Тайный дневник фамильяра (СИ) - Рябинина Татьяна - Страница 1

Неудачные дни бывают разные. Мой начался с того, что любимый мужчина, он же начальник, при всех пригласил меня на свадьбу с другой. А закончился тем, что я оказалась в другом мире, где служу теперь фамильяром у ведьмы Элии. Хуже всего то, что мы с ней влюблены в одного и того же мужчину — принца Арниса. Наши с соперницей силы неравны: на ее стороне черная магия, а я всего лишь жаба. Однако никогда не знаешь, как могут измениться обстоятельства…

Последнее, что я запомнила, — это верещание той лахудры, которая собиралась то ли выдрать мне волосы, то ли выцарапать глаза. Потом треск подломившегося каблука — как будто кому-то свернули шею. Кажется, потеряв равновесие, я ухватилась за скатерть и сдернула ее со стола. А вот что случилось после этого? Полный провал.

Как бы там ни было, я очнулась и с ужасом поняла, что не чувствую своего тела. Вокруг кромешная темнота, без малейшего проблеска. И тишина — такая, что я должна была слышать свое дыхание, но… не слышала. Совсем ничего не слышала. Черт, может, я в гробу и меня похоронили заживо?

Я попробовала пошевелиться. Ничего не вышло. Как будто вообще не было тела, которое могло шевелиться. А что тогда было? Хороший вопрос. Подобралась паника, и оказалось, что орать и рыдать я тоже не могу, поэтому истерика осталась мысленной.

Где я?! Что со мной?!

Время шло, ничего не происходило. Показалось, что прошло уже несколько дней, а может, и месяцев, когда наконец что-то изменилось. Я почувствовала чье-то присутствие. Хотя нет, вру, ничего я не почувствовала. Просто откуда-то знала, что в темноте кто-то есть.

— Ты ничего не хочешь мне сказать, старая сволочь? — ехидно поинтересовался женский голос.

О, какой это был голос! Я бы что угодно отдала за такое роскошное контральто — глубокое, бархатное. Мужчины наверняка умирали от любви, едва услышав его, даже если их при этом крыли матом или обвиняли во всех смертных грехах.

С запозданием я сообразила, что женщина говорит не по-русски. Английский я знала неплохо, французский самую капельку, но это точно были не они. И вообще не напоминало ни один из европейских языков. И, тем не менее, я прекрасно понимала каждое слово.

— Госпожа Элия, я не знаю, что бы вы хотели услышать, — с хныкающей интонацией ответил скрипучий старческий голос.

— Все ты знаешь, хватит юлить! Кто обещал мне душу для фамильяра? Первую же, которая окажется в твоей помойке?

— Но вы же знаете, для фамильяра годятся только проклятые души. А люди перестали верить в силу проклятья. Да и тех, кто умеет его снимать, развелось как клопов. Нет у меня подходящих проклятых душ.

— Не ври! — возмутилась Элия. — Ты за кого меня принимаешь, червяк? Или забыл, чей голос был решающим, когда тебя назначали Хранителем неприкаянных душ? Я прекрасно знаю, что мне подойдет любая из твоих подопечных. Неужели со всех миров не найдется ни одной подходящей?

Хранитель неприкаянных душ? Я что, умерла? Мамочки… Так вот почему я не чувствую тела! Его просто нет. Да ну, бред какой-то. Мне все это снится. Это кошмар. Надо только проснуться…

— Госпожа Элия, при всем уважении осмелюсь напомнить, что все же не любая неприкаянная душа подходит для фамильяра. Она должна быть свежеумершей и молодой. Иначе проблем не оберешься.

— Тогда скажи, каким образом вчера у Рианны появилась сова? Если ты обещал мне душу еще неделю назад? Ты знаешь, что я могу с тобой сделать за обман?

— Госпожа Элия, простите великодушно, — в ужасе заблеял старик. — Вы же знаете госпожу Рианну. И что было бы, если б я ей отказал.

— Знаю, — ядовито рассмеялась Элия. — Она превратила бы тебя в ветер из задницы дракона. Только почему ты думаешь, что я не могу сделать нечто подобное?

— Потому что вы милостивая и добрая, госпожа, — мне представилось, что Хранитель прижался пузом к земле и завилял хвостом, как испуганная шавка. — Простите, умоляю, простите. Клянусь вам шерстью волкодлаков, первая же подходящая душа будет вашей. Хотя… — он перешел на вкрадчивый шепот, — я не знаю, зачем вам еще один фамильяр.

— Издеваешься? — голос Элии стал похож уже не на бархат, а на черную молнию. — Тебе лучше, чем кому бы то ни было, известно, чья душа в Арте. И почему мне нужен другой. И я не собираюсь ждать. Немедленно. Сейчас же. Вчера я нашла подходящее тело. И взяла его с собой. Поэтому сейчас же поднимай свой ленивый зад и иди ищи. Я жду.

— Но как же, как же? — заквохтал Хранитель. — Где же я возьму, если нет ни одной? Не свою же выну. Разве что…

— Что? — насторожилась Элия.

— Есть одна молодая женщина, только сегодня поступила, но я не могу… Вы же понимаете, это запрещено. Категорически запрещено. Вы знаете, чем мне это может грозить, если узнают.

— Между небом и землей? — Элия озадаченно хмыкнула. — Насколько между? Куда ближе?

— Ровно посередине. Точка равновесия.

— Ну… возможно, никто и не узнает. От меня точно. А тебе не впервой подделывать отчеты. Не смотри на меня так, я все знаю. Короче, выбирай. Или ты отдаешь ее мне, или будешь квакать сам. На твою должность найти кого-то не проблема. Например, Мариус вполне подойдет. Он давно ждет, когда ты уйдешь на покой.

— Мариус?! — возмущенно ахнул Хранитель. — Бог с вами, госпожа!

— Бог? Со мной? — расхохоталась Элия. — Да ты совсем ополоумел? Ну так что, хочешь быть моим фамильяром?

— Никогда не подумал бы, что вы способны на такое. Госпожа Рианна, госпожа Лэрга — те да, могут. Но вы?!

— Ты еще здесь?

— Иду, иду, — проворчал Хранитель. — Готовьте тело. Жаба! Ну надо ж было такое придумать. Сова, кошка, собака — это я понимаю. Лиса, волк — тоже неплохо. Но жаба?! Фу! Гадость!

— Не твое дело, — довольно усмехнулась Элия.

Шаркающие шаги приближались.

Нет-нет-нет, только не сюда. Я не хочу!!! Фамильяром у ведьмы?! Да еще жабой?! Мама…

Размытый силуэт приближался — откуда-то издалека, как будто с другого края вселенной. Я поняла, что не вижу, а каким-то образом знаю, что Хранитель идет ко мне. И знаю, какой он: маленький, сгорбленный, с длинной седой бородой. На нем был шелково шуршащий черный балахон с капюшоном, развевающийся, как плавники ската-манты.

Ну ясное дело, если я душа, то глаз у меня нет, видеть нечем. И слышать тоже. Какое-то прямое знание обо всем. Только размышлять на эту тему сейчас хотелось меньше всего.

Неприкаянные души — те, которые не попали ни в рай, ни в ад? Чистилище? Или вообще что-то совсем другое, о чем мы и понятия не имеем? Наверно, так и есть, потому что было еще что-то про «между небом и землей». Это обо мне? Может, я в коме? Когда та зараза меня толкнула, я пыталась удержаться, но сломался каблук. Я могла упасть, удариться головой…

Хранитель подошел совсем близко, и я почувствовала — нет, опять узнала, — что он взял меня в руки и понес.

Может, я смогу вырваться и удрать? Ну хоть как-нибудь?

Ни хрена.

Если б я знала, что все так выйдет, вообще бы из дома не выходила. Всю оставшуюся жизнь. Работала бы за компом и заказывала еду с доставкой.

Он нес меня долго, пока впереди не показался свет. Несколько факелов, закрепленных на закопченных стенах, уходящих вверх, в темноту. Грубо сколоченный стол, на котором в окружении горящих свечей сидела…

Нет!!!

— А тебя никто и не спрашивает.

Она выступила из темноты на свет, и у меня внутри все оборвалось. То есть оборвалось бы, будь чему обрываться. Но ощущение было именно такое.

Элия оказалась невероятно красивой, но красота эта была… недобрая, даже страшноватая. Ведьминская красота. Распущенные по плечам белокурые волосы, карие глаза, правильные, но жесткие черты лица — как из-под резца скульптора. Винно-красное платье с золотой отделкой подчеркивало идеальную фигуру.

— Послушай, девочка, — она взяла меня из рук Хранителя, и я почувствовала — узнала! — пьянящий запах белых цветов. — Твое тело лежит где-то, как мертвая колода. Не знаю, что с тобой случилось, мне это не интересно. Но в любой момент ты можешь либо очнуться, либо умереть. В моей власти сделать так, чтобы там ты умерла. Или чтобы очнулась. Сейчас ты в точке равновесия, но я забираю ее себе.