун всегда придаёт уверенности.

Николай останавливается перед переходом в соседний корпус. Через дымчатое стекло город внизу выглядит слишком похожим на мир теней.

— Я ждал, — раздаётся шелестящий шёпот, словно идущий из-под земли. — Стражи, значит. Лучшие ученики Шорохова.

— Николай Поулг и Кирилл Ард, Служба стражей, — сухо и профессионально представляет обоих Николай, делая шаг вперёд. Перед ним никого нет, но с тенями нельзя быть уверенным наверняка.

Кирилл чувствует каждой косточкой притаившуюся мощь тени вокруг себя. Ласковая тьма первозданной ночи.

— Наслышан. Проходите на свет, не стоит стоять на пороге теней.

— Мы не задержим вас надолго, — Николай перешагивает через груду кирпичей, непонятно откуда взявшихся на их пути, расточая магию земли вокруг, ничем не сдерживая её. — Вы знаете, кто взламывает печати?

Кирилл никак не может разглядеть его собеседника. Возможно, тоже тень. Или слишком хорошая маскировка.

— Нет. То есть как… я не знаю имён. Но вам надо искать среди милинов. Они ведут войну, о которой стражи пока не знают.

— Почему?

— Потому что мир теней — это лакомый кусок, о котором вы знаете далеко не всё.

Кирилл едва не срывается на грубость. Мутные ответы от неразличимого создания в здании, полном теней, — не так он представлял свой рабочий день сегодня.

— И чего мы о нём не знаем? — Николай само терпение. Вот только Кирилл ощущает дрожь его магии. Подготовка к сражению. Просто так их не отпустят.

— Поймёте однажды. Лучше подумайте о крови магов.

— Кто сотворил такое с Анной?

— Тени, конечно. Ах, вы снова хотите имён. Но я имею дело с тенями, а не с людьми, мне они не интересны. Кроме тебя.

Липкий холод касается затылка и стекает по рукам, едва не сбивая огонь.

— В тебе тень. Это… интересно. Как ты выжил?

— Я боролся, — для него в этом нет ничего интересного. Только постоянный контроль и сдержанность заклинания.

— Шорохов тебя отлично выучил. Жаль, я не могу похвастаться тем же. Меня он забросил как неинтересный проект.

Сам воздух шевельнулся, и к ним скользит фигура, на первый взгляд в плаще с большим количеством складок. Но это точно не человек. Руки в широких рукавах гладкие и чёрные, а вместо плаща текучесть космической пустоты, в которой тает даже свет звёзд.

Кириллу хочется заглянуть под капюшон в глаза этого существа, если они ещё есть у него.

— Как видите, — то ли тень, то ли человек явно усмехается, — я перестал быть похожим на что-то, понятное вам.

— Что произошло? — во рту сухо и горько.

— А. Мы экспериментировали с миром теней и зашли слишком глубоко. Тени… Их было много. А мы оба хотели жить. Я попытался сплести заклинания с хаосом и получил отдачу, в меня впилась тень. Мы выбрались, но во мне тёк яд. Я умирал и не знал об этом.

Шорох вздоха проносится по переходу, тревожа комочки теней по углам. Их тут много.

— Я всё ещё не хотел умирать. Но Шорохов отказался помогать, я справлялся сам. И, так или иначе, тень поглотила меня. Красота, правда?

Он вздымает руки к полосам света, и на них видна блестящая чешуя. По ним будто проходят огненные всполохи огня. Кирилл отступает, ощущая комок желчи в горле. Сила мага сдавливает, отнимая волю. Маг-тень приближается, протягивая руки. Сам того не осознавая, Кирилл падает на колени, задыхаясь от тягости сразу и тени внутри, и мага перед собой. Ледяные пальцы как остриё кинжала проходят по горлу, запрокидывая подбородок и вытягивая саму магию.

— Ты такой горячий, — маг-тень склоняется к самому лицу. – Огненный мальчик.

Николай рядом, его сила неторопливо вздымается. Промёрзлое дыхание обжигает холодом северной ночи. Кирилл смотрит в провалы тьмы вместо глаз.

— Не человек, не тень, застрявший на границе миров, — по коже цепочка вмерзающих прикосновений чёрных пальцев. — И я всё ещё хочу жить. Ирония, не правда ли?

Тугое молчание горчит безысходностью этого места. Николай не выдерживает первым.

— Отпусти.

— Ах, да.

Всё пропадает. Кирилл судорожно хватает воздух, чувствуя себя расшатанным и выжатым до предела. Огонь тлеет внутри угольками вместо привычного хаоса. Так близко к краю колодца.

— Уходите. Мне вы пока не интересны. Но я всегда здесь, если появятся ещё вопросы.

Маг словно растворяется перед ними. Николай подаёт Кириллу руку, помогая подняться с пола.

Весь путь до выхода Кирилл молчит, игнорируя пристальные взгляды Николая.

Осенний воздух облегчающим холодом ударяет в виски, отгоняя липкие ощущения прикосновений мага-тени. Пальцы трясутся до того, что пламя не сразу вспыхивает.

Страх — вот что он почувствовал. Впервые за долгое время Кириллу стало страшно не за других, а за самого себя.

— Как давно ты знаешь его? — голос хриплый и сухой. Внутри не текущая магия, а её нервные толчки.

— Кирилл…

— Как давно?

Со сжатых кулаков на землю опадает пламя, насыщенное красными всполохами. Жертвенная кровь того, кто проклят испорченностью своей души. Тень навеки с ним. И лучше сдохнуть, чем стать тем, что притаилось в здании.

Кирилл тяжело смотрит на Николая исподлобья, судорожно вдыхая воздух.

— Несколько месяцев, — тот выдерживает взгляд. Воздух горчит древесно-земляным привкусом, асфальт под ногами размягчается, трескаясь от воздействия двух магов, носящих в себе силу земли.

Кирилл прислоняется к дверце машины, запрокидывая голову в небо. Здание возвышается чёрной пустой громадой в сером тяжёлом небе. Кажется, вместо сердца пустота, вымерзающая даже его огонь.