Верните меня на кладбище - Романовская Ольга - Страница 3

– Какой идиот обрядил меня в сафьяновые туфельки? – Кара взглянула на ноги.

От обувки ничего не осталось, подошвы канули в земле, когда, повинуясь воле некроманта, женщина выбиралась наружу. Она хорошо запомнила тот момент: резкий толчок, нестерпимая боль и удушье. Кара забарахталась, словно утопающий, и, плохо соображая, что делает, пробила подгнившие доски гроба. На лицо хлынула мерзлая земля вперемежку со снегом. Каким-то невероятным усилием женщине удалось не задохнуться. Любитель наживы ведь схалтурил, не до конца раскопал гроб.

– И некромант – идиот. – Кара подула на замерзшие пальцы. – Как мальчишка, дал деру. Или решил, будто дядюшка положил в могилу драгоценности, хотел поживиться? О, он плохо знает моих родственников, они обчистили шкатулку прежде, чем моя душа отлетела за Грань.

Взгляд снова уткнулся в обережную веревку. Нужно от нее избавиться, иначе Кара замерзнет. С другой стороны, именно этого она и ждала. И женщина легла на развороченную могилу, даже глаза закрыла. Вот сейчас все закончится… Но минута текла за минутой, а заветный покой не возвращался. Кара жутко продрогла, ее бил озноб, от холода почти отнялись руки и ноги, а жизнь не желала угасать. Когда лампа догорела, а небо на востоке посерело, женщина окончательно убедилась, что легко умереть можно лишь однажды. Пришлось сесть и отогреть дыханием конечности.

– Что за нелепость! – Кара потянулась за веткой и осторожно, опасаясь нового болезненного удара, дотронулась до веревки. – Значит, когда я молила сохранить мне жизнь, небеса остались глухи, а теперь пожалуйста! Они издеваются?

По руке прошел легкий разряд, но не настолько сильный, как в первый раз. Окрыленная, женщина продолжила опыты с веревкой. В итоге ей удалось разомкнуть контур, и магия выпустила Кару из ловушки. Сделав шаг, бывшая покойница не удержала равновесия и плюхнулась в снег. Отплевываясь, женщина села и провела ладонью по лицу. Кара нахмурилась. Определенно, с ним что-то не так. Здесь бы пригодилось зеркало, но придется довольствоваться льдом. Заприметив вдалеке лужу, Кара поспешила к ней. Потухшую лампу она прихватила с собой. Зачем, пока не знала, рука сама потянулась. Опустившись на корточки, женщина вгляделась в собственное отражение. В предрассветных сумерках на нее смотрело… Кара замотала головой и протерла глаза. Лужа наверняка грязная, а света недостаточно. Вот взойдет солнце… Но свет нового дня лишь во всей красе отразил ошибку некроманта. Тот не успел закончить ритуал, да и покойница была на год старше Летиции, в итоге чары восстановили кожу и хрящи, но их силы не хватило на самое главное – лицо. Кара вскрикнула и отшатнулась. Она не верила, что то страшное, со впалым носом и провалами глаз – и есть она. От былой красоты остался только рот.

– Ненавижу! – завыла Кара и в бессильной ярости удала по земле.

Если и можно нанести женщине несмываемое оскорбление, так это лишить ее лица. Лучше бы некромант сделал Кару лысой, лучше бы она ослепла, чем этот череп!

– Найду, собственными руками убью! – пообещала обидчику женщина и по привычке поднесла руку к глазам, запоздало сообразив, что плакать не может.

Странное дело – глаза есть, пусть без ресниц и век, а слез нет.

– Ну, и куда ты такая сунешься?

Пригорюнившись, Кара уселась на скамейку, на которой некогда дожидался результатов ритуала родственник Летиции.

– Положим, – она рассуждала вслух, – можно остаться тут. Сторож во время обхода обязательно заметит неладное, позовет некроманта. Или не позовет, если от моего вида его хватит удар. Готова ли ты стать причиной смерти ни в чем не повинного человека и сама принять отнюдь небезболезненную кончину? Согласись, несправедливо корчиться от боли, сгорать заживо и прочее. Выходит, мне нужно самой найти некроманта и заставить его погрузить меня в вечный сон.

Робкое зимнее солнце показалось между деревьями, напомнив о насущной проблеме – сомнительной внешности. Кара нашла в себе силы снова подойти к луже и, присев на корточки, долго разглядывала новую внешность. А еще сетовала на мироздание, которое столь жестоко обошлось с ней. Каре никогда ничего не давалось легко. Начать с того, что она родилась старшей в семье и все детство помогала матери ухаживать за братьями и сестрами. Она растила их одна – отец рано ушел из жизни. Родня не рвалась помогать вдове, хотя приютила Кару, когда та надумала продолжить образование. Ей руководил простой расчет: без профессии девушке ее происхождения делать нечего. Кара всегда отличалась прилежанием и смогла закончить Женский колледж с дипломом учительницы, после чего вернулась в родные края. Для большего требовались деньги, которые по известным причинам негде было достать. Вскоре освободилось место, и Кара начала преподавать, получила от государства скромную квартиру. Тут-то и начались разговоры о замужестве. Сначала их вела мать: неприлично-де женщине одной, после ее смерти продолжили брат и тетки. В конечном итоге жить стало невыносимо, и Кара сдалась. Только чем все обернулось?

– Не так уж все плохо, – утешала себя молодая женщина, пытаясь найти плюсы среди сотни минусов, из которых отныне состояла ее внешность. – У тебя есть глаза. Подумаешь, запали, как у сломанной куклы, но ведь есть же. И уши, вот без ушей никак нельзя. Череп целый, челюсти двигаются. Да ты просто красавица!

В ответ на ее слова уродливое отражение осклабилось зубами без десен. Да, определенно, рот лучше не отрывать – не все оценят подобную улыбку.

– Приветливое выражение – признак недалекого ума, – продолжила Кара, пряча за иронией желание заорать на все кладбище. Но тогда точно быстрой и легкой смерти не видать, да и неприлично. Учительница, вдова управляющего – и вдруг орет. Мать с отцом бы перевернулись в гробу. Дочь егеря звучит гордо, а не громко. – Рот тебе оставили, вот и держи его закрытым.

Женщина закашлялась и выплюнула червяка.

– Фу, какая гадость!

Ее чуть не стошнило. Интересно, сколько подобной дряни осталось внутри? Визит к некроманту явно откладывался: ни одна уважающая себя дама не явится в гости с кладбищенской отрыжкой.

– Рвотное или слабительное? – Кара крепко задумалась. – Возьму и то, и другое. Надеюсь, аптекарь обслужит в долг.

И только потом ей пришло в голову, что открыть кредит не на кого: Кара Барк мертва.

– Ничего, – легкомысленно отмахнулась она, – дядюшка не обеднеет, если хоть раз заплатит за меня. Помнится, я дала ему столько, что хватило бы купить всю аптеку и аптекаря в придачу.

Кара хихикнула, представив, какой бы удар хватил Оливера Стена, если бы она заявилась к нему в таком виде. Пожалуй, она не откажет себе в такой шутке, хотя бы для того, чтобы полюбоваться его лицом. Человек, заказавший сомнительное надгробие, заслуживает визита похороненного под ним мертвеца.

– Однако, как много у меня дел! – вздохнула Кара. – Удивительно, стоит воскреснуть, как они плодятся быстрее полевок.

Ладно, дядюшка – это хорошо, а с внешностью-то как?

– Идеально для маскарада! – фыркнула Кара. Былой ужас сменила ирония. – Даже маски не надо. А если серьезно, обычная вуаль скроет все недостатки. Надеюсь, за год женщины не похорошели настолько, чтобы отказаться от нее. Перчатки мне не понадобятся, пальцы целы. Кожа бледная, но это всегда в моде. Волосы клочьями не выпадают. – Бывшая покойница проверила, держались крепко. – Раз дышу, то и полный комплект органов имеется. Словом, прояви немного фантазии, и станешь обычным человеком. Подумаешь, в зеркало денек не посмотришь! На том свете вообще все равно.

Немного успокоившись, женщина побрела к воротам, удивляясь простейшим вещам: следам на снегу, яркости рассветного солнца. Только вот птицы отчего-то бросали петь, стоило подойти к дереву. Кара пробовала их подманить, уговаривала остаться. Итогом стали два трупика, свалившееся к ее ногам. А ведь женщина всего-то запрокинула голову! Кара со вздохом похоронила их в снегу и еще больше уверилась, вуаль не модный аксессуар, а насущная необходимость.