Туман и гроза (СИ) - "Lacysky" - Страница 123

========== -32- ==========

Комментарий к -32-

Музыка:

Nox Arcana - Gothic Sanctum (https://music.yandex.ru/album/4333709/track/34980488)

Я решила не делать главу слишком большой - в следующей и про Кирилла будет, и про Кристину.

— Ну и погодка! Льёт, как из ведра. Вань, дай покурить.

— Вот ещё, свои надо иметь!

— Мерзкая работёнка. Как ты согласился на такое?

Ваня косо смотрит на напарника, не совсем понимая, что тот имеет в виду.

Они и ещё несколько ребят получили донесение о тенях в глухом районе города, где, кажется, нет ни одного исправного фонаря, и даже здания выглядят нежилыми.

Никаких теней пока не явилось, но им велено выжидать полчаса, проверить печати и тогда уже валить.

Таковы строгие инструкции. С теми, кто не подчиняется… Ваня видел, что творили.

— Обещали неплохо заплатить, а у меня отец тяжело болел. Я и согласился.

— И как?

— Пока я корчился в этой грёбаной лаборатории, отец отдал концы. А теперь… я так и так изгой. Куда мне идти? И раз уж я освоил это ремесло…

Он не договаривает — и так всё понятно. Его напарник только вздыхает и поправляет заклинание от дождя, дырявое и неумелое, как решето. Ваня хотя бы действительно старался обучиться — сражаться и одолевать теней. А этот… иногда казалось, что для того всё игра.

— Может, пойдём, а? Тут недалеко пивная есть…

— Хочешь потом пару дней валяться без магии?

— Да как узнают!

— А вот. Терпи и жди.

Хотя сам Ваня тоже категорически недоволен — сыро, холодно, тихо и бессмысленно. Если таков удел стражей, то он даже им сочувствует. Как можно в такое идти добровольно?

— Слышишь?

Напарник толкает в плечо, Ваня напрягается. Действительно, что-то будто мелькнуло в темноте. Какая-то… тень. Так что, быстро затушив сигарету, он разгоняет по венам пламя и готовится.

Он даже не замечает, как из мрака выскальзывает фигура — ровно за напарником, который почти сразу падает замертво. С перерезанным горлом. И, прежде чем он сам успевает хоть что-то сделать, ощущает холодную сталь кинжала у горла и опутывающую с ног до головы магию. От холодного бесстрастного голоса дрожь по спине.

Голос человека, которому нечего терять.

— Сыграем? Вопросы и ответы в обмен на жизнь.

— Кто ты?

— Николай Поулг, Служба стражей. Твой друг уже мёртв. Последуешь за ним или немного поболтаем?

Ваня отчаянно кивает, а потом спохватывается:

— Поговорим, да, конечно. Что тебе нужно?

— О, это долгий разговор. И не здесь. Поднимай своего напарника и иди за мной.

— Зачем… он же и так… мёртв…

— Вот и отлично. Мне как раз не помешает парочка мертвецов. И я буду признателен, если подскажешь, кого ещё не жалко пустить в расход.

И пока Ваня взваливает на себя мёртвое тело напарника, успевает бросить короткий взгляд на ночного гостя. Тот невозмутимо спокоен, только от него несёт кровью и смертью.

***

Кирилл — это всегда огонь.

Яростный и горячий, который может безжалостно сжечь все препятствия на своём пути или любые угрозы тем, кто для него дорог. А ещё — костёр в ночи. Путеводные всполохи пламени на фоне ночного неба — для всех заблудившихся.

Саша хорошо помнит тот вечер, когда остался один в Службе, изучая карту города с печатями. Зубрил досконально координаты каждой точки и взаимосвязи с выходами в мир теней.

Кирилл вихрем влетел в их закуток на троих, схватил папку со стола, а потом с удивлением спросил:

— Ты чего здесь сидишь?

— Да так, ничего особенного.

— Ты в курсе, что сегодня пятница, а мы не в патруле?

— Ага, а у Сюзанны ночные гадания.

— Тогда идём.

Кирилл сказал это с такой твёрдой уверенностью, что не последовать за ним было невозможно. Они пришли в какой-то полутёмный клуб с громкой музыкой, толпой в коже и сетке и светящимися коктейлями.

Саша всегда предпочитал места тише и менее… экстравагантные, но Кирилл здесь ощущал себя, как рыба в воде, явно многих знал и легко заводил знакомства. Николай тоже там был, но всегда держался немного в стороне.

Именно Кирилл первым привёл к ним домой Николая с торжественным «вот! теперь его очередь быть твоим подопытным!». А потом познакомил и с Даней.

Постоянное движение, немного хаотичное, но яркое и привлекательное.

Два года назад всё изменилось — Кирилла подменили.

Но для Саши он всё равно оставался тем, кто ведёт вперёд.

Теперь же, глядя в бледное лицо без единых признаков жизни, Саша просто не мог уложить в голове — как так? Почему сейчас? Даже на мгновение мелькнула мысль, что Кирилл сделал это нарочно, правда, неясно, зачем.

Из полей они, не мешкая, вернулись в Службу. Уставшие и измотанные печатники, которые потратили слишком много сил на удержание туннеля, быстро разбрелись по домам — от них сейчас всё равно особо толка нет.

А вот уже привычный совет в составе Шорохова, Саши и Яны собрался прямо в открытом офисе. Все подавленно молчали в ожидании новостей.

Он сам не мог с уверенностью сказать, но кажется, что Шорохов думает о чём-то своём и меньше прочих переживает эту потерю. Сейчас тот сидит неподвижно в кресле, как шахматист перед следующим ходом. Или игрок в покер с дрянным раскладом.

Яна нервно теребит ремешок портупеи и не выдерживает первой:

— Надо найти Николая. Он нужен.

— Прекрасный план, — бурчит Игорь. — Уверен, если он не хочет, чтобы его нашли, его не найдут.

— Не сидеть же, сложа руки!

Под скрип двери в кабинет торопливо заходит Марк, который, скорее всего, только недавно закончил свои исследования. По крайней мере, пока.

— Что с Кириллом? – тут же уточняет Саша.

— Я всё ещё не знаю. Не могу поставить окончательный диагноз. Никаких признаков жизни. Ни пульса, ни показателей. Магии тоже нет. Это похоже на замершую кому. Я не могу подтвердить, что мозг умер или что сердце остановилось. Это странно, никогда такого не видел.

Саша не успевает никак среагировать, как в помещении становится люто холодно: иней по стенам, пар изо рта, даже мимолётные снежинки в воздухе.

— Где мой сын?

На пороге — старший Ард, и от его вида становится не по себе. Ощущение, что ныряешь в ледяной колодец без дна, и света всё меньше и меньше, только холодная бездна.

Шорохов резко поднимается, и его магия щерится алыми всполохами и жаром раскаленного металла.

Саша всегда считал, что стражи хороши в своём деле — против теней. Под это заточена их магия, то, чему их учат. Но есть отдельно боевая магия, которая когда-то использовалась и в войнах, а теперь служит идее порядка и безопасности.

И он никогда не видел двух таких магов на грани схватки.

Словно два матёрых хищника, готовые вцепиться друг другу в глотки, опасные, опытные, закаленные каждый в своих собственных битвах. Умелые, без страха и в то же время с тем хладнокровным спокойствием, с которым можно убить, а потом вытереть кровь с рукавов перед званым ужином.

Но сейчас — у каждого своё горе. Только сейчас Саша понимает, что Шорохов только что потерял обоих воспитанников — один может и не вернуться из странного забытья, другой — в неутолимом горе.

— У лекарей, — с удивительным врачебным спокойствием отвечает Марк. — Я отведу.

— Сукины дети! Это вы называете «контроль ситуации»? Что у вас всё схвачено?

— Роман, утихни! Я этого не хотел.

— Верится с трудом. Думаешь, я не наслышан о твоих «методах» воспитания? Или безжалостности к тем, кто не справляется? Да для тебя каждая жизнь — плюнуть и растереть. И я отлично знаю, кто отдавал приказ насчёт теней два года назад.

— Уж не Олег ли был так любезен, чтобы рассказать?

— Причём тут он? У меня есть свои каналы.

— Зная тебя и то, кем ты работаешь… Дима, да?

— Это важно?

— Какое это имеет значение теперь, когда Кирилла нет?

И в словах Шорохова слышится неприкрытая горечь и даже злость — или бессилие. Также говорит Николай, когда чтит память стражей, которые погибли при исполнении. Можно сохранять спокойствие на лице, но порой выдаёт голос.