Огонек. В поисках артефакта (СИ) - Полетаева Татьяна - Страница 24

Дракончик сморщил нос и певуче, явно прилагая огромные старания, произнес:

— Зоолооотооо…

После чего радостно запрыгал, весело чирикая.

— Ну можешь же, когда хочешь, а я тут полчаса с тобой мучаюсь, — пробормотал Рассел тихонько. — А вообще у тебя губа не дура, золото жрать. Слышал я, что драконы золото любят, но я не представлял это настолько приземлено. Чем же ты в таком случае… кхм… в кустики ходишь?

В чириканье дракона явно проскальзывало веселье.

— Не ходишь в кустики? Совсем что ли? Тогда понятно, почему ты показался таким тяжелым. Таскать кучу золота в желудке… Бедненький.

Дракончик помотал головой и опять зачирикал.

— Чешуя? Золото идет на чешую? И ты от этого растешь?

Золотой монстрик радостно закивал. Рассел вздохнул и совсем не радостно достал кошель, старательно выгребая из него золотые.

— Все таки на благое дело. — Задумчиво произнес он, глядя на горсть золота у себя на ладони. — Наверное. Малыш чуток подрастет, а то такого маленького любой обидеть может. Вроде как.

— Ни! — Дракончик подпрыгнул и плюнул огнем в сторону, запалив не слабый костерок метра три в диаметре. Пока застывший ступором авантюрист рассматривал постепенно опадающее пламя, тихо радуясь в душе, что ему первоначально не пришло в голову пробовать решать возникшую проблему силовыми методами, малыш высунул длинный розовый язык и слизал монеты у него с ладони. После чего облизнулся и весело подпрыгнул:

— Исчоооо!

— Да тебя не прокормишь! — Возмутился Рассел. — Теперь хоть понятно, почему драконов никто в домашних животных не держит. Разорит такая милашка на раз-два, глазом моргнуть не успеешь.

Рассел всегда был реалистом. В том смысле, что хотя золото ему было жалко, себя он ценил гораздо выше. Поэтому он со вздохом снял колечки и протянул дракону. Даже не поморщившись, тот слизал все украшения, не тронув магические безделушки.

— Хоть магия тебе не по вкусу, — пробормотал Рассел, одевая оставшиеся три колечка. — Ты б это, хоть камни выплевывал, все равно они тебе не нужны.

— Исчоооо!

— Нет, но это уже форменное безобразие! — Возмутился Рассел. — Или ты хочешь сказать, что пока на мне будет хоть грамм золота, ты меня дальше не пропустишь?!

Дракончик согласно курлыкнул и ласково уставился на авантюриста.

— Вымогатель! — Рассел присел на землю и печально посмотрел на дракончика. — Ты прям как я, своего не упустишь. Но я с тобой одной мудростью хочу поделиться — когда ты кого-нибудь обрабатываешь, надо оставлять хоть немного денег. Надежду надо оставлять, понимаешь? Если барана стричь под ноль, он не будет давать шерсть!

Дракончик задумчиво на него уставился.

— Это ведь позволяет себя считать лучше других. Мол, кто-то бы отобрал последнее, но я то не такой! Из-за меня человек не пойдет по миру! А если я немного пощиплю богатенького тунеядца, так от этого всем польза! И мне, и тунеядцу! Тем более, мне в основном платят за сложную и опасную работу! Которую я выполняю, так или иначе! А ты отбираешь у меня все!

— Одииин…

Рассел запнулся на полуслове:

— Ну да, я работаю обычно один, но ведь ты сейчас не про это?

— Одииинвещь…

— Ты позволяешь оставить мне одну золотую вещь?

Дракончик радостно зачирикал. Авантюрист задумчиво почесал нос, потом с интересом уставился на дракона.

— Если бы не это ощущение, что мне надо спешить, я б с тобой поторговался… — пробормотал он. — Но мне кажется, время сейчас важней, так что дьявол с ним, с золотом.

Он снял браслеты и небольшой кулон, потом стянул с головы обруч и некоторое время его разглядывал.

— Если б ты хотя бы камешки выплевывал, — проговорил он задумчиво, — а то камушек на этом обруче совсем не простой. Решено, его и оставлю.

Он одел обруч обратно, а остальные безделушки протянул дракону, тяжко при этом вздохнув:

— Ешь, проглотик…

Дракон не заставил себя просить дважды и радостно слизал украшения. После чего отодвинулся в сторону, пропуская Рассела вперед и мило чирикнул.

— Ты мне тоже понравился, малыш. Но я тебя не прокормлю. — Он нерешительно протянул руку, а дракончик, наклонившись, подставил под руку голову. Рассел провел рукой по гребню и вздохнул:

— Удачи тебе, малыш.

Он решительно зашагал вперед. Откуда взялось это ощущение, что время на исходе, он не знал, но привык доверять своей интуиции. Следовало спешить.

Огонек нерешительно замерла. Она видела, как идущие впереди словно медленно истончаются и, моргнув, поняла, что смотрит вторым зрением. Она осталась одна, но страшно почему-то не было. Была странная уверенность, что все будет хорошо. И она пошла вперед.

Лес вокруг нее начинал медленно светиться, словно постепенно просыпались тысячи светлячков. Они двигались к ней и она вскоре смогла рассмотреть окружившие ее дивные создания. Маленькие лесные феи, каждая размером не больше ее мизинца, кружились вокруг в странном хороводе и светились мягким зеленым светом.

Огонек зачаровано остановилась. Маленькие феи медленно кружились вокруг нее, она протянула руку и одна из фей уселась прямо на ладонь. Потом показала рукой вперед, и Огонек пошла, ни о чем не думая. Ее окутывало волшебство.

Шла она не долго. Несколько минут, и она оказалась у белоснежного постамента, на котором лежала маленький невзрачный камушек, размером с горошину, узнанный ей почти сразу. Последняя часть Круга. Она нерешительно замерла. Ее спутников рядом не было, вдруг собрав вещь, она перенесется куда-то одна? И тут прямо над пьедесталом замерцало зеленоватое марево, а сопровождающие ее феи подлетели к нему и закружились, словно впитывая его тепло.

— Добро пожаловать, Хранитель… — зазвучал тихий голос в ее голове. — Я знал, что рано или поздно ты придешь.

— Кто ты? — Огонек не чувствовала страха. Наоборот, ей было спокойно и уютно. — И где мои спутники?

— Я — дух Алайа… Но ведь это мало что прояснило, верно? Слова несут смысл, только когда каждый из говорящих понимает, о чем речь… — Огонек уловила легкое веселье и в то же время грусть. — Ты действительно чувствуешь… Твой дар это позволяет. Ты ведь знаешь уже так много, а все еще не сложила части головоломки. Ни один из вас пока не смог этого сделать… Это печалит меня.

— Я не понимаю, о чем ты. — Огонек уселась на мягкую траву. — Но я хочу понять.

— Я объясню, насколько смогу. — Огонек ощущала, как дух, говорящий с ней словно колеблется. — Добавлю еще несколько частей, возможно, кому то из вас все же удастся понять, прежде чем станет поздно… Я создание другого мира. Когда создавался артефакт, который ты носишь на шее, были взяты кусочки от нескольких миров, наполненные их силой. А когда силу удержать не удалось и куски артефакта оказались раскиданы по всему Эренддилу, их сила стала притягивать существ родных миров. Кусок моего мира ты видишь здесь. Он позволяет мне выживать в вашем мире.

— Я знала, что из-за этого артефакта в нашем мире появились люди и другие расы, — задумчиво произнесла Огонек. — Но ведь они не привязались к этим… кусочкам прежних миров?

— Они изменились, стали частью этого мира. Но для меня измениться — это умереть. — Дух обволакивал тихой печалью. — Твои спутники скоро присоединяться к нам. Я позволил каждому из них заглянуть внутрь себя и вспомнить нечто важное, хоть и забытое… Возможно, это поможет вам… Там, куда вы идете.

— Почему ты печалишься? — Огонек встала. — Я чувствую это!

— Твой дар позволяет, да… — Дух словно опять колебался, принимая решение. — Когда вы заберете часть моего мира, я, скорее всего, погибну.

Тут Огонек кое-что отчетливо поняла и закончила:

— И не только ты. — Она смотрела на кружащихся фей. — Все, что создано тобой. Твои дети слишком зависят от тебя и не выживут сами…

Дух молчал. Огонек смотрела на мерцающий зеленый свет и пропустила мгновение, когда из порталов на поляну одновременно шагнули ее спутники.

К ней кинулся Таллен: