Игрушка для драконов (СИ) - Иванова Инесса - Страница 36

— Мама! — обрадовалась я, уткнувшись носом в родное плечо и, наконец, дав волю слезам.

— Эмили, всё хорошо! Не плачь, а то я и сама расчувствуюсь, — шептала мне на ухо мама, оказавшаяся той самой женщиной, бросившей в центр шатра флакон с зелёным туманом. Амелия гладила меня по голове и совсем не походила на ту капризную и нежную особу, какой я привыкла видеть её дома.

— Нашли время, — пробурчала Клара позади меня. А я уже не могла злиться на ту, что спасла меня.

— Это экономка Рикарда, — постаравшись успокоиться, сказала я, с опаской глядя на связанных. Обе женщины молчали и больше не пытались вырваться.

— Они погружены в сон. «Волосы Виринеи» впрыскивают сок через маленькие проколы в коже, — объяснила мама в ответ на мой вопросительный взгляд. И поспешила добавить: — Он совершенно безвреден.

На языке вертелись вопросы, но сейчас было неподходящее время раскрывать личные тайны. Мне оставалось только рассеянно наблюдать за тем, как в шатёр безмолвно входят сотрудники Ока, как мама, управляя лианами, возвращает пленницам способность самостоятельно передвигаться, одновременно оставляя обеих безвольными куклами. Я смотрела на неё и гадала: как так оказалось, что Амелия, обладающая навыками боевого Мага, скрывает талант под личиной составителя простеньких зелий?

И снова у меня возникла чувство, что я только что очнулась от волшебного сна, в котором окружающие любят меня или, по крайней мере, не относятся враждебно без внятных на то причин. Где всё кажется таким, каким и является на самом деле. Там моей маме нет необходимости служить Оку, а отцу заключать выгодные политические союзы, отдавая меня замуж за влиятельного и богатого. Правда, в ту пору, которая теперь казалась мне безвозвратно далёкой, как полустёртый отпечаток, я и сама была очарована манерами и внешним лоском будущего мужа.

Я стояла в стороне, только сейчас осознавая, какой опасности избежала. Что если бы похитительницам удалось вернуть меня обратно? Я сомневалась, что в этом случае всё ограничилось бы обычным наказанием. Не верилось, что Рикард способен на убийство, но станет ли он мешать Кеннету? Скорее всего, нет. Для кузенов я теперь не просто предательница семьи, а угроза жизни и репутации в обществе.

— Почему ты не сказала, что Подчиняющее пламя тебя запомнило? — прошипела на ухо подошедшая Клара и больно ухватила меня за локоть. В первые мгновения я не поняла, что она имеет в виду, да и после сражения выглядела высокомерная красавица не лучшим образом. Шляпка в порыве битвы слетела, белокурые волосы выбились из причёски и спутались. Теперь Клара, раскрасневшаяся, с блеском безумия в глазах, больше походила на нечесаную ведьму из детских страшилок, которая вечно завидовала чужим успехам.

— Она и не знала, — вступила в спор мама, отгораживая меня спиной, словно маленького ребёнка, нашкодившего по недосмотру взрослых. Её рука в моей ладони дрожала и была влажной от пота. Сейчас она показалась мне старше, чем я привыкла её считать. Чёрный цвет платья делал кожу серой, а лицо усталым.

— Маг, не знающий подобного…

Закончить фразу Клара не успела. В шатёр, откинув полог, быстрым шагом вошёл Шилдс и, оглядев поле битвы, направился в нашу сторону. Его помощница тут же отвернулась, наградив нас перед этим уничижительным взглядом.

Мне почему-то на миг стало стыдно, что я как ребёнок хватаюсь за мамину руку. И вообще никоим образом не способна себя защитить.

Рассердившись в душе на собственную беспомощность, я встала рядом с Амелией и попыталась стереть с лица растерянность и страх. По крайней мере, пока не останусь одна.

— Ну как вы? Ранены? — спросил он меня. На минуту во взгляде инквизитора мелькнула тревога и что-то ещё. Я подумала, что чувство вины. И от этого у меня начали гореть уши.

— Спасибо, всё хорошо! — ответила я с серьёзным видом. — Я в порядке.

— Они использовали Подчиняющее пламя, — тоном обвинителя начала Клара, откинув со лба мокрую от пота прядь волос.

Мама уже хотела снова вступиться за меня, но хватило лёгкого пожатия руки, чтобы она отступила:

— Это моя вина, — выпалила я на выдохе, глядя в центр шатра, где «волосы Виринеи», лишившись пленниц, безжизненными плетьми лежали на земле, напоминая разморённых на солнце жирных змей.

— Красный камень всегда запоминает жертву и со временем найдёт её, — фыркнула Клара, смотря на Шилдса из-под опущенных ресниц.

Страх снова сдавил сердце. Я была убеждена, что в арсенале Эдриксов это не единственный способ добраться до меня до суда.

В шатре было тихо и душно. Мы остались одни, и почему-то мне казалось, что так и было задумано дознавателем. Настало время серьёзно обдумать планы на будущее и выработать общую стратегию.

— Хорошо, что я оказалась рядом, — пропела рядом Амелия, вернув меня в реальность.

— Вот именно, — резко оборвал её Шилдс. Мама чуть заметно вздрогнула. Я понимала о чём она думала: ведь Амелия не может всегда быть поблизости, а сама я не смогу оказать сопротивление. Чувствовать себя плющом, нуждающимся в крепком стволе для поддержки, было преотвратительно. — У нас ещё будет время обсудить это и придумать, как сделать так, чтобы подобное не повторилось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мама снова не заметно для остальных пожала мою руку: мол, не беспокойся.

Инквизитор взглянул на меня и собирался что-то сказать, но помощница его опередила:

— Скоро всё и так закончится, — Клара метнула в нашу сторону взгляд, полный презрения, и тут же обернулась к Шилдсу, словно нуждалась в подтверждении сказанного.

— Разумеется, — уклончиво согласился тот и добавил тоном не терпящим возражения: — А теперь ненадолго оставьте нас с госпожой Эдрикс одних.

Мама поджала губы и пристально посмотрела на меня, но возражать Шилдсу не решилась. По её обиженному виду и нахмуренному лбу я видела, что та недовольна. Но кивнула и отвела глаза, давая понять, что уже не ребёнок. Амелия привыкнет и со временем перестанет считать меня слабой. Возможно, тогда и я смогу думать о себе без отвращения.

Мама вышла, но в воздухе остался аромат её духов "Лавандовое совершенство" — самый томный и нежный аромат, окружающий мои воспоминания о детстве.

— Как скажете, — раздался голос Клары, в котором проступило плохо скрываемое раздражение. — Если понадоблюсь, я буду снаружи.

И наградив Дракона многообещающим взглядом, тоже направилась к выходу.

Мои подозрения переросли в уверенность: между ними что-то было. Или Кларе хотелось так думать.

Глядя ей вослед, я ощутила жалость. Возможно, из-за физического порока она вместо замужества поступила на службу в Око, а там влюбилась в того, кто казался недосягаемым, грозным и всемогущим. Я украдкой взглянула на Шилдса и поймала себя на мысли, что вообще не представляю, как можно в него влюбиться.

От Дракона веяло силой, перед которой хотелось с закрытыми глазами преклонить колени. Он был привлекателен физически, даже шрам, пересекающий щёку, не портил впечатления. Но особенно мне импонировало то, что он не старался понравиться, всегда был самим собой: умным, временами жестоким, но справедливым.

Однако способна ли мыслительная машина на глубокое чувство? Ведь у Шилдса была жена. Шептал ли он ей по ночам жаркие признания? А сколько раз в темноте или при тусклом свете прикроватной лампы обнимал и целовал в спину, спускаясь всё ниже, пока пламя не охватит обоих…

— Госпожа Эдрикс… Эмили, вам плохо? — вырвал меня из плена вображения Шилдс. Он подошёл ко мне неприлично близко и с тревогой заглядывал в глаза.

Я вздрогнула от лёгкого прикосновения горячей руки к моей щеке и рефлекторно отстранилась.

— Нет. Простите, я… нахлынуло что-то. Думаю, это из-за отпечатка. Я чувствую, что могу создать новый… Голова раскалывается, — пролепетала я и отошла в другой угол, опасливо глядя на зелёные лианы. Щёки пылали от стыда. Я надеялась, что Дракон спишет моё состояние на шок.