Игрушка для драконов (СИ) - Иванова Инесса - Страница 31

А назавтра всё повторится вновь. Будет звон бокалов, и двое мужчин, которые делят меня между собой как вещь, даже не соревнуясь за первенство, станут отпускать комплименты и гладить по обнажённой коже. Я принадлежала обоим и никому в отдельности. Почти добровольный участник постельных утех, назначение которого стать сосудом для продолжения рода, но в отличие от многих других замужних женщин меня лишили права знать отца своего ребёнка.

Эти воспоминания нахлынули на меня вновь именно сейчас, когда я отправилась на ужин, обещавший пройти в совсем иной тональности.

Стоило выйти на террасу, освещённую с помощью пары ламп на потолке, как хозяин поднялся мне навстречу. Он был одет в серый костюм-тройку, в котором выглядел бы обычным завсегдатаем светских салонов, если бы не багровый шрам на одной половине лица и не внимательный взгляд серых глаз, выдававших в нём следователя.

Он молча отодвинул мне стул и дождавшись, пока я займу предложенное место, сел напротив. Я чувствовала себя неуютно под тяжёлым взглядом инквизитора, казалось, что моё нарядное платье здесь неуместно, и я вообще зря приняла приглашение. Первым заговорить должен был он, и это избавляло меня от досадных ляпов. Я даже не представляла, каким может быть тон разговора, если несколькими часами раньше мы уже всё сказали друг другу.

— Вы любите овощи? — неожиданно спросил Ингвар Шилдс, когда слуги поставили перед нами серебряные тарелки, накрытые непрозрачными крышками.

— Что? — вздрогнула я от неожиданности и непонимающе уставилась на собеседника, ожидая увидеть в его глазах насмешку.

— Я говорю о бататовом рагу, — как ни в чём не бывало ответил Дракон и снял крышку со своей тарелки. В нос ударил аромат пряного картофеля и кислой капусты. — Клубни такого сорта выращиваются только в окрестных районах. Им нужна влага и одновременно нежаркое лето. Попробуйте сами, здешние туманы придают клубням такой вкус, какой вы не встретите больше нигде.

Дознаватель так ловко орудовал ножом и вилкой, нарезая картофельные дольки на множество мелких кусочков, и почти не смотрел на меня, словно разговаривал со случайным попутчиком. Я снова почувствовала себя задетой его демонстративным пренебрежением. Зеркало говорило, что я сегодня особенно хороша, а мужчина напротив вёл себя так, будто я сидела в мешке из-под этого самого редкого сорта картофеля.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не робейте! Ну же! Попробуйте, — подначивал меня Дракон, на лице которого я впервые заметила искреннюю улыбку. Когда я положила первый кусок склизкого рагу в рот, то была приятно удивлена. Блюдо выглядело несимпатично, но на вкус оказалось пряным и немного горчило. Не поморщившись, я попробовала ещё. Во второй раз, странный картофель показался мне ещё вкуснее.

И даже то, что Шилдс наблюдал с того конца стола за тем, как я с аппетитом поглощаю предложенное блюдо, не помешало мне насладиться едой. Леди, желая очаровать мужчину своими манерами, должна была лишь немного пригубить бокал прохладного вина за ужином, но я и не собиралась производить на этого мужчину приятного впечатления.

— В еду что-то подмешано? — осведомилась я, вытирая рот салфеткой. — Я угадала? И вы просто ждёте, пока я отключусь?

Слышала бы меня сейчас мама, она бы пришла в ужас от подобного поведения благовоспитанной дочери. Но её не было рядом, и ситуация не располагала к жеманствам и кокетству.

— Совсем нет. Видите, я и сам ем то же, что и вы, — усмехнулся Дракон. А потом напустил на себя всегдашний серьёзный вид и добавил: — Батат снимает барьеры и вытягивает на поверхность наши слабости.

— Значит, снова проверка, — произнесла я, положив приборы на тарелку. — Я думала, что вы и впрямь проявили милосердие.

— Любопытно, — пробормотал Дракон.

— Что же, позвольте поинтересоваться?

Я чувствовала, что меня занесло, но остановиться не могла. Так и подмывало выплеснуть в лицо собеседника обиду за все те неудобства, которые я по его вине претерпела после побега. Я уже открыла рот, чтобы облить инквизитора презрением, но тот опередил меня:

— Ваша слабость, — внезапно ответил Шилдс и откинулся в кресле, поставив локти на подлокотники и сомкнув кончики пальцев. — Я ожидал иного.

Мне надо было смолчать и скромно потупить глаза. Вместо этого я вскинула подбородок и спросила:

— Говорите уже до конца. Я и так поняла, что не соответствую вашим ожиданиям.

Шилдс улыбнулся. Второй раз за вечер.

— Я думал, что вы слабая и пустая, поэтому стремитесь замуж за богатого мужчину. В лучшем случае вы представлялись мне тщеславной кокеткой. Но, снимаю шляпу, вы оказались куда глубже чем казались на первый взгляд.

— Просто надо хотеть заглянуть, — хмыкнула я, продолжая изливать горечь, скопившуюся у меня в душе за всё время недолгого супружества.

— Для начала не надо скрывать свою истинную натуру. Говорить неудобную правду в лицо, как по мне, хорошая черта. Хоть и далеко не все со мной согласятся.

Дракон продолжил трапезу, то же самое сделала и я. Раз уж я сегодня наговорила достаточно, чтобы назавтра оказаться за воротами Свитенвилля, то сейчас оставаться голодной и показывать хорошие манеры ни к чему.

Свобода высказать всё, что на душе, пьянила не хуже вина, к которому я так и не притронулась. Вдруг проявившаяся бескомпромиссная честность толкала меня на откровенный разговор:

— Какова же ваша слабость, милорд? — спросила я, отложив нож и вилку. И посмотрела во внимательные глаза собеседника. На этот раз в них появился красноватый отблеск, но тут же исчез.

— Может быть, надежда. Именно поэтому я так дорожу вами, как важным свидетелем.

— Разве надежда может быть слабостью?

— Конечно, — с серьёзным видом ответил сероглазый Дракон. — Я бы мог давно оставить попытки уличить вашего мужа в триализме. А также всю вашу дружную семью.

Взгляд Шилдса уколол меня стальной иглой.

— И заняться поимкой только воров и казнокрадов.

— Отчего же не оставили? — спросила я то, что давно вертелось на языке.

— Может, вы окажете мне доверие и разрешите показать вам главный фонтан парка? — неожиданно предложил Серебряный. — Он вечером очень красив. Вам должно понравиться.

Шилдс так выразительно посмотрел на меня, что я, признаться, растерялась и в первую минуту хотела отказаться. Намёк был понят: «здесь не место говорить о подобном».

Но при одной мысли о том, что я окажусь в тёмное время суток в глухом парке наедине с хозяином Свитенвилля, приводила меня в лёгкое волнение. Я не ожидала от него никакой подлости, но всё же подобные прогулки не лучшим образом отразятся на репутации. Впрочем, какое мне дело до слухов вокруг несуществующей Ядвиги Вирсон, воспитанницы дома Призрения, а ныне претендентки на должность экономки Свитенвилля? После сегодняшней прогулки вся прислуга будет уверена, что я получила место благодаря тому, что не обременена моральными принципами.

В чём-то они правы. Именно поэтому я и оказалась здесь. А значит, надо отбросить опасения и идти до конца. К тому же ответ на заданный вопрос очень меня интересовал. В свете тема тройственных союзов считалась грязной и запретной. А тем более никто бы не стал, даже в узком кругу, обсуждать справедливость наказания уличённых в триализме.

Одержимость общества идеей истребить любителей развратных отношений, признаться, меня немного пугала. Не то чтобы я одобряла подобные отношения, а после того, что пережила, и вовсе не жалела виновных в растлении супруги или супруга, но ставить таких на одну ступень с казнокрадами, ворами и заговорщиками… Это казалось странным и нелогичным.

Убийства в Илиодоре из-за магической защиты, выдаваемой каждому с рождения, почти прекратились. Мало кто обладал такой силой, чтобы сломать три уровня печати Совета. Да и те либо служили ему, либо были давно изгнаны.

Однако если даже допустить такую возможность, получается, что убийца, лишивший представителя высшей расы жизни, будет наказан точно так же, как и виновный в тройственном союзе.