Женщина в сером костюме - Дарси Эмма - Страница 12

• Предыдущая
• 12/30
• Следующая

Точно в половине седьмого Энн прошла по коридору к лестнице и остановилась наверху. Из гостиной доносились голоса — взрослых и детей. Сестра Мэтью Филдинга со своим семейством, очевидно, уже приехала. Сознавая, что ее появление наверняка заставит всех ошеломленно замолчать, Энн расправила плечи, высоко подняла голову и, собравшись с духом, стала осторожно спускаться по ступенькам. Не хватает еще зацепиться каблуком и скатиться вниз!

Когда она была примерно на середине лестницы, Филдинг, направляясь к бару за коктейлем, бросил взгляд в арочную дверь: не идет ли Энн? Время, которое он назначил, уже наступило, а он любил пунктуальность.

Увидев ее на лестнице, он остановился как вкопанный, выпучил глаза и издал какое-то сдавленное восклицание. Все замолчали. Филдинг с трудом оторвал ноги от пола, затем метнулся к подножию лестницы.

Энн ликовала. Гляди, гляди! И он глядел — на высокую грудь, тонкую талию, округлые бедра и рисовавшиеся под платьем длинные стройные ноги. Совсем забыв о приличиях, он растерянно бегал взглядом по туго обтянутой платьем фигуре, потом с усилием вскинул глаза к ее лицу.

— Куда делись ваши очки? — хриплым голосом проговорил он, словно пытаясь зацепиться за какую-то знакомую подробность ее внешности.

— Когда я наряжаюсь, я надеваю контактные линзы, мистер Филдинг, — ответила Энн. Она полностью владела собой. Внутри у нее гремела торжествующая музыка.

— Кармоди… — Филдинг перевел дух. — Вы опять взяли верх.

— Надеюсь, вы не находите мой туалет безвкусным? — спросила она, с наслаждением припоминая его оскорбительные слова.

Филдинг был одет в строгий костюм и белую рубашку; галстук был подобран с большим вкусом.

Он покачал головой.

— Вряд ли кому-нибудь придет в голову придираться к такому ослепительному наряду, — кротко ответил он.

Когда Энн спустилась с последней ступеньки, Филдинг церемонно предложил ей руку.

— Вы уверены, что вам не стыдно показаться со мной перед вашими гостями, мистер Филдинг? — с притворной неуверенностью осведомилась она. — Может, мне лучше переодеться в серый костюм?

— Кармоди, хватит, вы меня уже покарали, — взмолился Филдинг. — Признаю, что я на это нарывался. И получил нокаут. Придется мне смириться с поражением. Хотя у меня есть подозрение, что это будет не так-то просто.

Энн взяла его под руку, и они вошли в гостиную.

Все взгляды обратились на нее. Даже двое мальчиков — лет четырех и двух — и сидевшая на коленях у миссис Маллори совсем крошечная девочка смотрели на нее во все глаза. На миссис Маллори было очень красивое и модное платье из темно-красного шелка. Молодой человек лет тридцати медленно поднялся с кресла. Казалось, у него вот-вот отвалится челюсть. На нем был темно-серый строгий костюм. Возле камина стояла женщина лет двадцати шести в эффектном вечернем платье из зеленого бархата. При виде Энн ее глаза изумленно расширились.

Мэтью Филдинг представил Энн своих родственников:

— Моя сестра Элли Сандерс. Ее муж Брайан. И их дети по убывающей: Джейсон, Кайл и Леони. А это Кармоди, моя помощница. Можно называть ее Энн.

Филдинг произнес все это с непоколебимым апломбом, не показывая ни малейшего смущения по поводу вызывающего наряда своей помощницы.

— Нет-нет! — возбужденно затрясла головой Элли Сандерс. — Не может быть двух женщин по фамилии Кармоди с такими незабываемыми чертами лица и такими волосами. Вас ведь зовут Энджел, правда? Энджел Кармоди. Конечно, это вы. Я вас так хорошо помню.

Энн оцепенела.

И не только от неожиданности: она с ужасом поняла, что если Элли Сандерс знает, что ее зовут Энджел, то она также знает и кто ее мать. И сейчас все это выйдет наружу, сейчас об этом узнает и Филдинг.

Ничего уже нельзя будет скрыть.

Никак нельзя будет от него отгородиться.

Сейчас сдернут завесу тайны, которой она окутала свою жизнь после смерти матери.

Энн даже не почувствовала, как ее левая рука, все еще лежавшая на рукаве Филдинга, судорожно сжалась в кулак и ногти впились в ладонь. Ее взгляд выражал такой ужас, точно перед ней была взвившаяся для нападения кобра.

Черные кудряшки на лбу Элли прыгали от возбуждения, карие глаза сияли восторгом открытия, еще минута — и из нее польется неудержимый поток слов.

Как заставить ее замолчать? Но в эту самую трудную минуту в ее жизни на Энн словно нашло затмение: ничего спасительного не приходило ей в голову.

А Элли не стала дожидаться подтверждения своей догадки. Ее понесло. Забыв все правила хорошего тона, она восклицала:

— Мама, ну ты ведь тоже ее помнишь! Разве можно забыть Энджел Кармоди? Помнишь, как она пела «Аве Мария» на своем последнем концерте в Роуз-Бей? Какая в зале стояла тишина! — Элли устремила на Энн восторженный взгляд. — У меня мороз пробегал по коже — так это было прекрасно!

Миссис Маллори изумленно смотрела на Энн: она тоже ее узнала.

— То-то мне казалось, что я вас где-то видела. Только не могла вспомнить где. Хотя ваш голос должен был бы мне напомнить. Такой чистый тон, как колокольчик…

— Но как вы угодили… к Мэтту? — выпалила Элли, тряся кудряшками и вопросительно глядя на Энн.

Каждое ее слово падало на голову Энн как кирпич. Надо во что бы то ни стало остановить Элли Сандерс! Надо как-то перевести разговор на другую тему. И Энн заставила себя заговорить:

— Прошу меня извинить, миссис Сандерс, но я не припоминаю, чтобы мы с вами прежде встречались. Что касается моей службы в фирме, мистер Филдинг, наверно, объяснил вам, какую должность я занимаю. Я очень сожалею, что оказалась незваной гостьей у вас на дне рождения… и, пожалуйста, не обращайте на меня внимания. — Она подняла глаза на Филдинга, не сознавая, что смотрит на него умоляющим взглядом. — Если можно, сэр, я саду. Спасибо, что представили меня своей семье, и, прошу вас, вернитесь к своим обязанностям хозяина дома.

В гробовой тишине Филдинг подвел ее к креслу, и Энн почти рухнула в него, из последних сил стараясь сохранять внешнее спокойствие.

— Дать вам лимонаду, Кармоди? — тихо спросил Филдинг. — Вина вы как будто не употребляете.

Энн не могла заставить себя взглянуть на Мэтью. В его голосе звучало сочувствие, но она отказывалась в это поверить. Он просто затаился и ждет, какие еще последуют разоблачения.

— Да, если можно, — ответила она, надеясь, что ему придется выйти за лимонадом из гостиной. Хотя какой от этого прок? Он в любое время может вытянуть из сестры все, что ему нужно.

А та тем временем не унималась:

— Как же так? Я уверена, что вы — та самая Энджел Кармоди. Естественно, вы меня не помните; в этом нет ничего удивительного. Когда вы были в старшем классе, я была в младшем. Но мы, конечно, все знали Энджел Кармоди. Мы обожали ходить в церковь, потому что вы солировали в хоре.

Это были уже не кирпичи, а гвозди, которые Элли заколачивала в гроб Энн, не оставляя ей ни малейшей лазейки. А Мэтью Филдинг вовсе не ушел из гостиной. Специально подготовленный для Энн графин с охлажденным лимонадом стоял на столике.

Может быть, сказать, что они ее с кем-то путают? Сойдет ей это с рук или нет? Но факты слишком легко проверить. Она действительно училась в монастырской школе в Роуз-Бей — одной из самых привилегированных школ Сиднея. На этом настояла ее мать. Для дочки — только все самое лучшее! Ее фотографию можно найти в альбомах, которые каждый год выпускали в школе и которые наверняка сохранились у Элли Сандерс, учившейся там примерно в то же время, только на несколько классов ниже. Оставалось одно: постараться, чтобы Мэтью Филдинг узнал как можно меньше.

— Это было так давно, — проговорила Энн.

— Но с чего вам вздумалось похоронить себя у Мэтта в конторе? — настаивала Элли. — Неужели эта работа — для вас? С вашим талантом!

Вцепилась — как собака в кость, подумала Энн. И не успокоится, пока не обглодает ее дочиста. Вопросы сыпались один за другим:

• Предыдущая
• 12/30
• Следующая