Анатомия страха (СИ) - Рябинина Татьяна - Страница 24

Но то, что случилось полтора года назад, заставило ее вновь почувствовать себя слабой и беспомощной. Все постулаты, в истинности которых Наталья не сомневалась, разлетелись вдребезги. За что? Чем она так виновата? Почему именно Наташа? Это не укладывалось в голове.

Прошлое — это кандалы. Это прикованный к тебе мертвец из романа Норриса. От него нельзя отделаться, убежать, потому что прошлое — это ты и нельзя спрятаться от себя самого. Нельзя просто так повернуться к прошлому спиной и как ни в чем ни бывало жить дальше. Все равно оно догонит и ледяными пальцами дотронется до плеча…

Имела ли она право взять на себя роль судьи и палача, отказавшись от смирения? Случайно ли нашла фотографию в бумажнике? Или это было предопределено?

После разговора с Сергеем Балаевым она шла к намеченной цели, как запрограммированная на уничтожение машина. Терминатор. Ее план был дьявольски жесток, но она считала себя правой. Ее, прежней, уже не существовало. Наталья Гончарова умерла в тот момент, когда подписала соглашение на отключение систем жизнеобеспечения, поддерживающих существование ее дочери. Вместо нее в тот день родилось новое существо — расчетливое и хладнокровное, поставившее себе задачу: отомстить любой ценой.

И лишь иногда ей становилось страшно и тоскливо. Это были минуты, когда Наталья, забывшись, позволяла себе задуматься о будущем. О том, что будет, когда ее миссия завершится. Жизнь потеряет смысл и станет похожа не бесцельное существование — как под аппаратом искусственного дыхания. И тогда ей хотелось покончить со всем разом. Пусть со Свириным разбирается кто-то другой. Наташу все равно не вернешь. Как просто судить, когда твой приговор не имеет силы. И как трудно быть богом!

Но она снова и снова видела бледное Наташино лицо, опущенные веки, тронутые лиловой тенью, — и гнала от себя мысли о будущем. Она должна жить сегодня. Как говорится, здесь и сейчас.

Дима постоянно испытывал какую-то неловкость. Ощущение собственной беспомощности — не той беспомощности, когда ты можешь, но тебе не дают что-то сделать, а той, когда вообще ничего не можешь, — доводило до бешенства. Он обещал Ольге найти убийцу Сергея, обещал Вальке работать «в одном флаконе» — и что? Сидит себе и страдает, а Стоцкий тем временем роет землю, как такса, учуявшая лису.

Он не понимал, что происходит, не понимал себя. А разобраться было необходимо.

Дима снял пиджак, ослабил галстук. Делать было, в общем-то, нечего. С утра он поговорил с клиентом, мечтавшим отделаться от гнусной и жадной мегеры-жены (откуда, интересно, берется столько мегер?) и попросил Леночку отправить на задание роскошного блондина Лелика, по профессии врача-венеролога, подрабатывающего в агентстве провокатором.

Кстати, именно Лелик придумал прижившееся в агентстве название для подобных акций: пирогенал. Это такое лекарство, используемое для провокаций: ужасно болезненных уколов в зад, призванных выявить законспирированную форму гонореи. Бывает такое, что все симптомы на лицо, а анализы ничего не показывают, и только после нескольких уколов микробы начинают выходить из укрытия. Определенно — сходство с работой агентства проглядывало.

Дима достал лист бумаги и, попивая кофе, стал думать. Записывать было пока нечего. Он вспомнил свои чувства в тот момент, когда узнал об исчезновении Сергея. Сожаление и желание помочь. За столько лет обида стерлась, остались лишь воспоминания о долгой дружбе. Время пропускает события через фильтр, отсевая все мелкое и ненужное, заставляя воспоминания ярче блестеть из-под слоя патины забвенья.

Однако известие о страшной и непонятной смерти старого друга заставило насторожиться и задуматься. Мысль о том, что его бывшие друзья виновны в смерти Светланы, становилась все более весомой. Да и следователь, как выяснилось, был того же мнения. И тогда на первый план, оттеснив «почему?» и «за что?», снова вышло «кто?». Кому понадобилось мстить через столько лет? И при чем здесь эта женщина, Гончарова?

Внезапно Дима поймал себя на мысли о том, что на самом деле не хочет, чтобы убийца Сергея был найден. Не хочет, чтобы милая усталая Ольга узнала, каким мерзавцем на самом деле был ее муж. Не хочет, чтобы от наказания ушли Генка и Олег. Да, он, Дмитрий Сиверцев, — заодно с убийцей. Не помогаешь — так не мешай. Если закон не в состоянии справиться с ними, пусть поработает таинственный мститель. Пусть. Хотя, конечно, Диме безумно хотелось узнать, кто он такой.

В конце концов решение пришло само собой. Конечно, неудобно перед Валькой, но пусть уж он выкручивается сам. В конце концов, это его работа. Обещал Ольге? Но ведь не сказал «найду», сказал «постараюсь». А если Валька все-таки дело раскроет… ну, значит, судьба их такая: и его, и Димы, и убийцы.

И все равно он чувствовал себя неловко. Как будто порвал на видном месте брюки и шел по городу, размышляя, насколько дыра бросается встречным в глаза.

Драку совести и Димы прервал телефонный звонок. Ольга нашла спрятанную за книгами компьютерную дискету. Попросив ее никуда не уходить, Дима поехал на Вознесенский.

Обычная оранжевая дискета «Verbatim» без опознавательных знаков на «рубашке». Дима поискал взглядом компьютер.

— Ноутбук в спальне, — сказала Ольга. — Сейчас принесу.

Она подключила серый «тошибовский» чемоданчик, самый обыкновенный, без наворотов и прибамбасов.

— Без пароля? — спросил Дима.

— Да. Это мой. Я бухгалтер, работаю по договорам, обычно дома. Составляю всякие балансы, отчеты, сметы. Если Сереже надо было, он тоже на нем работал, поэтому я пароль и не ставила. Зачем?

По экрану поползли сообщения загрузки, почему-то всегда здорово действующие Диме на нервы. Однако сознавать, что на свете существуют гораздо большие «чайники», чем он сам, не способные даже убрать с экрана «в нуль» лишнюю информацию, было почти приятно.

Наконец компьютер загрузился и запустил «Windows». Войдя в «Проводник», Дима начал один за другим открывать находящиеся на дискете файлы. Их было три. Первый назывался «pr.doc» — видимо, «private». В нем размещалась личная бухгалтерия: методично и скрупулезно Сергей расписывал свои немаленькие доходы и расходы, вплоть до пива и сигарет.

Диму удивило стремление составить баланс в текстовом редакторе, и он спросил об этом Ольгу.

— Не знаю, — ответила она, глядя через его плечо на экран. — Вообще-то Сережа с компьютером плохо ладил. Для него даже «Excel» было очень сложно, я уж не говорю про «1С».

Система была невероятно громоздкой и запутанной, понятной, видимо, только самому хозяину, но вызвать интерес могла разве что у налогового инспектора. За исключением разделов, помеченных значками «собаки» и «амперсанда». Здесь без всяких пояснений обитали долларовые суммы со знаками «-» и «+».

Второй файл назывался «r.doc». Дима предположил, что это значит «радио», поскольку в нем содержались краткие записи, связанные с доходами и расходами радиостанции, с разбивкой по месяцам. А вот третий файл, «r1.doc», был закрыт паролем.

Дима задумался. Сразу везти дискету Стоцкому или попытаться устроить взлом? Среди его знакомых хакеров не было, но зиц-Гриша по образованию программист, если сам не сможет, то посоветует, к кому обратиться. Но тут ему в голову пришла любопытная мысль. Кто-то говорил ему, что есть такой хитрый «вьюер», который пароль показывает. Вот если он имеется в Ольгином компьютере…

Он создал новый файл и закрыл его паролем, состоящим из шести букв «О». Потом вышел в «Нортон» и стал просматривать свой файл, меняя «вьюеры» — программы-просмотровщики, пока не увидел в уголке экрана шесть одинаковых значков-мордочек. Просмотрев тем же «вьюером» файл «r1.doc», Дима обнаружил в «парольном» месте четыре значка — разных. Значит, пароль состоит из четырех разных букв. На дальнейшие подвиги его компьютерной грамотности не хватило.

Дима уже хотел вытащить дискету, но вдруг кое-что вспомнил. Локи! Чем черт не шутит? Он вернулся в «Word» и, открыв файл, на предложение ввести пароль набрал на клавиатуре «Локи». Нет. А «локи»? Тоже нет. А если «ЛОКИ»?