Верните меня на кладбище - Романовская Ольга - Страница 15

Начинать осмотр города с окраины – не лучшая идея, и Кара поспешила выбраться из царства криков и снежной жижи. Выглядела она сейчас не столь роскошно, как в Осине. Виной тому не только Турс с его маниакальной страстью к холодному оружию, но и время года. Хотя, если разобраться, ни одно из них не милосердно к одежде. Когда сходит снег, она покрывается пылью, когда льют дожди – грязью, а зимой подол напоминает половую тряпку. О туфельках тоже пришлось забыть и приобрести добротные неказистые ботинки. Некогда купленная у мастера Тана обновка теперь хранилась в холщовой сумке, бережно завернутая в исподнее – за время пути любая женщина обрастает покупками. В Стравеце Кара планировала пойти дальше: приобрести дорожный саквояж и доверху набить его одеждой, практичной, по сезону. Она убедилась, что посиневшие ногти и промокшие ноги удовольствия не приносят, пусть даже на тебе наряд с плеча королевы. Последняя в Скадаре временно отсутствовала, поэтому красоваться было не в чем. Подобрав юбки, Кара упрямо брела по обочине, гадая, что лучше: сугробы или темная субстанция, по которой катили телеги. Тротуары в этой части города отсутствовали, надежда сохранить ботинки сухими и чистыми умерла, не успев родиться. Но молодая женщина не унывала. Подумаешь, холодно, подумаешь, придется снова заниматься стиркой и чисткой, зато она жива и увидела что-то, помимо родного края.

Природа и архитектура центральной части страны отличались от привычной, прибрежной. За редким исключением города здесь с вековой историей, пережившие не один взлет и падение. Стравец не исключение. Эд обмолвился, что первое упоминание о нем относилось к прежней королевской династии. Город, словно жернова, перемалывал историю, оставляя на поверхности только то, что считал нужным или полезным. Например, дозорные башни. Сейчас их перестроили под склады. Словно одинокие стражи, они высились на берегах реки. Бойницы обвалились, и их заделаны кладкой.

– Красота! – Кара одним словом выразила впечатление от увиденного.

А за башнями город. Начинался он, как обычно, с предместий, разрезанных остатками крепостной стены. Местные жители разобрали ее на хозяйственные нужды, чудом сохранилось лишь несколько коротких участков, и к тем лепились дома. А дальше… Дальше Кара решила, будто очутилась в столице. Не может обычный провинциальный город быть таким… основательным. Прижимаясь к стенам, чтобы не создавать проблем ни себе, ни окружающим, молодая женщина дивилась конторам торговых домов, напоминавшим особняки знати, считала трактиры, булочные и кондитерские. Красоты Осина померкли, а сам он будто съежился, стал еще меньше, чем был. Вот ратушная башня с колоколом и часами, обращенными на все четыре стороны света. Высокая, кирпичная, словно пронзающая небо. Вот муниципалитет. Под его черепичной крышей поместились бы школа и все присутственные места Осина. «Не разевай рот! – мысленно повторяла себе Кара. – Ты не деревенщина, а учительница, следи за манерами». Только как следить, когда вокруг столько красивого и непонятного!

Женщина победила усталость, и заново учившаяся жить покойница свернула к магазинам. Витрины манили, карманы казались слишком тяжелыми – как не прийти к компромиссу? В первой же лавке Кара осознала убогость осинской торговли. Вот она, истинная мода! Глаза разбегались от лежавшего на полках великолепия, руки тянулись взять вон ту сумочку. А потом еще и эту. Пусть она крошечная, с перьями, зато волшебная. И продавщица, хитрая бестия, наперебой расхваливала товар. Но Кара сдержалась, в последнюю минуту смогла. Будут потом в ее жизни сумочки с перьями, а пока дорожный саквояж. Молодая женщина выбрала надежный и вместительный, чтобы прослужил долгие годы. В него из мешка тут же перекочевало «приданное». Словом, когда Кара начала обращать внимание на вывески гостиниц и пансионов, руки ее значительно отяжелели. Но существует ноша, которая не тянет, содержимое саквояжа относилось как раз к таким.

С постоем Каре повезло. Она устроилась в гостевых комнатах, сумев изрядно сэкономить. Общие удобства не пугали, а ванну за дополнительную плату приносили в номер. Зачем переплачивать, если завтра, послезавтра уже уедешь? Хотя, опьяненная воздухом Стравеца, Кара ловила себя на мысли, что не прочь здесь остаться. Немного понежившись в теплой воде, молодая женщина отправилась по делам. Ей до сих пор не верилось, что тело больше не мотает из стороны в сторону, а синяки остались в прошлом. Только вот они нескоро сойдут.

Привыкшая к осинским реалиям, Кара с недоверием рассматривала расписание. Неужели дилижансы здесь ходят здесь каждый день? Иногда и по два, утром и вечером, в разные города. А еще дилижансы разные, подешевле и подороже. Молодая женщина навела справки – цена зависела от уровня комфорта. Ей и минимального хватит, всего неполных четыре дня потерпеть. Опять же неизвестно, сумеет ли Кара устроить свою судьбу, а если да, то как. Деньги лучше поберечь. Для них молодая женщина приобрела шкатулку с замком и кошелек. В первую перекочевали облигации и часть наличных, во второй – монеты на текущие расходы. Ключ Кара носила на шее, а поверх облигаций и золота положила купленные для маскировки безделушки. Если кто вскроет, не позарится, не станет копаться дальше.

Выбрав подходящий день, госпожа Барк выкупила место и с чистой совестью отправилась отдавать дань прекрасному – любоваться местной архитектурой. Через пять дней она вступит на столичные мостовые.

В Литир, славную столицу Скадара, они въехали в рассветных сумерках, поэтому Кара не смогла толком ничего разглядеть: спала. Прислонившись щекой к жесткой обивке дилижанса, крепко обнимая саквояж, молодая женщина плавала в темной пучине безвременья. Сны ей не снились, так, иногда приходили бессвязные образы, мелькали лица, но стоило Каре попытаться ухватиться за воспоминание, тут же ускользали. Но она радовалась и такой малости. Помнится, начиналось все с того, что воскресшая покойница не могла спать вовсе. Еще немного, и красочные видения вернутся.

Дилижанс устало, тяжело катил по улицам, чуть подпрыгивая на неровностях мостовой. Пассажиры дружно посапывали, сменщик кучера – тоже, да и он сам позевывал в кулак, предвкушая скорый отдых. Завалиться на жесткую койку третьесортной гостиницы и спать до самого вечера, пока не придет время возвращаться обратно в Стравец. Неясные темные силуэты домов выплывали из серого сумрака. Они становились все выше, изгнав из своих рядов палисады предместий. Покачивались на крючках фонари и вывески. Улицы то сужались, то расширялись, неуклонно ведя вперед, в средоточие денег и власти. Однако дилижанс не добрался до центра города, остановился на почтовой станции.

– Литир, Литир! – прорезал тишину зычный голос кучера.

Пассажиры вздрогнули, неохотно пробуждаясь ото сна. Кара тоже протерла глаза и подслеповато уставилась в окно. Город и город. Туда ли их завезли? После сна по телу гуляла легкая дрожь. Зябко поведя плечами, молодая женщина в числе прочих выбралась на мостовую и огляделась. Розовые лепестки восхода уже коснулись стен домов, давая возможность познакомиться со столицей. Пока другие суетились, стаскивали багаж, Кара впитывала новые запахи, пыталась найти отличия от того же Стравеца.

Почтовая станция явно старинная и большая, на десять навесов. При каждом – небольшой павильон, чтобы укрыться от холода и непогоды. Все наполовину застекленные, видно, чем заняты люди. К примеру, вон там, через проезд, за стеклом дремали на тюках пассажиры. Теплый кассовый павильон тоже отличался от виденных ранее. Во-первых, его не совместили с почтовым отделением. Во-вторых, украсили, словно присутственное место. Тонкие витые чугунные колонны поддерживали навес перед входом. Большие окна давали достаточно света. Резной орнамент на карнизе дарил усладу взгляду. В простенках висели объявления и афиши. Кара долго вчитывалась в них. Театр! Какое манящее слово! Выступает некая труппа Жило. Вот кто-то продает лошадь, а тут предлагают услуги истопника. В родном Осине такого не было.