Разрушитель (СИ) - Успенская Ирина - Страница 9

– Тур, – рассмеялся Алан, – тебе не кажется, что пятнадцать лет – слишком большая разница в возрасте?

– Очень хорошая разница, – серьезно кивнул парень. – Отец был старше матери на двадцать лет. Алан на мгновение замер. Вот и шанс расспросить о Валии.

– А сколько лет ей сейчас?

– Она вышла замуж в пятнадцать. Через двадцать две десятидневки родился я, значит, сейчас ей почти тридцать лет.

– Ты родился раньше срока?

– Нет!

– А сколько длится беременность?

В животе собрался напряженный ком. Здесь же другое количество часов в сутках, и исчисление времени идет по-другому.

– Не знаю, – безразлично пожал плечами Турен. – Завтра спроси у мамы.

– Тур, как ваши отношения? – осторожно поинтересовался Алан.

– Мы разговариваем, – задумчиво произнес парень. – Много разговариваем. Но все время обо мне. О том, что произошло с ней, она не рассказывает. Знаешь, а я не хочу знать, – Тур зло сверкнул глазами. – Я был рабом, я помню... – Алан обнял его за плечи и прижал к себе. – А еще она расспрашивает о тебе.

– Вот как? – неприятно кольнуло в груди. Дурная привычка всех подозревать!

– Ей интересно, что ты за человек, – Турен хихикнул и зевнул. – Какому богу молишься, Вадию или Ирию? Сколько у тебя детей? И кто такая Зира? И почему ты пропускаешь обеды?

– А ты что?

– Я не вру.

Алан открыл рот, чтобы еще расспросить, но тут дверь в покои слуг распахнулась, и на пороге возник Оська с такой хитрющей и довольной физиономией, что Алан враз заподозрил какой-то подвох. Следом за ним в комнату вошел Берт с большим подносом, уставленным тарелками и кувшинами.

– Кир Алан! Кирена Валия сказала, что вы на ужин не ходили, и велела отнести вам еду.

– Вот-вот... именно это я и хотел сказать, – заговорщицки округлил глаза Турен. – Она все время говорит, что мы мало едим.

– Тур! – закричал Оська, забираясь в кресло. – А тебя Хват ищет во дворе! Ругается.

– Ты опять сбежал от охраны? – укоризненно произнес герцог.

– Ничего, сейчас его рыжий ксененок найдет, – Оська показал язык. – Хват ему нажаловался. А Лисенок злой, он проиграл Руке три боя из трех.

– Ой! Я спать! Папа, можно я через библиотеку пройду?

Турен быстро обулся и исчез за небольшой дверью, соединяющей покои. Герцог кивнул Берту, и тот, подхватив факел, побежал следом.

Алан усмехнулся. Ну какая женитьба? Мальчишка! Он совсем еще мальчишка. Пусть гуляет. А там... может, и правда у него родится дочь, и кто знает... но так далеко Виктория загадывать остерегалась, помня земную присказку: «Хочешь рассмешить богов, расскажи им о своих планах»

Перед сном она напомнила себе не забыть расспросить о сроках беременности в этом мире. Как бы ни сложилась жизнь, куда бы не занесла герцога судьба, но присутствовать при рождении своего ребенка он обязан.

Глава 2

Мужчина – игла, острая и безжалостная,

Женщина – нитка, которая тянется за иглой.

Умная женщина всегда завяжет узелок,

чтобы виден был результат работы иглы.

Умный мужчина не станет резать нить,

пока не сошьет накрепко две судьбы.

Из проповеди брата Чеха

Проснулся Алан поздно и долго лежал в кровати, вдыхая аромат заваренных трав – насыщенный, слегка терпкий и горьковатый. Слуги всегда к его пробуждению держали наготове подогретый напиток, с легкой руки герцога получивший название «чай». Солнечный луч скользнул по щеке, и Алан открыл глаза, чтобы с удивлением воззриться на странный предмет, лежащий на подушке рядом с лицом. Длинный узкий мешочек из тончайшей даже на вид кожи был украшен по краю жемчугом и бисером. Виктория с любопытством взяла его в руки. Край мешочка затягивался на манер кошелька золотой тесьмой, но на кошелек это не походило. Слишком узкий и длинный, сантиметров тридцать. Она повертела его в руках и положила обратно.

– Доброе утро, Алан-балан! Герцог вздрогнул и выругался.

– Оська! Ты что здесь делаешь?

– Смотрю, – хихикнул шут, – как ты мой подарок примерять будешь.

– Примерять?

– Ага.

– И на какое место я его должен примерять?

И тут до Виктории дошло, для какого места предназначен этот «чехольчик». Она почувствовала, как начинают полыхать уши, а на языке собираются матерные слова. Оська радостно заскакал на одной ножке вокруг стола.

– Чтоб детей не было лишних, и было красиво!

Э... это что? Прототип презерватива? Интересно, но совершенно непрактично, негигиенично и... вообще! Размерчик на жеребца! Хотя льстит, конечно.

Алан позвонил в колокольчик. В комнату вошел Берт с охапкой одежды и сразу же заметил «подарок».

– С днем Тарании Воительницы, сир! Мы вчера пять штук таких нашли у бывшего герцога в комнате. Но этот – самый красивый.

Они еще и многократного использования! Ужас! Какая гадость! Хватит того, что Алан «донашивает» за прежним хозяином Белой крепости одежду, так еще и это!

– Соберите все и сложите с остальным, – буркнул Алан, направляясь в уборную.

Берт и Оська уже месяц упаковывали в набитые соломой ящики коллекцию «кунсткамеры» Мара Маргана. Виктория решила отправить ее Учителям в Виктоград – как раз послужит основой будущего музея естествознания.

За спиной раздался шепот Берта:

– Ты проиграл!

– Бе-бе-бе! – громко пропел Оська и заливисто рассмеялся.

Виктория не знала, злиться ей или веселиться вместе с шутом, но смеяться выходило плохо. Она вспомнила прежнюю жизнь, удобства, машины, электричество, потерянную семью... настроение стремительно рухнуло вниз.

Когда Алан вернулся из уборной, на столе стоял завтрак. Пресная каша похожая на перловую, кусок мясного пирога и пара сваренных вкрутую яиц. Виктория в очередной раз с тоской вспомнила Райку и ее стряпню, уют замковой кухни, большой очаг, милые душевные посиделки…

Она быстро поела, выслушала доклад Хвата и сплетни, собранные вездесущим Оськой. Но даже это не отвлекло от грустных мыслей. Только предвкушение от скорой встречи с сыном и Рэем будоражило, не давая сосредоточиться на делах.

Берт помог облачиться в «парадный мундир». В комнату проскользнул Ворон в новой теплой сутане, поверх которой был наброшен меховой плащ. Он протянул герцогу меч в ножнах. Ярость. Меч, некогда подаренный королем Айро графу Валлиду. «Откупные за рога», – усмехнулся про себя Алан, цепляя Ярость на пояс.

– Все в сборе и готовы отправиться на праздничную службу. Брат Чех прислал гонца с просьбой не опаздывать к утреннему взыванию.