Рожденный из Ада (СИ) - Беркут Кира - Страница 26

— Телохранителем я работаю, Володька! Только не человека охраняю, а Россию-матушку, которая у меня моих родных родителей отняла. А если без затей говорить, то название мое — секретный агент нашей доблестной ФСБ. И сам не рад, что так получилось. Потому что меня же тогда погибшим признали. И моим сказали. Отец переживал сильно их-за этого. Они к брату на кладбище поехали. У него сердце и прихватило. Они под грузовик улетели. Там без шансов было вообще. Если получится, помогу тебе. Но ты мне зря завидуешь. Не самая это благодарная работа. Обнадеживать тебя не стану. Но, если получится, придешь мне на замену.

Федотов ничего не ответил. Лишь молча разлил водку по стаканам и опять встал, глядя на своего друга. Тот понял, что хочет его друг, и тоже поднялся.

Не успели мужчины опрокинуть стопки и сесть обратно за стол в полном молчании, как в кухню вплыла женщина с шикарной фигурой в обтягивающих джинсах и безвкусной блестящей кофте, распространяя вокруг себя пьянящий аромат дорогих духов. Демон знал, сколько стоит каждая вещь в отдельности, надетая на эту женщину. И стоимость ее духов тоже прекрасно знал — сам подарил такие Ирине, когда увидел, как она сокрушается по поводу неожиданно опустевшего флакончика духов.

— Сестричка? — одними губами спросил Демон одними губами, чтобы появившаяся на кухне дама не слышала вопроса.

— Если бы! — невесело усмехнулся друг. — Это и есть моя жена.

Женщина повела носом и, учуяв запах хорошей водки, нависла над кухонным столом.

— Ты совсем обнаглел, что своих собутыльников уже домой таскаешь? Хоть бы посторонних постыдился! — взревела она, нависая над столом еще глубже.

— Твоя сестра уже давно не посторонняя тут, — Владимир говорил спокойно, не повышая голоса вовсе. — Она тут уже живет. А вот ты постеснялась бы постороннего для тебя человека.

— Интересно знать, что это за посторонний мне человек, с которым ты водку пьешь на моей кухне? — женщина не могла, похоже, вообще обходиться без своей любимой язвительности в голосе. И правда, после свадьбы женщины становятся на удивление сварливыми. И явно не такими, какими были до. До свадьбы и Марина была белой и пушистой. А стоило им расписаться, как она тут же всю свою белоснежность и пушистость растеряла вмиг!

— Армейский друг Вашего, сударыня, мужа, который давно уже был признан погибшим, — голос Демона звучал тихо, но настолько жестко, что пыл женщины начал угасать.

— Что-то я ни на одной фотографии армейской моего мужа Вас не видела, — женщина попыталась последний раз огрызнуться.

— А Вы знаете, по какой причине меня комиссовали? — Демон усмехнулся. — Нет? Вот и молчите. И, вообще-то, я не планирую перед Вами отчитываться. Поэтому постарайтесь не мешать сегодня нам с Вашим мужем сидеть и вспоминать то, что мы пережили. Потому что я — не Ваш муж. И долго с Вами деликатничать не стану. Поэтому настоятельно рекомендую Вам, уважаемая супруга, идти в комнату и нам не мешать. Я дважды повторять не стану. А просто закрою Вас в ванной, чтобы Вы даже не пытались вылезти оттуда. И Вы будете сидеть там столько времени, сколько Вам будет нужно, чтобы Вы поумнели. И, поверьте мне, Володька и пальцем не пошевелит, чтобы за Вас заступиться. Вопросы?

Такого отпора женщина не ожидала вовсе. И она ведь понимала, что гость не блефует. Владимир действительно не сделает ни одного движения, чтобы воспрепятствовать своему армейскому другу поставить ее на место. Сейчас он ведь тоже молчит! А мог бы заступиться! Марина развернулась и вышла из кухни. Сейчас, после такой отповеди от этого странного мужчины, она выглядела побитой кошкой. Даже стала ниже ростом. И все ее дорогие тряпки померкли на ней.

— А знаешь, я ведь почти сразу тогда понял, что это был ты. Еще там, возле выставочного комплекса. Только не мог поверить своей догадке. А потом в Склифосовского пришел, к тебе в реанимацию зашел — ты как раз спал после очередного укола. Увидел ранения прошлые и понял, что это ты был. Но все равно не верилось до последнего, что это ты, — как-то грустно улыбнулся Владимир. — А сейчас ты сидишь передо мной. Живой и абсолютно здоровый. Если, конечно, таким здоровым можно быть после твоих ранений. И если бы не то, что я сейчас вижу тебя своими глазами, я никогда не поверил бы, что такие чудеса бывают.

— Это не чудеса, Володька, — усмешка искривила губы Демона. — Это суровая наша жизнь.

Мужчины просидели на кухне до утра. Водка давно уже кончилась, как и сигареты. А разговор все продолжался. Им много о чем надо было поговорить еще. Но пора уже была прощаться.

Мужчины встали, собрались и вышли на улицу. Женщины давно уже спали, когда Демон стал, наконец-то собираться восвояси.

Простились мужчины внизу, возле подъезда, постояв еще какое-то время. Демон сел в свою машину, завел ее и выехал из двора.

Владимир взглянул грустно вслед уехавшему другу, тяжело вздохнул и вернулся в квартиру. Спать ложиться смысла уже не было, и он стал собираться на работу.

Странно, но в Москве ночная темнота заметна была очень слабо. Виной тому было обилие фонарей, которые своими мощными лучами освещали все пространство вокруг. Но даже они не могли своим светом скрыть то, что потихоньку начало светать.

Демон не знал, куда ему сейчас ехать. Его никто нигде не ждал, а просто так крутиться по улицам, сжигая бензин, не хотелось. И останавливаться где-то посреди дороги тоже никакого желания не было.

Но долго думать не пришлось — телефонный звонок раздался в тот самый момент, когда Матвей решил остановиться возле одной из палаток и купить себе сигарет. Это мог быть только один человек — его куратор генерал Филиппов.

— Слушаю Вас, Павел Семенович! — Федоров усмехнулся. Этот генерал, умудренный жизнью человек всегда чувствовал, когда его подчиненному нужен совет или помощь.

— Как ты? — генерал действительно переживал за своего лучшего агента.

— Пытаюсь наслаждаться своей вечной холостяцкой жизнью после недолгого пребывания почти примерным семьянином, — теперь Демон даже не скрывал усмешки в голосе. — А если честно, то скажу так: назло врагам буду жить!

— Это не может не радовать, — улыбнулся генерал. — Тогда жду тебя на нашем месте для личной и очень важной встречи.

— Еду, — кивнул Демон, глядя на копошащихся в снегу метрах в пятнадцати от него таджиков в оранжевых жилетах, пытающихся вручную очистить от снега ту часть дороги, на которой сейчас он остановился — пока они сидели с Владимиром у того на кухне, прошел сильный снег.

Машина резко сорвалась с места, обдав заспешившего к ней таджика снеговой кашей с головы до ног, и тут же скрывшись за поворотом.

Дом, в котором всегда происходили встречи Демона с его кураторами, наконец-то достроили. Теперь это была обычная блочная пятиэтажка, ничем не отличающаяся от десятков таких же вокруг. Только наверху была мансарда, окна в которой сейчас светились ярким светом.

Демон вошел в подъезд и спокойно поднялся на четвертый этаж и огляделся по сторонам, вспоминая, в какой квартире раньше происходили все его встречи с руководством, потом решительно шагнул к одной из дверей и позвонил.

Открыли практически сразу. А чего было ждать? Генерал наверняка видел, как он подъехал.

Лицо Павла Семеновича Филиппова немного осунулось от не одной бессонной ночи, которую он провел перед этой встречи.

— Проходи, — кивнул генерал, отступая в сторону и пропуская гостя внутрь квартиры. — Разговор у нас долгий, а в ногах правды нет. Работа для тебя появилась.

Демон оглянулся на генерала с чуть хитрой улыбкой и дьявольской искоркой в глазах.

— А Вы меня разве без повода вызвали бы, товарищ генерал? — эта улыбка была генералу знакома, и он сразу понял, что долго уговаривать своего агента не придется.

— На прошлой неделе в Москву прибыл некто Ахмед Салимов. Личность абсолютно серая и примитивная. По крайней мере, как это сначала всем казалось. Потом, когда он по прибытию своему, проявил крайне повышенный интерес к одному из местных наших рынков, его стали внимательно изучать наши аналитики. И нашли много чего интересного из его биографии. Но сейчас его биография нам не шибко важна. Тут интереснее другое. Директор рынка, который раньше абсолютно не отличался любовью к лицам южной внешности, вдруг проникся к ним какой-то странной любовью и теперь принимает на этом рынке всех, кого только можно. Особенно много машин появилось с южными номерами, которые на этот рынок как раз и идут. Это стало заметно на постах наших доблестных сотрудников ГИБДД. Это и натолкнуло, наконец, наше долго думающее руководство на то, что к этому южному каналу надо повнимательнее присмотреться. А вдруг там идет оружие или наркотики? Мы даже приблизительно не можем предположить, что именно это может быть. Большинство машин — фуры. Причем куда они идут, даже и предполагать не надо.