Гарри Поттер и новая семья. Последний курс (СИ) - "DVolk67" - Страница 58

Он не закончил.

— Она умрет? — спросил Гарри.

Доктор Бернхилл кивнул.

Наступившую тишину нарушали только всхлипывания Гермионы.

— Боюсь, вам пора идти, — сказал, наконец, врач. — Мы сообщим вам сразу, как только что-то изменится.

— Я никуда не уйду, — решительно сказала Гермиона.

— Мисс, в вашем присутствии нет смысла... — попытался было возразить доктор.

— Есть смысл, — Гермиона упрямо поджала губы.

— Сожалею, но правила...

— У Гермионы сломаны ребра, — подала голос Луна. — Ее ударила волшебная змея. Это считается за магическую травму?

Доктор помолчал, затем легко улыбнулся.

— Разумеется, — сказал он. — Мы не можем отказать в помощи пострадавшей. Можете оставаться тут, мисс Грейнджер, пока не поправитесь. Я распоряжусь, чтобы вас разместили в этой палате.

Гарри хотел было сказать, что он тоже никуда не пойдет, но Луна молча взяла его под локоть и мягко, но настойчиво потянула к двери.

— Оставим их одних, — тихонько сказала она. — Эль может спасти только чудо, а чудеса не любят лишних глаз.

Выйдя из камина в директорском кабинете, Гарри и Луна не застали там хозяина. Вместо него в одном из гостевых кресел сидел Драко.

— Директор просил тебя подождать, — сказал тот. — Он сейчас делает объявление в Большом зале.

Только теперь Гарри осознал, что у него весь день не было во рту и маковой росинки. Драко молча указал рукой на столик, на котором стояла тарелка с сэндвичами и две огромные чашки чая. Гарри бездумно взял в руки первый бутерброд и принялся механически жевать, не чувствуя вкуса.

— Как она? — спросил Драко чуть погодя.

— Пока жива, — ответила вместо Гарри Луна. — Гермиона осталась с ней.

— Ясно.

Драко помолчал.

— Дамблдора и Боунс восстановили на всех постах, — сказал он чуть погодя. — Никогда не думал, что увижу, как отец выступает в их защиту, а вот поди ж ты. Эти трое чудесно спелись. Фадж подает в отставку, якобы по состоянию здоровья. Его, наверное, задвинут в какой-нибудь бесполезный отдел, типа офиса по связям с маглами. Боунс станет министром, а Скримджера сейчас ищут. Он бежал.

Гарри не ответил.

— Амбридж из Хогвартса сразу отправили в Азкабан, — после паузы продолжил Драко. — Боунс, оказывается, время зря не теряла, еще осенью нашла доказательства того, что именно Амбридж прикончила Крауча-старшего в больнице. Думаю, дементоров в ваш дом тоже посылала она... — Драко помолчал. — А профессор Каркаров погиб. Прикрывал штурмовую группу от проклятий, ну и не успел среагировать. Кто-то из старших Паркинсонов его достал.

Гарри покончил с первым сэндвичем и принялся за второй.

— Знаешь, что самое смешное? — спросил Драко. — В школе до последнего момента никто ничего не понял. Все гадали, куда это запропастились оба ловца, но матч не останавливали. Только через час на стадион прискакала Амбридж с криками, что на нее напали и надо срочно оцепить школу. Но формально игра до сих пор продолжается, снитч-то не пойман.

— Драко, зачем ты мне это рассказываешь? — спросил Гарри, проглотив очередной кусок.

— Не знаю. — Драко вздохнул. — Дамблдор попросил меня отвлекать тебя разговорами от тяжелых мыслей. По-моему, это глупо... И я понятия не имею, что говорить в таких случаях. Мне правда жаль, что твои родители умерли и что Эль при смерти... И я думаю, что знаю, что ты чувствуешь, я ведь и сам чуть с ума не сошел, пока смотрел, как Лорд убивает отца... Но тебе ведь от этого не станет легче, верно?

Гарри не ответил. Луна, внимательно на него посмотрев, легко встала и поцеловала Гарри в щеку.

— Пойдем, Драко, — сказала она. — Ему надо побыть одному.

Гарри благодарно взглянул на нее и кивнул, чуть улыбнувшись. Луна знала, что ему нужно, лучше, чем он сам.

Драко и Луна вышли, и Гарри остался в одиночестве. Он не знал, что ему делать и о чем думать после того, как потерял своих близких. Наверное, ему надо было вспоминать родителей, может быть, пытаться мысленно разговаривать с ними, воображая, что они его слышат. Может быть, надо молиться? Но Гарри не знал, как можно просить о чем-то Бога, который дважды сделал его сиротой.

Поэтому Гарри просто сидел в кресле, доедал сэндвич и не думал ни о чем. В голове было пусто, как в старом темном сыром подвале, казалось — крикни, и звук разойдется эхом среди пропитанных влагой кирпичных стен.

Наконец, за его спиной тихонько скрипнула дверь.

— Добрый вечер, профессор, — сказал Гарри, не оборачиваясь.

— Добрый вечер, Гарри.

Дамблдор обошел вокруг стола, уселся в свое кресло и завозился, устраиваясь поудобнее. Гарри обратил внимание, что он все еще держит правую руку в кармане.

— Я хотел было отправить тебя спать, — сказал директор, — но мне почему-то показалось, что ты не хочешь откладывать этот разговор. Однако, если ты устал...

— Устал, — кивнул Гарри, — но лучше закончить с разговорами сейчас. Потом мне будет не до того. Похороны... Хотя нет, лучше подождать, пока Эль встанет на ноги. Но надо сообщить бабушке, и тете Алисе, и... ну, я не знаю, что делается в подобных случаях?

— Я отдам нужные распоряжения, — согласился Дамблдор. — Тебе надо будет решить, кому из родных ты захочешь рассказать о волшебном мире. Но это действительно может подождать до завтра. А пока...

— Профессор, — перебил его Гарри, — скажите сначала самое главное. Я — крестраж Волдеморта?

========== Глава 14. Пейзаж после битвы ==========

25 мая 1996 года

— Я — крестраж Волдеморта?

Дамблдор резко выпрямился в своем кресле.

— Нет, — строго сказал он. — Запомни, Гарри, ты — это ты. Неважно, что случилось в ту ночь, когда погибли Джеймс и Лили Поттеры. Твою личность определил не Том Риддл, а твои собственные дела. Том, расколов свою душу, невольно отдал тебе часть своих умений, например, умение говорить со змеями, но ты...

— Профессор, пожалуйста, — перебил его Гарри. — Я очень устал, у меня был, наверное, худший день в моей жизни. Просто скажите, я — крестраж?

Сколько раз Дамблдор ни проигрывал в голове возможные сценарии этого разговора, он все равно оказался к нему не готов.

— Да, Гарри, боюсь, что так.

— И пока я жив, Том Риддл будет возрождаться снова и снова?

— Вероятно, да.

— Но в то же время, убить Тома могу только я?

Дамблдор кивнул.

— Замкнутый круг... — Гарри помолчал. — Извлечь из меня эту пакость невозможно, иначе вы бы уже это сделали, верно?

— Я пытался использовать один способ, — директор печально вздохнул. — Том не знает, что ты хранишь часть его души. Попытавшись убить тебя Авадой Кедаврой, он тем самым уничтожил бы свой крестраж, но если бы при этом в нем текла твоя кровь, ты остался бы жив. Часть твоей защиты перешла бы на Тома и не позволила тебе умереть...

— И поэтому вы все так подстроили в прошлом году? — понял Гарри.

— Ты на меня сердишься?

— Нет, за что? Вы же пытались меня спасти... Если бы тогда все получилось, наверное, мама с папой были бы живы...

— Или они стали бы лишь одними из множества жертв, — возразил Дамблдор.

Они помолчали.

— Я не хочу умирать, — сказал, наконец, Гарри. — Даже после всего... Не хочу. Мне все еще есть, ради чего и ради кого жить. Я найду способ.

— Очень на это надеюсь, — согласился Дамблдор. — Неразрешимых задач в магии не бывает, такова ее природа.

— А то пророчество может мне помочь?

— К сожалению, нет. Впрочем... суди сам, Гарри. — Дамблдор откашлялся. — «Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда. Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца...» — это то, что было известно Тому Риддлу. А вот остальная часть: «...И Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы. И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой. Тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца».