Город моей мечты (СИ) - Грез Регина - Страница 10

А когда в общежитии жила, к нам в комнату часто забегал Андрей с верхнего этажа, он с «химфака», в черных круглых очках. Я его почему-то стеснялась, называла втихаря «Гарри Поттером». Придет, будто к себе домой и начнет умничать, девчонки-соседки мои кокетничали с ним открыто, а меня тайком поддразнивали, мол, Андрюха ради тебя тут сидит, тогда я злилась, пряталась в кухне, не хотела с ним общаться. И зачем себя заставлять, если совсем нет интереса к человеку?

Может, так я и останусь одна. Кто мне нужен, тому я не надобна, а если я кому приглянусь, тот мне может быть не приятен. Аня только фыркала, услышав такие доводы.

— Хочешь старой девой остаться?

— Нет. Просто хочу, чтобы все получилось само собой, чтобы я почувствовала, что этот человек… ну, как тебе объяснить… что мне хочется с ним встречаться часто, разговаривать обо всем. Как узнать — любовь это или нет? Может, об этом и думать не надо, я сама пойму.

— Так, как же ты поймешь, если у тебя никого нет! Давай я тебя с одним парнем познакомлю, у нас новый инструктор в мужском зале — молодой, ничего себе так. Ему скромные девушки нравятся, и еще ценит натуральную красоту, он сам сказал, а ты у нас почти блондинка, глаза голубые. Тань, да с тебя картины надо писать — русская красавица.

— Ну, что ты выдумываешь опять…

— Тебе надо получше одеваться и чаще бывать в местах скопления… э-э-э… нужного контингента. Больше открытости, дружелюбия и все получится тогда!

— А что же у тебя не получилось? Что ты на Васю кинулась, он не очень-то молодой и красавцем его не назовешь.

Я даже язык прикусила, думала, Аня обидится на меня, но она только бровями дернула и кажется, ответила честно:

— Понимаешь, надо как-то устраиваться в жизни. Надеяться мне не на кого, а он — городской. Вася — надежный, не пьет, не гуляет, чего еще желать. Я уже перебесилась, по клубам «тусила» первые годы, каталась с друзьями по ночному городу, выпивала. Много чего попробовала, даже залетела один раз по глупости, но все обошлось. А потом один человек сделал мне очень больно и я кое-что поняла. Нельзя сильно любить самой, пусть лучше тебя любят, а ты это принимаешь.

После Аниных слов я вдруг представила Андрюшу — «Гарри Поттера», который, преклонив колени, предлагает мне руку и сердце. Принимай — не хочу! Но, в том-то и дело, что я так не хочу. Мне надо к человеку это самой чувствовать, что-то такое важное, что словами и не расскажешь.

— Аня, а что тебе тетя Маша нагадала? Не хочешь говорить — не надо, я в душу лезть не хочу. Но, может, все-таки скажешь.

— Ничего особенного! Не под той звездой я родилась, вот в чем загвоздка! А с Васей у меня не будет детей. Вот такой приговор.

— Это она так сказала тебе? Может, хотела, чтобы ты отстала от ее Василия?

— Я сама видела. У Теть Маши стол есть — деревянный, без единого гвоздя сделан, на нем и гадали. Зеркала нужны и свечка, чтобы между ними поставить. Так нужно установить зеркала, чтобы они друг в друге отражались, и получился коридор. Я смотрела в него, сидела за этим столом, а Вологодская сбоку.

— И что ты увидела в этом отражении?

— Сначала думала — ерунда. Ну, темный тоннель, я туда уставилась, а потом будто туман в голове, все перед глазами поплыло и смотрю — впереди снег, поляна, а на ней холмики, засыпанные снегом, холмики с крестами, понимаешь? Маленькие такие холмики… Кладбище. А снег все валит и валит крупными хлопьями и холодно стало, у меня даже зубы застучали.

— Так что это может означать?

Аня пожала плечами, вытянулась на своем диване, притворно зевнула:

— То и значит. Не суждено мне стать матерью. С Васей — точно.

— А с кем-то другим?

— Не знаю. Теть Маш сказала, у меня пока все дороги закрыты, ничего хорошего впереди. А я думаю так, раз все равно закрыты дороги, так лучше я с Васей буду, а дети… Может, и без них можно прожить. У Васи уже есть дочка, он говорит, что ему больше и не надо. Тань, он, кажется, правда, любит меня, оттого его мать и не вмешивается. По-крайней мере сейчас не мешает нам. Иначе, давно бы меня выгнала, а ведь еще терпит мои грехи.

— Да какие там грехи у тебя? И ты ей помогаешь с клиентками, учет ведешь, всех помнишь в лицо.

— Надоела мне эта канитель. У той горе, у этой беда, а у третьей — блажь, вынь да положь ей начальника на золотом блюде. Чтобы из рук ел. А за какие заслуги, спрашивается? Может, я тоже начальника хочу?

— Не завидуй, такие как Василий твой на дороге тоже не валяются. И квартира у него есть и стабильная работа. Свекровь помогать будет, наведет на тебя вечную молодость и красоту, будешь жить сто лет, ни разу не кашляя.

— Только без детей… Я понимаю, за все в жизни надо платить. Но почему мне? Чем я хуже?

Тут я не знала, что Ане ответить. У меня самой все неопределенно, еще полтора года учиться, а что дальше? Остаться в городе или вернуться в родную деревню? Работу там не найду по специальности. Да и бабушка хотела мне другой доли, чтобы «ученая» была — городская. А чего хочу я… Нет у меня никаких четких планов, будто все заранее расписано, и все должно совершиться само собой. Живу одним днем, делаю, что могу. Видимо, не умею иначе.

Я очень люблю свое родное село, но еще я люблю этот город. Хотя, много ли о нем знаю… Много ли его видела… Четвертый год живу на окраине, учебный корпус — общежитие, а теперь учебный корпус — дом тети Маши. Сейчас мне жить легче. Комнату делю с одной Аней, но подруга в последнее время появляется только переночевать.

А порой Василий забирает ее из Фитнесс-клуба сразу в свою городскую квартиру. У них все серьезно. А у меня все как обычно и даже слишком спокойно. Я вроде бы немного поправилась, судя по тому, что стала тесновата привычная одежда. И еще Аня сделала замечание во время массажа:

— Танюха, тебе надо худеть!

Я немного расстроилась ее бестактности, могла бы и промолчать. Больше не буду разрешать ей тренироваться на мне, пусть на Васе своем практикует приемы «поглаживаний» и «растираний», я не кролик подопытный, так ей и высказала. Начала меня утешать, даже стала звать на свои занятия, причем совершенно бесплатно.

Конечно, у Ани фигура отличная, она же занимается всякими упражнениями в клубе, а я за эти полгода, кажется, отъелась. Нет, в общежитии не приходилось голодать, чего зря выдумывать, но здесь тетя Маша на еде не экономит, и ей еще часто привозят всякую деревенскую продукцию — молоко, яйца, творог. Иногда за свою «работу» Вологодская берет натуральным продуктом, кому-то проще так расплатиться. Тетя Маша это понимает.

Одним словом, питаюсь я теперь хорошо, тяжелым трудом не измучена, отчего бы не потолстеть. Только после Аниных слов пришлось задуматься. Даже попыталась ограничивать себя в еде, правда, это не очень у меня получалось. Аня же не отступала, вбила себе в голову, что меня надо по всем параметрам улучшать. Это я потом только поняла, откуда ветер дует и что она на самом деле задумала. Сказала бы прямо, что ей нужна помощь, мы же вроде подруги, я бы не отказалась.

Дело в том, что Аня хотела уехать к родственникам на две недели январских каникул, а заменить ее в клубе некому. Нужно оставаться за администратора с шести вечера до ночи, закрывать спортивные залы и сдавать ключи охраннику в вестибюле. Директор клуба не хотел Аню отпускать, пока замену себе на это время не найдет. Вот Аня и нашла — меня.

Пришлось выручать человека, пришлось мне приезжать в город сразу после праздника, за десять дней до начала занятий. Бабуля моя, кажется, не поверила, что я на работу еду. Выспрашивала тихонько, не завела ли я «друга сердечного», не по душе мне были такие расспросы. Никого я не завела и не предвидится даже!

В новогоднюю ночь я расплакалась, грустно вдруг стало. А если, и правда, не предвидится? Ничего-ничего, вот получу диплом, уеду в какую-нибудь глухомань детей истории учить, сосватают меня за местного комбайнера или плотника. Будет у нас крепкий дом на земле, посажу я огород, будут по нему наши детки бегать, клубнику искать. Обязательно разведу клубнику. И много — много цветов в палисаднике: флоксы, ирисы, пионы, анютины глазки, лаватеру, бархатцы. И еще какие-нибудь вьющиеся растения, пожалуй, клематисы…