Не дразни меня! - Чейз Джеймс Хэдли - Страница 2

Кое-как отыскав место для парковки, Кен Брэндон вышел из машины и остановился на тротуаре, рассматривая новое место работы. Кену оно показалось похожим на ломбард, но он уже успел смириться с гнетущим фактом, что больше ему не придется иметь дело с богатством и роскошью. Его вероятные клиенты будут из тех, кто борется за выживание. Таким людям и в голову не придет заглянуть в офис с роскошным фасадом, вроде головного отделения «Корпорации» в центре города.

Сознавая, что за ним наблюдают многочисленные чернокожие хозяева окрестных лавчонок, Кен отпер дверь и вошел.

Путь ему перегородила длинная стойка. Позади стойки была просторная комната со шкафами для папок и письменным столом, на котором стояла пишущая машинка и телефон; все выглядело подержанным, таким оно и было.

В этом помещении, как он понял, и будет работать дочка Штернвуда. Подняв крышку, он прошел через комнату к двери с матовым стеклом, на котором было написано черными буквами:

Управляющий Кен Брэндон

Он задержался, чтобы рассмотреть стеклянную дверь. Никакого удовольствия он не ощутил. В головном офисе на деревянной двери его кабинета имя было написано золотыми буквами.

Кен повернул ручку двери и вошел в небольшой кабинет, где обнаружился обшарпанный письменный стол, винтовое кресло, выцветший ковер, два стула с высокими спинками, поставленные напротив стола, и маленькое окошко, выходившее на шумную главную улицу. На столе стоял телефонный аппарат, портативная пишущая машинка, пепельница, лежал блокнот.

Он неспешно окинул взглядом свои новые владения и ощутил уныние.

В головном офисе он привык к кондиционерам. В этой комнатенке было душно и жарко. Подойдя к окну, Кен распахнул его, и в комнату тотчас ворвался шум голосов и уличного движения.

Он говорил Бетти, что его новое назначение в некотором роде вызов. Кен криво усмехнулся. И серьезный вызов! Штернвуд устроил ему неслабую смену декораций.

Он услышал, что в смежной комнате кто-то есть, и подошел к двери своего кабинета. У входной двери стояла высокая девушка лет двадцати четырех.

Кен посмотрел на нее с ошеломленным интересом.

Сначала он решил, что девушка, вероятно, его первый клиент. Кем еще она может быть в такой одежде: футболка с нарисованным красным сердцем на месте ее собственного, потертые джинсы в обтяжку.

Глядя на нее, он ощутил, как забурлила кровь. Ну ничего себе девица!

Светлые волосы до плеч выглядели так, словно она моет их под настроение, а как раз сегодня такого настроения у нее не было, однако эта неприбранная шевелюра лишь добавляла ей эротичности. Глаза большие, зеленые, как море, а какое запоминающееся лицо: высокие скулы, маленький носик и большой рот с полными губами.

Глазея на девушку, Кен позволил себе пройтись взглядом по ее телу. Груди, натягивавшие ткань футболки, походили на половинки ананаса. А длинные ноги и худоба придавали ей сходство с каким-то великолепным и чувственным молодым животным.

– Привет! – сказала она, поднимая крышку стойки и подходя к нему. – Ты у нас Кен Брэндон.

«Вот те раз! – подумал Кен. – Да это же дочка Штернвуда!»

– Верно, – сказал он вслух. – Мисс Штернвуд?

Она кивнула и улыбнулась, продемонстрировав зубы, какие производители зубной пасты снимают для рекламы.

– Ну и дыра!

Она огляделась, затем подошла к письменному столу, чтобы рассмотреть пишущую машинку.

– Нет, ты только посмотри на эту рухлядь!

– Ваш отец… – слабо начал Кен, но умолк.

– Мой отец! – Она фыркнула, уселась за стол, подняла телефонную трубку и набрала номер.

Кен тупо таращился на нее, а она, когда связь установилась, произнесла:

– Говорит мисс Штернвуд. Дайте мне мистера Штернвуда. – Последовала пауза, а потом она заговорила: – Па! Я только что приехала. Ты спятил, если решил, что я буду ломать ногти, печатая на этой развалине! Мне нужна электрическая машинка Ай-би-эм, и немедленно. – Она выслушала ответ. Ее лицо окаменело. – Нечего вешать мне лапшу на уши, па! Я серьезно: либо я получаю машинку, либо сваливаю отсюда! – Она положила трубку.

У Кена глаза полезли на лоб. Его потрясла сама мысль, что кто-то, пусть даже и дочь, может разговаривать таким тоном с Джефферсоном Штернвудом.

– Это мы уладили, – сказала она. – А у тебя в кабинете как?

– Нормально… хорошо.

Она встала из-за стола, прошествовала мимо него в его кабинет.

– Нет, ну в такой духоте работать нельзя. Здесь же как в духовке!

– Ничего. Это…

Она вернулась за свой стол и снова набрала номер.

– Дайте мистера Штернвуда, – сказала она. Снова последовала пауза, а потом она выпалила: – Па! Я не стану работать в этой убогой дыре без кондиционера. Здесь надо поставить два небольших кондиционера, немедленно. Ты… что? – Ее голос взлетел на тон. – Па! Ты несешь полную чушь! Если кондиционеров не будет, я ухожу! – Она повесила трубку и подмигнула Кену. – Мы получим кондиционеры.

Кен сделал глубокий, медленный вдох:

– Похоже, мистер Штернвуд вам благоволит, мисс Штернвуд!

Она засмеялась:

– О да, я им верчу как хочу с тех пор, как научилась ходить. Он только на словах грозный. – Она поднялась из-за стола. – Зови меня просто Карен.

Кен понял, что она внимательно рассматривает его, и под ее пристальным взглядом ему сделалось неуютно.

– Ты ведь не собираешься вести дела в Сикомбе в таком костюме, а? – спросила она.

Кен изумленно разинул рот и оглядел себя. На нем был легкий костюм угольно-черного цвета, строгий галстук, белая рубашка и начищенные до блеска ботинки. Одеваясь этим утром, он внимательно изучил себя в высоком зеркале в ванной и решил, что выглядит в точности так, как и полагается перспективному руководителю страхового агентства.

– В каком «таком»? – спросил он тупо.

– Если ты в таком виде постучишь в дом какого-нибудь негра, он тебе даже дверь не откроет. Оденься, как я. Слушай, может, смотаешься домой и переоденешься во что-нибудь попроще? Нет, я всего лишь предлагаю – босс у нас ты, но только в этой паршивой дыре ты ничего не добьешься, если будешь выглядеть как мой папочка. Что скажешь?

Кен внимательно посмотрел на нее, подумал и понял, что она говорит дело. Понты Парадиз-Сити для него в прошлом. Необходимо приспосабливаться к новым условиям.

– Все верно. Я вернусь через час.

Он вышел из конторы и поехал домой.

По дороге все мысли были заняты этой девушкой. Какая красотка! А как она разговаривает со своим папашей! Какой взгляд, какое тело! А потом Кен заговорил едва ли не вслух:

– Осторожнее, Брэндон! Ты ведь женат на самой лучшей женщине в мире! Вы вместе уже четыре года, и ты никогда не заглядывался на других. Ну да, дочка у Штернвуда сногсшибательная, значит самое время проявить осмотрительность!

Когда он вернулся домой, Бетти уже ушла на работу. Он прошел в спальню, вытащил поношенные джинсы, спортивную рубашку и мягкие туфли, переоделся. Обычно в этой одежде он работал в саду. Он оглядел себя в высоком зеркале. Так он больше соответствует духу Сикомба, сказал он себе, вот только прилизанные волосы выбиваются из общей картины. Кен растрепал прическу. Это максимум того, что можно сделать.

Садясь в машину, он подумал: «А девчонка умная! Мне самому надо было позаботиться об имидже. Ну ладно, не важно, кто додумался все исправить, главное, теперь порядок. Пора за работу».

Он не стал возвращаться в контору, а припарковал машину на Трумен-стрит. На другой стороне этой тоскливой улицы стояли ветхие дома, в которых селились чернокожие работники. Кен принялся ходить от двери к двери, беседуя с чернокожими женщинами о будущем их детей, и здесь его ждал сюрприз. Многие хозяйки, сначала окинув Кена подозрительным взглядом, приглашали в дом и выслушивали его. За время этих бесед он понял, что Штернвуд прав, еще как прав. Женщины сразу же проявляли интерес. Их дети были для них важнее всего на свете.

– Возвращайтесь вечером, мистер. Я посоветуюсь с мужем.